Чуждость

– Да пошел ты со своими каплями… Сам пей… – она в раздражении передернула плечами и вновь подошла к стеклу, наблюдая как Ник, отключает капельницу, снимает фиксирующие ремни и помогает Крису подняться. После чего быстрым и умелым движением сковывает руки за спиной.

– Так успокоилась? Вот и умница… – подошедший к ней вплотную Шон потрепал её по плечу.

Мила не стала сбрасывать его руку. Вид стоящего внизу Криса со скованными руками и пучком проводов, идущих от головы, был столь жалок, что мысль о том, что злясь на неё Шон, может ужесточить условия его содержания, помогла моментально взять под полный контроль все свои действия и эмоции.

– В какие области вживлены электроды? – абсолютно будничным тоном поинтересовалась она.

– По расширенной схеме. Я подумал, что тебе будет интереснее видеть полную картину, да и дополнительные воздействия с их помощью можно добавлять.

– Ты как всегда крайне предусмотрителен.

– Стараюсь, – погладив её плечо, Шон вновь вернулся к пульту и нажал кнопку микрофона:

– А у меня для Вас хорошие новости, Крис. Ваш эксперимент согласилась вести Мила. Если Вы, конечно, не возражаете и пообещаете ей содействовать и выполнять все её указания.

Крис моментально поднял голову к зеркальному стеклу под потолком, явно зная или догадываясь, что его собеседник находится за ним и срывающимся голосом переспросил:

– Мила? Какая Мила? – тут же удивленно переспросил он.

– У Вас оказывается короткая память, Крис… Вы не помните Милу, несмотря на то, что именно Вы предложили ей работать в нашем институте?

– Я… я… не могу поверить… Она вернулась?

– Да, вернулась и готова работать с Вами, но как я посмотрю, Вы не горите желанием ей в этом поспособствовать…

– Что Вы, господин директор! Я очень хочу. Я все – все… все, что она скажет делать стану.

– Что ж, я рад, если так. Тогда отдаю микрофон ей, – отпустив кнопку, Шон обернулся к Миле: – Вступайте в игру, миледи. Теперь Ваш ход.

– Благодарю, – сухо проронила она и, шагнув к пульту, склонилась над микрофоном:

– Рада тебя приветствовать, Крис. Как самочувствие?

– Мила… – на вскинутом вверх лице Криса засияла улыбка, – ты… ты не представляешь, как я рад тебя слышать… У меня хорошо все, я буду послушным подопытным… с тобой я буду очень послушен.

– Прекрасно, это не может не радовать. Надеюсь, у нас с тобой все получится, и совсем скоро ты сможешь выйти отсюда.

– Я… – он на мгновение замялся, – я не очень-то в это верю, Мил, но в любом случае спасибо за поддержку.

– А зря, что не веришь, потому что я настроена на победу и мне нужна и твоя такая же вера в успех!

– Хорошо, я буду верить… Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы у тебя получилось то, что ты хочешь.

– Не у меня, а у нас! Мы, как и раньше команда, Крис. Поэтому не надо нас разъединять. Мы оба должны выиграть!

– Хорошо, хорошо, как скажешь…

– Вот и прекрасно, – проговорила Мила и, отключив микрофон распрямилась над пультом.

– Я потрясен, – проговорил стоящий рядом Шон, – его отношением к тебе. Никак он влюблен в тебя, женушка?

– Заткнись! Я тебе давно никакая не жена, а даже если б и была ею, называть меня такими снисходительно-обывательскими словечками не смей!

– Значит точно, влюблен… ну надо же…

– Шон, какая любовь? У тебя совсем мозги заклинило на фоне не имеющего сброса спермотоксикоза? Он просто считает меня другом, неспособным на предательство, и рад что в такой тяжелый для него момент я оказалась рядом.

– Кстати про мой спермотоксикоз… очень может быть, даже очень… Но кто в нем виноват, дорогая? Ты, являясь официально моей женой во всех своих ипостасях динамишь меня уже сколько времени…

– Любовницу найди! Опыт у тебя есть, сумеешь наверняка быстро, если озаботишься этим вопросом.

– Хочешь выглядеть обманутой женой?

– Мне плевать, как я буду выглядеть.

– А вот мне не плевать, как ты будешь выглядеть! И вообще, я люблю тебя и никакая любовница мне не нужна.

– Про себя тоже сказать не могу. Так что это исключительно твои проблемы.

– То есть тебе любовник нужен?

– Да никто мне не нужен! И кроме науки я не люблю ничего и никого. Ясно?

– Предельно. Что ж, в таком случае я счастлив, что смог обеспечить тебе любовное единение с новым научным экспериментом на ближайшее время. Побольше оргазма в исследованиях, дорогая, и наверняка все будет в ажуре.

– Твои скабрезные шутки абсолютно не к месту.

– Может быть. Но что делать, если кроме возможности скабрезно шутить ты не оставила мне ничего?

– У тебя множество вариантов, как почувствовать удовлетворение от жизни. Жаль, что твоего ума достает лишь на это.

– А вот твоя шутка, дорогая, граничит с оскорблением.

– Это не шутка, а констатация того, чему являюсь свидетельницей.

– Значит так… – глаза Шона угрожающе сузились, – мне надоело выслушивать твои унизительные дефиниции по моему адресу, поэтому еще один подобный выпад в мою сторону и расплачиваться за твои слова придется Крису, потому что желание немедленно заткнуть тебе рот явно возобладает над желанием получить хоть какой-то результат в этом эксперименте. Я ясно выражаюсь?

– Не жди, – в её глазах полыхнул гнев, – можешь заткнуть мне рот хоть сию минуту, а можешь связать и отправить вниз, – она кивком указала на бокс за стеклом, – чтобы попробовать уничтожить физически за компанию с Крисом. Я никогда и ничего не боялась, и боятся тебя не стану. Страх это не тот рычаг с помощью которого можно мной управлять. Тебе ли это не знать?! Ну что замер как изваяние? Хочешь начать противостояние – начинай, раз таким смелым и сильным стал! А там посмотрим, у кого рот в итоге заткнут будет…

В глазах у Шона промелькнула целая гамма чувств, а потом он решительным жестом примирительно вытянул вперед руки:

– Извини! Извини! Погорячился… Хочешь обзывать и ругаться, да за ради Бога… Стерплю… я и не такое от тебя раньше терпел, мне не привыкать. Можешь продолжать, кто там я? Примитивное одноклеточное животное с кучей дерьма вместо мозга? Да, я такой. И еще неспособный ни на что мужлан, у которого весь мозг перетек в яйца. Но который, несмотря на все это, тебя любит и готов терпеть любые твои обзывательства и закидоны… Хочешь, вот хочешь прямо сейчас на колени перед тобой встану – демонстративно опустился он на пол и обхватив её ноги, прижался к ним, – и дальше делай что хочешь… хочешь бей, хочешь любые гадости про меня говори… я не стану противостоять и спорить…

– Отпусти, – Мила попыталась отстраниться, но Шон не отпускал, – прекрати, пожалуйста, и вставай.

– Не встану. Пока не скажешь, что перестала на меня злиться не встану.

– Шон, я не люблю подобный цирк… и меня раздражают такие твои выходки, ведь знаешь… так что вставай, не зли меня еще больше…