Петля

– Да чего, зачем. Я вчера простудилась просто.

Она не выдержала и закашлялась в салфетку, мотая головой и задыхаясь. На глазах ее показались слезы. Еще три столика в ресторане были заняты, и несколько посетителей довольно таки демонстративно обернулись к женщине. У всех у них в глазах была какая-то колючая тревога, да пожалуй даже и злость.

Парень вздохнул:

– Давай-ка мы лучше пошли.

Женщина глянула на него жалобно. Официант принес им что-то на подносе – кофе, какие-то булочки и нечто, похожее на омлет. Женщина задержала дыхание и прижала ко рту салфетку. Ей удалось так просидеть пару минут, но когда официант уже выходил из зала, она задохнулась в мучительном кашле.

Теперь со всех трех столиков на женщину были нацелены колючие острые злые взгляды. Парень вздохнул и неспеша оглядел посетителей одного за другим – его светлые глаза смотрели на каждого в упор, не без нахальства.

Агата вдруг встала из-за своего столика и подошла к женщине.

– Знаете, я ведь могу вам помочь. – Она заговорила ласково и уверенно, потом глянула в злющие светло-серые глаза своей собеседницы, наведенные черным гримом – и сбилась. – То есть я хочу… у меня есть средство… понимаете, это же у вас такое вирусное заболевание – начинается эпидемия, а у меня есть…

– Вы что вообще несете! –Женщина оборвала Агату как-то слишком поспешно и нервно. –Вам что нужно? Вы…

Она, вроде, хотела что-то еще добавить, но закашлялась опять в салфетку и не могла остановиться. Парень разглядывал Агату с интересом, как странную лесную зверюшку. Он спросил:

– А ты откуда вообще? Приезжая?

Из-за соседнего столика очень полная посетительница произнесла громко, на все кафе:

– Женщина, вы дома быть должны, раз больны!

Ей начали поддакивать. Парень решительно приобнял свою спутницу и поднялся с ней из-за столика, потом взял под руку Агату:

– Давайте-ка пошли отсюда девочки!

На улице женщина снова закашлялась, приступы накрывали ее один за другим, она прижалась щекой к плечу парня, вцепившись в его предплечье, задыхалась и вздрагивала. Парень крепко обнял ее:

– Давай-ка быстренько домой, детка.

Агата, которую он все еще придерживал за локоть, сказала:

– Правда, я же могу помочь.

Парень смерил ее неспешным взглядом, и зрачки его были сужены. Так смотрел Берни на их приборы, когда они нуждались в настройке. Он спросил Агату негромко, повелительно:

– Ты откуда? Что у тебя есть?

Агата засуетилась:

– Я… я не знаю, может, мы зайдем…

Они стояли на ветру, сверху капала какая-то мелкая сырость, и место было не слишком подходящим. Для чего бы то ни было.

Самым же неподходящим было то, что худшие опасения Кевина оправдывались. Она таки притащила что-то с собой на сайт – антивирусные препараты, или чего там у нее. Она сделала ровно то, что было подробно и четко расписано и перечислено во всех формулярях, которые она так долго и старательно изучала —как запрещенное категорически.

Можно было отправить Агате предупредительную вибрацию. А толку. Как будто она не знала, что самым неприемлемым образом нарушает все правила. Можно было вернуть ее назад прямо сейчас, закрыв петлю – но Кевину было страшновато. Закрывать надо было абсолютно чисто, удаляя все реквизиты, в том числе и чемодан, оставшийся в ее комнате – не дай бог на сайте останутся какие-то ее медикаменты, или что там у нее. Кевин боялся, что без Берни он может напортачить и оставить грязь. Значит – звонить Берни. И тогда… тогда все это с большой вероятностью окончится зануднейшим судебным разбирательством, в котором Агата будет настаивать, что они нарушили условия контракта, вернув ее без причины. И не заплатит. А если они станут доказывать, что она протащила на сайт контрабанду, так еще и лицензию у Петель Кроноса могут забрать. До начала дежурства Берни оставалась всего пара часов – лучше, наверное, подождать. Придет Берни – пускай решает.

