Идолки́

Этим летом августовские ночи выдались здесь на удивление теплыми и приветливыми. Яркая луна освещала запоздавшим путникам тропы, а сверчки весело стрекотали в уже местами пожухлой траве. По берегам небольшой речушки, перемигиваясь, словно маяки, горели костры, веселые компании распевали походные песни и жарили ароматный шашлык. Однако в воздухе уже витал чуть уловимый запах осени, незаметно подбираясь к людям, временами вгоняя их в меланхолию и мелкую дрожь, заставляя сильнее кутаться в теплые пледы и волнительно вглядываться в чернеющую даль.

Он подкидывал хворост в костёр и улыбался, а в глазах, весело танцуя, отражались огоньки. Пламя скакало по потрескивающим поленьям, пытаясь лизнуть загорелые руки, но не успевало за проворной работой юноши. Сегодня она здесь и упустить такой случай было бы просто глупо. Саша долго ждал этого дня, озорная девчонка почти месяц не давала ему покоя. Флиртовала с ребятами, заразительно смеялась и только редкие пронзительные взгляды в его сторону выдавали всю тайну её поведения.

Саша ухмыльнулся и сучковатой палкой поворочал в костре поленья – искры взметнулись в холодное синее августовское небо. Он видел, что девушка часто пристально на него смотрит, но сам от стеснения отворачивал взгляд. Но последнюю неделю больше сдерживаться не мог – на каждый взгляд девушки он смущённо улыбался и видел, как вспыхивает в ответ румянец на ее щеках.

Татьяна… Близкие и друзья звали её Татой, Саше нравилось это имя. Она не была эталонной красавицей – заметно ассиметричные черты лица, нос с горбинкой, небольшой рот. Но бездонные светло-карие глаза, обрамленные густыми ресницами и четко очерченными тёмными бровями, улыбка, от которой на щеках появлялись весёлые ямочки, сглаживали все недостатки. И волосы… Они ниспадали до самой талии: густые, тёмные, крупными кудрями – так и манили прикоснуться, закутаться в них лицом и блаженно вдыхать аромат. Она имела статную и довольно высокую фигуру, отчего Саша немного стеснялся – он был с ней примерно одного роста.

Их маленькая компания расположилась на берегу небольшой реки, совершенно прозрачной и тихо журчащей по каменистому дну. Ребята позаботились о музыке и старый магнитофон, подсоединённый к аккумулятору, наконец-то заиграл медляк. Саша вдохнул воздуха в грудь и подошёл к Тате. Она заметно нервничала и увидев его приближение, вздрогнула, но затем гордо вскинула голову и посмотрела прямо в глаза. Он молча протянул ей руку, Тата шагнула навстречу и спустя мгновение они уже кружились в медленном танце. Весь мир вокруг перестал существовать. Смолкли звуки.

– Будешь со мной? – спросил Саша, обжигая ей лицо своим дыханием. – Танцевать, – добавил он скромно и улыбнулся.

– Да, – не раздумывая ответила Тата.

Он опустил дрожащие веки и с чуть уловимой улыбкой сказал:

– Я знал, я вижу твою душу.

В горячих поцелуях утонула дивная августовская ночь.

Так началась новая жизнь – настоящая, наполненная смыслом и чувствами. Наступило время, когда не думаешь о прошлом и будущем, не мечтаешь ни о каких благах мира, ничто не может огорчить в зародившемся дне, никто не может уколоть и обидеть – как зеркало отражаешь все невзгоды. Это значит, что в сердце живёт любовь. Ей было семнадцать лет, ему недавно исполнилось восемнадцать – это возраст, в котором нет никаких предрассудков.

«Давай посмотрим рассвет», – просила Тата, и они вместе глядели на поднимающееся в утренней дымке солнце. «Встретимся на закате», – шептал Саша и они провожали любимую звезду, смотря на оранжевое небо.

Он был немногословен, но Тата, которая любила разговаривать, всегда умудрялась разбудить в нём интерес к беседе. Девушка вечно что-то спрашивала, интересовалась его мнением по различным темам, и он невольно втягивался в разговор.

«Честно говоря, я раньше не знал, что с девушками можно с таким интересом разговаривать обо всём, я вообще человек молчаливый, мне трудно находить с людьми общий язык, а с прекрасным полом особенно сложно. Но с тобой мы разговариваем всю ночь, и я даже не устаю», – смущённо улыбаясь, говорил он ей. Тата смотрела в его зелёные глаза сияющим взглядом.

Проснувшись утром, Тата услышала, как Мария Антоновна разговаривала по телефону. «Да всё хорошо с Татой, это самый послушный ребёнок на свете, ты же знаешь. Да, передам привет. Ну до свидания, приезжайте, как освободитесь от работы», – она положила трубку.

– Проснулась? – Мария Антоновна улыбнулась открывшей глаза Тате. – Родители твои звонили, хотят забрать тебя на курорт.

– На какой курорт? – испуганно спросила Тата, резко сев в кровати.

– Куда-то за границу, наверное. Позвони им, они всё тебе расскажут, – ответила ей ласково бабушка.

– Ба, я не поеду, – произнесла Тата, сон с неё как рукой сняло.

– Почему? – Мария Антоновна удивлённо вскинула брови.

– Ну, мне тут лучше, – замявшись, ответила она.

– Но ты же скучала по родителям!? Сама их просила, чтобы они отпуск взяли.

– Я хочу здесь остаться до конца лета, – девушка покраснела.

Мария Антоновна пристально посмотрела на внучку, а потом, всплеснув руками, воскликнула:

– Тата, да ты влюбилась!

Щёки девушки ещё сильнее зарделись красной краской.

– Расскажешь мне? – ласково спросила Мария Антоновна.

– Нет, ба, можно потом? – Тата смущённо опустила взгляд.

– Ну ладно, ладно. Всё у тебя секреты…

Тата смогла убедить родителей, что ей очень хорошо в деревне и заверила, что не обидится, если они уедут на курорт без неё.

Глава 2

«У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том…»

(А.С. Пушкин, «Руслан и Людмила»)

В один вечер Саша приехал к хижине на машине, тёмно-красной ВАЗ2107.

– Ого, классная, твоя? – спросила Тата, улыбнувшись.

– Да, – скромно ответил он.

– Прокатишь?

– Конечно, куда поедем?

– Мне всё равно, главное – с тобой.

Они ездили по узким просёлочным дорогам между полей, останавливаясь в красивых местах и вдыхая аромат зрелых колосьев, полевых цветов и свежести августовской ночи.

– Ты моя душа, – однажды сказал ей Саша.

– А ты моя любовь, – сияя, ответила Тата.

Иногда они приезжали в клуб, но каждый вечер сначала ненадолго заходили к друзьям, которые собирались в хижине у реки. Обнявшись, слушали, как ребята играют на гитаре и поют песни, сидя на поваленном дереве. Смотрели на костёр.

Глядя на них, многие улыбались и говорили.

– Тата, Саша, вы так похожи, как брат и сестра. Видно, вы правда созданы друг для друга.

Один за другим звучали тосты в их честь.

Однажды Аня, отозвав Тату припудрить носик, сказала:

– Ох, Тата, смотри, не всем нравится ваш союз. Видела я в клубе несколько пар очень завистливых глазок.

– Да мне всё равно на их глазки, – ответила Тата. – Я вообще этим летом никого не вижу вокруг.