Идолки́

– Знаю, – улыбнувшись, Аня погладила подругу по плечу. – Но будь, пожалуйста, осторожна.

Тата улыбнулась в ответ.

– Хорошо. Спасибо, что за меня переживаешь.

Самым излюбленным местом у них стала возвышенность, с которой были видны несколько деревень и огромные поля, засеянные пшеницей с золотыми колосьями, ароматной гречихой и подсолнухами – детьми солнца, которые всегда устремляют свой взгляд на родителя.

– Странное это место, – произнёс Саша, придя сюда в первый раз.

Он оглядывал высокий холм, на котором росло множество полевых цветов, в основном ромашки, васильки, чабрец, цикорий и раскинули свои могучие ветви два дуба – сторожа этой высоты. С одной стороны холм был пологий и на него можно было зайти пешком, а с других сторон склоны были очень крутыми и в некоторых местах обрывистыми. Внизу протекала маленькая, быстрая речка. Справа от холма проходила узкая полевая дорога с небольшим мостом, соединяющим деревни, расположившиеся в низинах, у воды.

– Это место называют Идолки?, – ответила Тата.

Она взяла Сашу за руку, проводя его по тропе.

– Почему Идолки?? – спросил юноша. – Необычное название.

– Точно не могу сказать, нужно у бабушки спросить, – девушка подвела Сашу к деревьям и уселась на траву под ними, – но вроде как здесь раньше было капище идолов, место поклонения славянским богам. Такие капища строились как раз на каком-то высоком месте недалеко от поселения и считались священными.

– Ты меня удивляешь, – Саша улыбнулся, глядя на Тату, – тебе нужно было идти учиться не на юридический, а на какой-то литературный или исторический факультет.

– Знаю, – ответила Тата, задумчиво глядя в небо. – Но родителей не хотелось огорчать. Они считают, что литература не принесет мне в будущем никакого дохода.

Саша засунул руки в карманы и пошёл исследовать возвышенность. Дубы располагались на пологой части холма, трава здесь росла низкая. Метрах в десяти от деревьев она становилась выше и была совсем не примятая, видно, что здесь давно никто не ходил. Юноша подошёл к краю холма, где склон был самым крутым и удивлённо воскликнул:

– Какая красота!

Солнце догорало на закате, небо над ним было алого цвета, а облака, розово-белые, медленно расплывались от запада к востоку. Река красиво переливалась от заходящего солнца, а где-то вдали рассыпались домики, как грибы на поляне.

– Душа моя, скорее иди сюда! – позвал он девушку.

Тата улыбнулась, но осталась сидеть под деревом, глядя на разбегающиеся облака-зефирки.

– Ну, где ты? – Саша обернулся, чтобы посмотреть на неё. – Иди ко мне!

– Нет, спасибо, я тут посижу, – отозвалась девушка.

– Почему? Ты же любишь смотреть на солнце.

– Ну… – Тата замялась.

Саша подошёл к ней, присел на корточки и, посмотрев в глаза, взял за руку.

– Что-то не так? – спросил он

– Нет, нет, всё хорошо. Просто… просто я боюсь высоты, – выпалила Тата, ожидая, что Саша засмеётся.

Но он только чуть крепче сжал ей руку, а потом быстро уселся рядом с ней.

– Если боишься, то идти не нужно. Я просто не знал, извини.

– Да какие извинения, всё в порядке. Я обычно сижу здесь, под дубами, дальше не хожу.

– Здесь очень красиво, – протянул юноша и, пошарив рукой в кармане, достал пачку сигарет и зажигалку.

– Ты не против? – спросил он у Таты, показав на сигареты.

– Нет, конечно, кури, – ответила она.

Она стала наблюдать, как он ловко вытаскивает сигарету из пачки и зажимает её чуть обветренными губами. Огонь из зажигалки охватил кончик сигареты жёлтым пламенем и вот над ними поплыл дымок с терпким запахом табака и тёплого дыхания. Тата глубоко вдохнула воздух и улыбнулась.

– Что ты делаешь? – спросил Саша, тихо засмеявшись. – Кажется ты становишься пассивным курильщиком.

Тата тоже перешла на тихий смех.

– Нет, мне нравится запах только твоих сигарет.

– Такие сигареты курят тысячи людей.

– Ты не понял. Мне нравится запах только тех сигарет, которые куришь ты, независимо от их марки.

Саша улыбнулся, посмотрев на Тату ласковым взглядом, и приобнял её за плечи. Облака-зефирки всё плыли и плыли на восток, превращаясь из бело-розовых в алые.

***

Тате часто снился один и тот же сон, хотя это был не совсем сон, а воспоминание, которое приходило к ней только ночью, потому что, бодрствуя, она не позволяла ему войти в её память.

Её любимая собака, большой чёрно-белый пёс Цуцик, издалека увидев Тату, радостно бежит к ней. Девочка, лет семи, громко зовёт его и открывает объятия, но вдруг слышится выстрел и собака, дико взвизгнув, падает. Затем пытается встать, но раздаётся новый выстрел, и её любимый пёс снова падает и уже не встаёт. Она в ужасе кричит…

Тата проснулась, резко открыв глаза, сердце её часто билось. Девушка тяжело вздохнула, она у бабушки, всё хорошо. На кухне слышались шаги и шипение масла на сковороде, аромат блинов уже распространился по всему дому.

***

Лето подходило к концу, и Тата спешила узнать Сашу как можно лучше. Он любил молча сидеть и смотреть в тёмное небо, но она выспрашивала у него всё, что приходило ей на ум, собирая ответы в своём сердце.

– Какая у тебя любимая цифра? – спросила Тата.

Саша на несколько секунд задумался, потом сказал:

– У меня две любимые: семь и три. А у тебя?

Тата улыбнулась.

– Я люблю цифру восемь, она как бесконечность.

Он молча смотрел на звёзды, поглаживая Тату по плечу.

– Тебе снятся сны? – Тата посмотрела в его зелёные глаза.