Петля

– Да, Майкл, ты полежи сегодня, ты не вставай вообще и не выходи никуда лучше, – ответил Кевин потерянно.

Надо было срочно увидеть Берни – Кевин сунул руку в карман, нащупал юникарт и нажал на вызов дрона.

– Сегодня у нас необычно много вызовов, но мы постараемся вас обеспечить в течение пятнадцати минут – ответил ласковый женский голос.

– Майя дернула его за руку:

– Ты что, уходишь сейчас? Я попросить тебя хотела – у меня дома – я вообще ничего не понимаю!

– Берни срочно вызвал, – ответил Кевин грустно. Вообще-то, все это время он неприрывно нажимал вызов Берни, но автоответчик отвечал раз за разом, что хозяина поблизости нет, а звонок его уже записан.

– Нет, ну вот же, ну смотри, ну вот что это?! – Майа указывала на… Майа указывала на подходившую к ним Майю. Вчерашнюю Майю. В мешковатых бежевых джинсах, бледнорозовом свитере, массивных коричневых ботинках, с русыми волосами, зачесанными со лба назад и собранными в хвостик. Вчерашняя Майа остановилась, несколько не дойдя до Кевина с индийской Майей, и какое-то время их рассматривала. Индийская Майа крепко уцепилась за локоть Кевина и сказала жалобно:

– Она в доме у меня. Я полицию…

Вчерашняя Майа пронзительно заорала вдруг на Кевина:

– Ты что же, ее знаешь?!

Перед ними тихонько жужжа опустился дрон, и стеклянные его дверцы разъехались в стороны.

– Ну вот что, девочки, – сказал Кевин Майам. – Мне тут надо срочно…Вы уж не ссорьтесь пока что без меня, ради бога.

Он запрыгнул в кабинку дрона и подтвердил свой рабочий адрес.

Здание, в котором располагалась их лаборатория, Петли Кроноса, со вчерашнего дня ничуть не изменилось – куб из черного матового стекла, блестящие металлические переборки, ступени, ведущие к двери черно-белой мозаикой. Кевин на всякий случай поставил дрон на паузу, но вежливый голос тут же предупредил: «Извините, сегодня у нас необычайно много вызовов. К сожалению, дрон сможет подождать не более пяти минут». Пять так пять. Перепрыгивая через ступеньки, Кевин подбежал к входной двери и помахал свей юникартой – безрезультатно. Дверь и не подумала открываться. Он прижал карту к сенсору вплотную – никакой реакции. Дверь в лабораторию была закрыта и на его действия не откликалась. Вежливый голос дрона занудно повторял: «Извините, через три минуты я должен буду уезжать по другому вызову», и снова: «Извините, через две минуты…». Кевин выматерился.

– Вы хотели оставить сообщение? – произнес голос диктора с симпатией. – Будьте добры…

Кевин вырубил звук, запрыгнул в дрон и назвал домашний адрес Берни.

7

Берни жил в богатом и довольно таки снобистском районе, с голубым можжевельником, китайскими розами и цифровыми фонтанами с подсветкой. Все дома были отделаны пронзительной ультрамарировой мозаикой, и каждый немного отличался по форме. Из окон дрона дом Берни выглядел ровно таким, каким Кевин его помнил, да и весь квартал, вроде, не изменился. Кевин вздохнул с облегчением – но тут же понял, что радость его преждевременна. На зеленой лужайке перед домом Берни стоял трехколесный велосипед. Рядом с велосипедом сидела на траве темноволосая девчушка в вишневом комбинезоне, лет трех или около того, и чего-то рассматривала у себя на ладошке.

Приехали. Вообще-то Берни жил один, и никаких детей у него не было и быть не могло. Ну, т.е. все, конечно, могло быть – в принципе. Но Кевин просто не мог себе представить никаких детей рядом с Берни – даже в гостях. Всеми семейными мероприятиями и заказами в Петлях Кроноса занимались только Кевин и Мел – Берни и близко ни к каким детям не хотел подходить. Но все это было вчера.

Кевин попробовал снова поставить такси на паузу, но дрон вежливо извинился, повторил, что вызовов слишком много, так что вторая стоянка не разрешена – и пожелал Кевину приятного дня.

