Осколки камня

Впрочем, спорить не хотелось. И солнце, и запах травы и земли – все напомнило деревню, каникулы, бесконечные беззаботные дни.

– Я быстрее до той рощи!

И что есть духу! Тропинка шла под уклон, бежать было легко, радостно, словно крылья вырастали и поднимали, чуть подкидывая, над землей, хотя я не собиралась взлетать.

– Йо-ло-ло-ло! – взвился индейский клич над травой, вспугнув птах.

Затормозив у первого дерева, я хлопнула по темно-серому стволу, как когда-то во время салочек.

– Тебе водить, – с трудом переводя дыхание, выпалила я подбежавшей Даше.

– Это нечестно, – пихнула она в бок, плюхаясь на траву. – У меня был рюкзак.

– Согласна на ничью.

Колеблющаяся сеть тени накрывала нас. Даша вытащила термос: холодный освежающий сиорд. Красота!

– Еще далеко?

– Не очень. Но дай я отдышусь.

– Вообще, я уже тебе благодарна за то, что вытащила. Так чудесно вокруг.

– То ли еще будет.

У корней деревьев росли фиолетовые цветы, похожие на маленькие звездочки.

– Какие красивые!

– Сейр. На них гадают.

– Как?

– Как у нас на ромашках. Только здесь нужно загадать возлюбленного и попытаться разом оторвать все лепестки. Получилось – значит любит, нет – увы.

Я сорвала ближайший цветок (запах нежный, едва уловимый) и, собрав лепестки, рванула – один остался у желтой сердцевинки.

– Ох, прости, – поморщилась Даша. – Не надо было говорить.

– Глупости, – я отбросила стебелек. – Разве такому верят.

Но настроение подпортилось.

Обогнув рощу, мы вновь оказались на тропинке. Теперь она шла вверх под небольшим уклоном.

– Что это?

Над травой возвышалось каменное изваяние.

– И вон там еще!

По склону – то там, то здесь – виднелись вырезанные из белого камня фигуры. Порой это были просто головы, некоторые так сильно наклонились, будто готовились упасть. Я подбежала к первой. Каменный шляфен.

– Раньше их было гораздо больше, – подошла Даша. – Везде. На перекрестках, в центре деревни, около храма. Негези. К ним обращались за помощью, приносили благодарность после сбора урожая, просили о хорошей погоде. Ты слышала о Дуа?

– Древняя религия? Немного. Поклонение природе.

– Нет. Я бы сказала слияние с ней. Дуа мудра. Зачем придумывать абстрактного бога, если все вокруг – живое, все – чудо, и ты – его часть.

– А вот, посмотри – это человек.

Но подойдя ближе, я увидела, что камень выточен в виде огромной грушевидной головы, с плоскими ступнями и маленькими ручками, скрещенными на животе. Большие уши опускались по бокам чуть не до земли.

– Это Диди – дух предка. Он выслушивает все просьбы и жалобы и торопится похлопотать об удаче семьи.

– Забавно, тебе не кажется?

– Во всех древних религиях есть что-то наивное. Может, потому что прежде люди были добрее?

– Сомневаюсь. Кстати, раньше я не видела этих негези.

– Их масштабно уничтожали с запретом Дуа. Сохранились в глухих уголках, где еще остались приверженцы старой веры.

– А почему здесь так много?

– Храм.

– Где?

Даша кивнула вперед. То, что я приняла за крону дерева, оказалось крышей храма – по размерам не больше часовенки. Его стены так оплело вьющееся растение с гладкими узорчатыми листьями, что камня почти не было видно. Однако среди густой зелени поблескивали колокольчики, висевшие по краю кровли. Под ветром они покачивались, таинственно позванивая.

– Как… необыкновенно.

Даша опустилась на колени около каменной чаши, в середине которой распустился цветок-лампадка. Открыв крохотную крышку, она удовлетворенно кивнула.

– Масло есть. Те, кто был до нас, оставили специально на тот случай, если у пришедших паломников не окажется с собой. Мы тоже так сделаем.

– Паломников?

– Храмов осталось очень мало. Тем, кто хочет попасть в один из них, порой приходиться добираться несколько дней.

– А почему его оставили, если уж боролись с религией?

– Показной «гуманизм». Как подачку для стариков. Сейчас про них, возможно, уже и забыли. Где находится храм, можно узнать только у паломников, или случайно наткнуться. Но они все в безлюдных местах стоят. Про этот я узнала года через три после того, как в деревню переселились. Иногда приезжаем с Полиной или Кристей. Но чаще я одна. Здесь так хорошо.

– И ты в это веришь?

– Что мы – часть природы? Безусловно. С ней можно говорить? Похоже, да. В Диди тоже очень хочется верить. Они славные.