Осколки камня

Дин удивленно поднял брови.

– Нет. Цветы сарга. Не сказал бы, что это редкая привычка.

– Я вообще еще мало знаю о вашей стране.

Он нахмурился, но промолчал.

– Вы ведь знаете, что я всего две недели здесь?

– То есть, вы вернулись в Луиллир две недели назад, Госпожа?

– Нет. Я имею в виду… Простите за глупый вопрос, а что вы вообще обо мне знаете?

Ллур растерялся.

– Вы Пастырь, член Совета. Для всей экспедиции это большая честь.

– Вы не слышали о моем появлении?

– Простите, госпожа Виктория, не понимаю, о чем речь… Последний год я провел на раскопках, и только неделю назад приехал, чтобы проследить за отправкой второй партии.

– О, вот как.

Разговор становился все более глупым. Но тут из кабины машиниста выскочил молодой паренек, увидев меня, ошарашенно раскланялся и быстро зашептал на ухо Ллуру.

– Хорошо, – ответил он, и повернулся ко мне. – Простите, Госпожа, но мне нужно идти. Прошу вас вернуться в вагон: поезд отправляется.

В купе меня уже ждал завтрак. Глотнув сиорда, я повернулась к Эфил.

– Скажи, а что говорят о моем появлении?

– Простите, Виктория?..

– Ты ведь знаешь, что я буквально недавно попала в Мунунд? Что меня раньше не было здесь?

– Да, конечно.

– А тебе не интересно – откуда я появилась?

Эфил чуть ли не испугалась:

– Но это дела Пастырей! Дети Неба все время заняты, они часто в разъездах.

– Хочешь сказать, ты не знаешь, сколько всего Пастырей? Не видела их в лицо?

– Я всего два года назад поступила на работу во дворец, Виктория. Я, конечно, видела Пастырей… но, обычно, издалека. Я ведь просто горничная и не состою в личном штате кого-нибудь из них.

– Хорошо. Но разве вы… служащие – не разговариваете о работе? Неужели никто не заметил, что еще один Пастырь появился из ниоткуда?

Эфил выглядела совсем растерянной.

– Простите, Виктория, я не понимаю… Я что-то сделала не так?

– О, боже! Конечно, нет. Но ты не слышала каких-нибудь разговоров от более опытных коллег обо мне?

– Как можно! Сплетничать о Пастырях?

Я выдохнула.

– Видимо, мы друг друга не поняли. Забудь об этом.

Я и сама отмахнулась от разговора, от мыслей, от странного ощущения, что Ллур держится с опаской, словно ожидая подвоха с моей стороны. День снова пролетел за книгами. Я даже не обратила внимания, когда Эфил успела упаковать вещи.

Поезд стал замедлять ход, но дорога еще не закончилась: нас ждал следующий транспорт. Шагнув из купе на платформу маленькой станции, я сразу увидела несколько грузовых машин и один автомобиль – специально для меня. Так пояснил подкатившийся семенящей походкой Кнур. Не обращая на него внимания, я подошла к Ллуру, наблюдавшему за погрузкой машин.

– На этом мы доберемся до места раскопок?

– Совершенно верно, госпожа Виктория. Здесь уже недалеко.

– Спасибо за отдельную машину.

– Что вы, – он удивился, – как же иначе?

– Буду рада, если вы поедете с нами.

Он растерялся и точно не обрадовался. Но отказывать Пастырю неудобно. Поклонившись, Ллур пошел со мной. Хотел сесть рядом с водителем, но я попросила занять это место Эфил.

– Раз уж появилась такая возможность: расскажите о лабиринте. Я знаю мало: при строительстве обнаружили древнее строение, которому не меньше тысячи лет, а стены покрыты неизвестными письменами: предположительно это язык Ревеллиров.

– К сожалению, пока дешифровка дает мало результатов. Это осложняется и тем, что, не стены лабиринта покрыты надписями, а плиты, из которых они сложены.

– А в чем разница?

– Раньше эти камни принадлежали другому строению, которое, возможно, стояло на том же месте, и было разобрано в период строительства лабиринта. Расколотые плиты, вперемешку с тесаными камнями местной породы, использовали для возведения стен, не заботясь о сохранении надписей.

– Но почему?

– Очевидно, все делалось в спешке. Возможно, место играло важную роль. Поэтому, кстати, там уже и находилось другое сооружение. Мы не может пока утверждать: был ли это храм или нечто подобное.

– Но такой вывод напрашивается.

– Да.

– Значит, перед нами как бы разорванная на листки книга? Да еще на неведомом языке.

– Есть одна крайне важная деталь. Сам узор лабиринта может сказать о многом. Он сложен, но заблудиться нельзя. На протяжении всего пути, прямо от входа, посередине одной стены идет надпись, высеченная уже после окончания строительства. Эти символы значительно крупнее тех, что первоначально наносили на плиты.

– Нить Ариадны?