Кевин грустно стоял на лужайке, рассматривая девчоночку, велосипед и дом Берни – многоступенчатый, с блестящими террасами – ровно такой, каким Кевин его помнил.

– Ээээ? Добрый день?

Человек, возникший в дверях, ничем не похож был на Берни. Здоровенный мужик, в домашнем мягко-фланелевом светлосером костюме, довольно-таки пожилой и тяжеловатый. Он сказал девчушке ласково:

– Синди, завтракать!

А потом снова Кевину:

– Вы… добрый день… вы ищите кого-то?

Повадка его была какой-то настороженной и нервной, необычной для этого благополучного квартала, да и для пожилого мужчины, одетого в мятое и домашнее, который проводит солнечное теплое утро с маленькой дочкой.

Кевин соорудил обаятельную улыбку и начал подбирать слова:

– Понимаете… я ищу друга… он… он, вроде как здесь… может вы видели – высокий такой брюнет, худой довольно-таки, бритый, может вы – где-нибудь здесь?

Теперь собеседник смотрел на Кевина жестко и недобро, и нижняя его челюсть выглядела массивной и квадратной. Он повторил дочке:

– Давай Синди, омлетик, мама ждет. – Подошел и взял ее на руки.

Потом повернулся к Кевину:

– Минуту здесь подождите.

Вернулся хозяин практически моментально, уже без дочки. Он скомандовал: «Идемте», открыл дверь перед Кевином и пропустил его вперед. Правая рука хозяина опущена была в карман мягких франелевых брюк, и карман этот… Проходя внутрь дома сквозь витражную дверь, Кевин покосился на этот самый карман и прикинул, что очертания фланели напоминают по форме кольт с круглым барабаном. Пижонское небось что-нибудь – раритет. Но стреляет, надо думать, нормально. Владелец кольта был, похоже, из тех, кто покупает дорогие наушники и ездит с маленькой дочуркой по выходным на стрельбище.

В холле хозяин скомандовал:

– На лестницу, вниз, налево.

Лестницу эту Кевин помнил – она вела в полуподвальную залу из стеклянных блоков – он был здесь на новоселии Берни, и тот радостно объяснял Кевину, как работают световые эффекты и где он посставит бильярд и настольный теннис. Кевин спускался вниз по лестнице и его слегка подташнивало от ужаса – вдруг он споткнется, а у хозяина не выдержат нервы, и тогда этот кольт… Он вдруг понял весь смысл выражения «не чувствуя под собою ног». Кевин ухватился покрепче за перила, внимательно вглядываясь в каждую ступеньку.

Хозяин скомандовал из-за его спины:

– Открывайте дверь. – И кодовый замок щелкнул.

Помещение было завалено мягкими подушечками и игрушками всех сортов, а всю стену занимал огромный игровой экран. Посередине этой полуподвальной залы с прозрачыми стеклянно-блочными стенами набросана была небольшая горка подушек, на которой валялся некто в синевато-лиловой блестящей пижаме. Человек этот приподнялся с подушек и воскликнул восторженно:

– Кевин! – И потом добавил спокойнее, но все же очень радостно. – Ну как отлично.

– Берни! – Кевин не помнил, чтобы они с шефом были когда-либо так счастливы видеть друг друга. Но Берни тут же перевел взгляд на хозяина, моментально поднялся со своей лежанки, вытянул вверх руки, и начал быстро повторять:

–Ну вот же, я же ничего не делаю, вот, у меня ничего в руках нет, я тут просто…

Хозяин пробурчал злобно у Кевина из-за спины:

–Я ж вам руки связал.

Берни продолжал говорить почти не делая пауз между словами, и в голосе его появились успокаивающие заискивающие нотки – так говорят с капризными детьми:

–Ну слушайте, я ж не мог тут часами со связанными руками торчать. Вот смотрите, я ж с руками вверх стою, ничего же нету у меня. А хотите, я вас научу правильно узлы вязать. А то ваши узлы…то есть я ничего плохого сказать не хотел. Но вот если вы захотите пойти на яхте…

Хозяин спросил:

– Это ваш друг и есть?

– Да, да! – Ответил Кевин радостно. Потом робко обернулся к хозяину.