Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

– Так … Только …

– Помолчи. Так вот, я тебе должен сказать, что вот этот мысленный контакт происходит не постоянно, а только тогда, когда Олег это сознательно делает, и все это совсем непросто. И что он делает это очень осторожно, потому что он лучше всех знает, что это такое. Как он мне сказал, по телефону он тебе посылал ответы на твои мысленные вопросы. Так? Ты их приняла?

– Да, приняла. Но почему ты за него говоришь, Гриша?

– Да потому, что он сам тебе это сказать не решается! А раз я сказал, так ему теперь придется продолжить … Все, я умолкаю.

– Катя, ты извини меня … На самом деле я с тобой этими вещами не пользуюсь … Чем дороже и ближе человек, тем опаснее это делать … И ты напрасно думаешь, что я все твои мысли знаю … И когда ты рассердилась на меня, я не понял – за что … Ты мне очень нравишься, и я не могу читать твои мысли … Только если тебе будет угрожать опасность …

Гриша отошел к окну, стараясь не мешать.

Олег говорил еще и еще, а Катя его не слушала и стояла перед ним, и когда он взял ее за руки, то прижала их к своей груди, и так стояла и слушала его голос … А потом что-то говорила Олегу, и тот смиренно выслушивал ее упреки …

– Ну, все! Я бы вышел, чтобы не мешать вам, но твоя мама … Поэтому кончайте, и приезжай ты, Катя, к нам, а там в лесу вам никто не помешает.

– Как ты думаешь, мне надо обидеться на него? Или поколотить?

– Не надо, Катя, он в принципе совсем не так уж плох. Не будем его колотить, ладно?

– Не будем. А он и так знает, что не будем. Ведь знаешь?

– Ладно, ладно. Лучше давайте во что-нибудь играть – пусть к нам войдут и увидят, чем мы занимаемся.

Не успели они начать игру в лото, как их навестили – без стука вошла Вера Николаевна и за ней Тоня …

УЛИНЫ ПОДРУЖКИ

Уля гнала Гришу из дому.

Она стояла близко-близко, ладони положила ему на лопатки, а подбородок на плечо.

– Гришенька, милы мой … Я не знаю, почему, я не понимаю … Но я чувствую, что тебе нужно идти к своим ребятам, а не сидеть все время около меня … Я скучать буду, я всегда скучаю, если не могу дотронуться до тебя рукой …

– Милая моя Уличка …

– Я же вижу, что ты рисовать не можешь, если я рядом …

– Ну, что ты! Я уже могу …

Но тут в дверь позвонили – пришли Улины подружки, интернатовские, Лена и Майя.

Свиридов сердился, если в документах вместо лесной школы-интерната писали просто интернат № 46, но в разговоре все равно говорили «интернат», «интернатовские».

Девочки остались, а Гриша поцеловал Улю и пошел к Мальчику.

А вскоре снова раздался звонок и пришел Костя Скворцов и остался дожидаться Гришу. Лена и Майя его немного смущались – он был старше, и вообще все знали о его разрыве с Олимпиадой Водосвятовой, а поэтому Костю считали местным донжуаном.

Город маленький, и о том, что Олимпиада ночевала у Кости, знали все.

Хотя особой сенсации это событие не вызвало – то, что некоторые девушки ночевали у своих парней, тоже все знали.

Уля была старше своих подружек и по возрасту, и по общему развитию – она уже была молодой женщиной, а они все оставались подростками, угловатыми и длинноногими.

Но постепенно разговор развернулся и когда пришел Гриша, девушки во всю смеялись и поддразнивали Костю, а Костя неуклюже отбивался от них.

– Спаситель! Слава богу, спас меня от этих ужасных девчонок!

– Это кто тут ужасные девчонки?!

Но устоять против Кости и Гриши, которого поддерживала Уля, женской половине не удалось …

ЛЕГЕНДА

– Мне прислали легенду для Гриши, – Свиридов взвесил на руке плотный пакет.

– Папа Толя, а что это такое – легенда?

– Это, Улечка, придуманная жизнь человека, которая призвана скрывать жизнь реальную, и не вызывать сомнения у всех излишне любознательных. А возникает необходимость в такой легенде тогда, когда необходимо что-то скрыть. Если Гриша поедет в Австрию, то ему понадобиться легенда – его жизнь без упоминания всяких секретных … штучек.

– И это все надо выучить? – перелистал страницы Гриша.

– И как следует. А мы тебя проверим и попытаемся уличить в неточности. А чтобы ты смог позвонить нам в Москву у Дементьева сейчас восстанавливают старый ручной коммутатор дирекции, куда можно будет позвонить и попросить включить наш домашний или мой служебный телефон. Прикрытие по полной программе.

Первым прочел легенду Гриша.

Потом прочла Уля.

Затем ее внимательно прочитала Тоня.

И только Свиридов пролистал ее быстро и внешне невнимательно – одна только Тоня знала, что после такого беглого просмотра он не только помнил каждое слово, но даже то, что за этим словом скрывается.

Затем Гриша стал читать по нескольку страниц с большими перерывами.

И только через неделю ему устроили первую проверку.

Свиридов и Тоня спрашивали Гришу и на первый раз каверзных вопросов не задавали, но все равно после этого Гриша глубоко задумался и позвал Улю на прогулку. С термосом и бутербродами они уехали на машине глубоко в лес, и вернулись к концу дня.

Она были серьезными и какими-то умиротворенными, тихими.

Тоня спросила Улю о том, где они были.

– Мы гуляли по лесу. Одни. И говорили.

– И все?

– Все. А разве нужно что-то еще? Гриша рассказывал мне о той книге, к которой он сейчас делает рисунки, говорил о том, что в этой книге не написано … Еще он говорил о том, как это трудно – жить чужой жизнью … О тебе, о тете Марго, о папе Толе …

Несколько следующих проверок Гриша прошел довольно спокойно, выслушивая каверзные вопросы и экспромтом придумывая ответы на них, которых не было в тексте подготовленной легенды.