Осколки камня

Он был в приподнятом настроении и быстро поцеловал меня. Лакеи накрывали стол, а Дима щелкнул кнопками стенной панели, и светильники вспыхнули по углам комнаты, сохранив романтический полумрак.

Эта суета была мне неприятна. Пошевелив в тарелке листики ароматного салата, я положила вилку. Дима насторожился. Отпустив слуг, он осторожно спросил:

– К поездке приготовилась?

– Да. Мы уже все собрали. Эфил захотела поехать со мной. Вроде бы ей позволили.

– Разумно. Она тебе там пригодится.

Я промолчала. Незаданный вопрос о поездке звенел тишиной. Из динамика лилась приятная мелодия.

– Это тоже Торус написал?

Дима как-то странно посмотрел на меня, прежде чем ответить.

– Нет. Торус ведь не единственный и даже не самый известный музыкант.

– Когда он умер?

– Точно не помню. Ты ведь знаешь, музыкой я никогда не увлекался. Почему ничего не ешь?

– Нет аппетита.

– Может, ты уже не хочешь в экспедицию?

– Зачем ходить вокруг да около? Ясно же, что дело в сегодняшней поездке!

Я встала и подошла к окну. В темноте шумел парк. Еще фиолетовое небо зажигало звезды. Мелодия смолкла.

Дима подошел сзади и обнял меня. Как хорошо. Не хочу ни о чем думать! Я устала, устала! Мне плохо!

Я что-то бормотала, плакала. Он целовал меня, гладил по голове и утешал. Всегда раздражаясь от девчачьих истерик, теперь я понимала: когда нервы на пределе, срываешься от всякой мелочи.

Поцелуи Димы становились все более страстными, и я ухватилась за это, как за соломинку. Отбросила все, упала в сладкий омут, где были только мы, где заканчивалась власть камня.

Проснулась от мелодичной трели. Смолкнув, едва я открыла глаза, через несколько секунда она зазвенела вновь. Я привстала и огляделась, пытаясь определить источник шума. В комнате царил полумрак, а в изголовье кровати мерцала лампочка. Наверное, она и трезвонит. Как же выключить?

– Это будильник, – наконец оторвал голову от подушки Дима.

Он дотянулся до лампочки и нажал кнопку.

– Но мы не включали будильник.

– Нет, – он зевнул, падая обратно. – Так слуги предупреждают, когда пора вставать. Судя по громкости, уже давно предупреждают. И, судя по времени, тебя.

Он покосился на часы. Я так и не научилась в них разбираться.

– Тогда побежала.

Я откинула одеяло и выбралась из постели. Поцеловала Диму – он пробормотал, засыпая: «Счастливого пути. Я приеду», – и поспешила в ванную. Когда, наконец, оттуда я прошла в гардеробную, где ждал приготовленный накануне костюм, Эфил уже чуть не подпрыгивала от нетерпения.

– Мы опаздываем, мы опаздываем! – вместо приветствия воскликнула девушка.

А я-то рассчитывала на завтрак. Напрасно. Помогая одеваться, Эфил протараторила, что машина-то ждет, а вот поезд должен отойти по расписанию. Она давно пыталась меня разбудить, так что теперь ни на что уже не осталось времени. Из комнаты мы буквально выбежали. Только захлопнув дверцу машины, я отдышалась и вдруг вспомнила, что не увидела Отца. Он ведь хотел со мной поговорить. Но возвращаться немыслимо, тогда мы точно опоздаем. В конце концов, Дима ему все расскажет. Провал миссии очевиден, о чем тут долго рассуждать.

В такой ранний час на дорогах было мало машин, хотя троллейбусы так и шныряли. В окно я видела, как по тротуарам текут ручейки спешащих на работу людей. Многие оглядывались, заметив роскошную белую машину. Путь до вокзала не занял много времени, и все же мы прибыли впритык. Нас ждали: дверь машины передо мной распахнул худощавый мужчина в сером плаще.

– Позвольте представиться, госпожа Виктория, – я Дин Ллур – глава экспедиции.

– Рада знакомству. Простите нас, пожалуйста, за опоздание.

– Время еще есть.

– А если понадобиться, задержим поезд, – вдруг заискивающе выгнулся из-за спины Ллура кругленький невысокий субъект, с на редкость неприятным лицом.

Меня покоробило такое раболепие, да и сам Дин поморщился, но не возразил.

Тем временем носильщики выгрузили из машины чемоданы, и мы поспешили к платформе. По пути я осматривалась. Чтобы попасть на пригородные платформы, не нужно проходить через вокзал, поэтому я видела его только снаружи. Между тем, это величественное здание – одна из достопримечательностей города. Многочисленные мозаики с изображением исторических сцен и символических фигур украшали стены, но в то туманное утро выглядели не так ярко.

На путях уже ждал поезд, вокруг суетились люди.

– Он небольшой, – заметила я.

– Для нас отправили специальный состав, – пояснил Ллур. – Его было непросто вставить в обычное расписание, поэтому опаздывать с отправлением никак нельзя.

– Так не будем терять времени.

Нам с Эфил предоставили отдельное просторное купе, занявшее практически целый вагон. Помогая разбирать вещи, я вдруг заметила в окно Отца и, бросив: «Сейчас вернусь», – выбежала наружу.

Это было невероятно: Бренин стоял на платформе чуть в стороне от работающих носильщиков, и его никто не замечал! Одетый в легкое пальто, спрятавшее цепь Главы Совета, он улыбался, глядя, как я бегу навстречу.

– Хотел проводить тебя инкогнито, без шумихи, – объяснил он, открывая объятия.

– Спасибо. Чуть не проспала отправление. Вы, наверное, хотите узнать, как я вчера справилась с заданием?

– Я предупреждал, чтобы ты не ждала многого от первой попытки.

– Боюсь, второй уже не будет.

Поезд протяжно загудел.

– Тебе пора, – заторопил Отец. – Не расстраивайся и не вини себя. Ты сделала, что могла. Удачной поездки!

Махнув на прощанье, я побежала к вагону. Когда вошла в купе, поезд плавно тронулся – мимо поплыли люди, платформа, затем служебные строения. Я сидела у окна, провожая взглядом город, где за две недели кардинально изменилась моя жизнь.

В дверь осторожно постучали, и вошел давешний неприятный человек. На этот раз один. Низко поклонившись, он обратился ко мне, умильно улыбаясь:

– Позвольте отрекомендоваться, Госпожа. Меня зовут Кнур. Кнур Ло к вашим услугам.