Петля

– Я все пойму, я умный.

Чуть-чуть притянул ее к себе, легонько поцеловал в губы – и отстранил.

Агата обхватила его шею, вжалась в него всем телом и иступленно впилась в губы. Он слегка отодвинул ее и прошептал в ухо, коснувшись губами:

– Мы же не можем здесь.

Агата простонала:

– Давай идем тогда ко мне.

Кевин застонал почти в тон Агате:

– У нее ж там небось еще упаковки с этим препаратом. Как же мы будем потом петлю закрывать. При таком обмене материалом.

Берни поднялся:

– Все, закрываем прямо сейчас. Предупредительную вибрацию ей даю.

Кевин хотел ему крикнуть, что не надо предупрежать, но было поздно. Берни уже коснулся легонько панели, посылая ей предупредительный сигнал, и Агата практически в тот же момент пронзительно вскрикнула : «Нет!». Она вцепилась в элластичную ткань своего браслета, закрыв ладонью оба зажима, и зеленый и красный, и принялась отчаянно срывать браслет с руки.

Парень резко и сильно прижал к себе Агату и слегка прикрыл ей рот рукой:

– Чего нет? Ты чего шумишь, детка?

Берни оскалился:

– Идиотка. Она заэкранировала сенсор. Я ж так ничего не могу сделать.

– Не то, ты не понял меня, вот. – Агата подняла запястье с браслетом на уровень их глаз, не отпуская пальцев другой от зажимов. В ее голосе была мольба, страдание и отчаянная надежда. – Надо снять.

Парень провел пальцем по черной ткани браслета, оттянул слегка. Потом спросил:

– А что это?

Она ответила задыхаясь:

– Скорее. Пожалуйста. Надо снять.

Парень одним быстрым и плавным движением вытащил откуда-то небольшой складной ножик, раскрыл его, легко резанул по ткани бластета и убрал лезвие. Картинка на трехмерных экранах застыла. Парень стоял, сжимая одной рукой запятстье Агаты, на котором все еще болтался браслет. Агата стояла рядом, привалившись к нему всем телом.

Где-то там, в промозглом северном городе столетней давности продолжалась какая-то жизнь, в которой эта дуреха Агата влипла в мутную историю с сомнительным типом, то ли жигало, то ли бандитом, а может и то и это, а может ни то ни другое. Но только датчики ничего этого больше не показывали и не покажут. Сенсоры на браслете вышли из строя.

5

Берни отошел от экранов и завалился в кресло, закинув ноги на подлокотник. Кевин огляделся. Вокруг все было то же, и никаких признаков катастрофы не наблюдалось. А как же… его же учили про принцип бабочек – ведь любая перемена в прошлом должна нарушить настоящее – они же не закрыли петлю.

Он спросил робко:

– Берни, нам что-нибудь делать надо теперь?

Берни неожиданно расхохотался, громко и заливисто. Вообще-то он никогда не смеялся, и даже улыбался нечасто и как-то сдержанно. Кевину вдруг пришло в голову, что может это и есть резутьтат незакрытой петли и вторжения в прошлое – вот такие вот перемены в характере шефа. Но Берни перестал смеяться, поднялся с кресла и стал вполне похож на себя прежнего – полные губы в кривой и чуть язвительной полуулыбке. Он сказал:

– Да невредно бы. Что-то делать. И сделать.

И секунду помолчав:

– Я все это время работал над новыми кодами. Практически готов уже софт. Проверить надо отладку – и тогда я смогу все чисто закрыть. Наверное. Сейчас поеду домой, высплюсь и попытаюсь все побыстрее закончить. На связи будьте. Дам знать, когда доделаю. С новыми кодами будем закрывать.

– Ааа… что собственно открыто? Все же вроде… – Кевин обвел взглядом их лабораторию, в которой ровным счетом ничего не изменилось.

– Ну, как что открыто. – В голосе Берни звучали высокие нотки, он явно сдерживал разражение. – Мы петлю открытую оставили болтаться.

– Это в смысле, альтернативную реальность?

– Ну, можете так, конечно, называть. Но давайте уж не путаться в терминологии – мы же не кино смотрим.

– И эта открытая петля… она вообще где?

– В каком смысле, где? Координаты я вам назвать не могу, сенсор-то полетел.

– Ну, т.е. из той точки в прошлом веке пошла альтернатиная… в смысле петля?

– Ну да. Точку бифуркации мы создали.

– И они, эти петли… в смысле наша и… та незакрытая… они вышли из точки бифуркации и они… они не могут встретиться?

– Они именно что могут. Иначе б мы вообще могли не заморачиваться. Хотя грязь создавать, конечно, всяко не нужно… Ну, и клиентку еще потеряли…

– А когда?

– Что когда?

– Ну, когда они могут встретиться? Эти две петли?

– Ну, когда. Это же стохастический процесс. Упрощенно, можно сказать, броуновский, но с неоднородностями. Мы можем только вероятности оценивать.

– А вероятности… вы их как оцениваете?

– Информации мало. Зависит от того, что она там успела натворить. Чем меньше различаются петли, тем ближе они будут проходить друг друг от друга, и тем больше верояность пересечения.

– И когда они пересекутся… тогда… тогда что, аннигиляция?

– Да не обязательно вообще-то. Скорее нет.

– Ааа… ОК… Скорее…?

– Ну, вот смотрите. Давайте рассмотрим два предельных случая. Первый. Петли практически идентичны. Они встретятся почти моментально и изменения в сисеме будут минимальны. Согласны?