4

К тому времени, как Берни появился, Кевин уже много раз успел пожалеть, что не вызвал его раньше. Но когда он должен был звонить? Когда Агата сказала женщине, что может помочь? Когда парень повел Агату под ручку к ним домой, несмотря на несмелые возражения своей спутницы, пытавшейся протестовать сквозь мучительный кашель? Когда Агата достала из сумки коробочку с ампулами? Когда парень вытаскивал из этой коробки блестящие черные пузырьки с красными крышечками и рассматривал их под лампой? Когда он уговаривал женщину попробовать, а она плакала, отнекивалась и что-то шептала ему задыхаясь? Когда Агата показывала парню, как открывать ампулу и использовать мини-шприц на крышечке? Когда парень нежно гладил свою женщину по щеке, потом провел рукой по волосам, приласкал шею под волосами, спустился ладонью к талии и ниже, опять коснулся шеки, а другой рукой поднес мини-шприц к ее губам? Когда кашель у женщины остановился, и она сидела на диване, дыша ровно и удивленно?

Теперь женщина спала у себя, на высокой здоровенной кровати, в просторной спальне. Обстановка у нее была примерно как в фильмах про восточных гангстеров: окна сравнительно небольшие и закрыты драппировками, места вроде бы достаточно, но в середине комнат расставлена здоровенная мебель и какие-то довольно странные предметы, скорее всего изготовленные вручную для украшения.

Отведя свою женщину отдохнуть в спальню, парень уселся с Агатой на диване в соседней комнате и открыл вино. Когда Берни пришел, наконец, сменять Кевина, Агата с парнем сидели рядышком – и уже весьма тесно. Пальцами одной руки парень нежно касался ее виска, легко вел к уху, к мочке и по шее. Другую его руку, обхаживающую Агату, прикрывал низкий столик, на котором стояла открытая бутылка и бокалы. По лицу Агаты можно было четко отследить все передвижения пальцев парня и оценить эффект его действий, прикрытых столиком. Похоже, он решил несколько разогреться, прежде чем начинать расспросы.

Берни оценил обстановку, быстро глянул в конец записей, потом ткнул в трехмерный экран – в ту точку, где лежала открытая коробочка с черно-красными ампулами:

– Что ж вы меня не вызвали?

Голос его звучал очень тихо и абсолютно монотонно, без интонаций. Так Берни говорил только когда неприятности были исключительно серьезными. Кевин слышал такой его тон всего два раза, и  сотрудники, к которым он вот так вот обращался, были уволены в тот же день.

Кевин вздохнул:

– Не успел. Не сообразил, в какой момент вас вызывать. Неожиданно все…

Хотя, не то что бы оно было так уж неожиданно. Он спросил:

– Надо петлю закрывать?

– Закрывать-то надо. – Решимости в голосе Берни не было. – Но в такой момент…эээ… в таком состоянии… это сильный стресс для нее будет. Удар по здоровью, возможно. – Берни смотрел на парочку, видимо пытался оценить ситуацию. – Может дать ему закончить?

Кевин прикинул, потом пожал плечами:

– Я не думаю, что он скоро закончит.

– Почему? – Берни выглядел озадаченным. Кевин подумал, что вот, наконец, нашелся один вопрос в их работе, в котором он разбиратеся явно лучше шефа.

– Ну, его же препарат этот лекарственный интересует, а не Агата. – Кевин выбирал слова, он знал что шефа бесит любая грубость или сальность. – Я думаю, он хочет ее расспросить, узнать откуда препарат. Разогревает просто. И потом, он же не будет ее… Там вообще-то его женщина в спальне, проснуться может. Квартира наверняка ее.

Действие, разворачивавшиеся на трехмерном экране, более или менее подтверждало предположения Кевина. Парень положил руку на затылок Агаты, помассировал, повернул ее лицо к себе.

– Ты окуда же взялась, такая красивая?

Агата дышала отрывисто и тянулась к парню губами. Он положил руку на ее бюст, туго обтянутой розовой рубашечкой на пуговицах и продолжал:

– Никогда я таких не видел. Ну расскажи мне про себя.

Она привалилась к нему всем телом, обвила руками затылок и начала целовать в губы – довольно таки жадно. Парень слегка сжал ее виски ладонями и отстранил лицо, глядя ей в глаза.

– Подожди. Хочу тебя узнать. – Эти слова он практически прошептал. Берни взглянул на транскпипцию и слегка усилил звук. Агата дышала, как после бега, и казалось вот-вот заплачет.

– Ты не поймешь ничего. – Она ответила шепотом, но синхронный переводчик выдал слова четко, без неопределенностей.

Парень легко провел рукой по ее бюсту, расстегнул пуговки и приласкал ее грудь под бюстгалтером. Потом сказал: