Идолки́

Тата улыбнулась.

– Я узнала, что ты честный и справедливый, ты смелый и готов защищать всех, кто тебе дорог. Ты немногословный, часто молчишь, но людей ты любишь. Ты сильный, но ранимый, хоть и пытаешься скрывать это. Ты трудолюбивый, у тебя есть цель, к которой ты идёшь целенаправленно, но неспеша. Ты рассудительный, но часто сомневаешься, тебе сложно решиться и сделать что-то необдуманное. У тебя красивая душа, но ты скромный и часто смущаешься, когда на тебя смотрят или делают комплименты. Ну что, угадала?

Саша сидел, упершись локтями в руль машины и закрыв ладонями лицо.

– Я что-то сказала не так? – Тата взволнованно на него посмотрела.

– Наверное, так. Я сам никогда не задумывался об этом, – он убрал руки от лица и посмотрев на девушку, спросил: – Ну почему ты так пытаешься меня узнать?

– Потому что я люблю тебя, – Тата смущённо опустила свой взгляд.

– Я тоже люблю тебя, – он ласково улыбнулся. – Расскажешь теперь, какая ты?

– Я не знаю, – девушка тихо засмеялась. – Может прогуляемся?

Они вышли из машины и долго гуляли у подножья холма, а потом поднялись наверх.

Лёгкий поцелуй коснулся губ Таты, и девушка с жаром на него ответила. Обнявшись, они простояли ещё час, пока рассвет полностью высветлил тёмные краски неба. Прощаясь, Тата спросила:

– Ты будешь писать и звонить мне?

Саша пожал плечами.

– Да, но не часто. Вообще я не люблю говорить по телефону и писать не люблю.

Девушка недовольно поджала губы.

– А что ты любишь?

– Тебя люблю, – сказал он серьёзно, глядя в ее карие глаза.

– И что мне делать? – лицо её смягчилось, улыбка тронула губы.

– Любить и ждать.

– Я люблю, но не люблю ждать.

– Но будешь?

– Буду.

Природа пробуждалась ото сна.

Саша сел в машину и уехал, оставив Тату на стоянке возле её дома. Девушка с щемящим тоской сердцем посмотрела на удаляющийся по просёлочной дороге автомобиль, а потом перекрестила его рукой вслед, как делала всегда её бабушка.

…Тате снова снился сон-воспоминание. Семилетняя девочка в ужасе кричит над своим любимым псом. Тот еле дышит, но всё ещё преданно смотрит в её глаза, взгляд его медленно тускнеет. Чьи-то большие тёплые руки обнимают за плечи. «Поплачь, Тата, поплачь. Так тебе будет легче». Девочка очень хочет, но не может заплакать, вся её боль повернулась вовнутрь…

Через пару дней Тата уехала в свой город. Лето закончилось.

Глава 3

«Мне без тебя каждый час – с год;

Если бы время мельчить, дробя!

Мне даже синий небесный свод

Кажется каменным без тебя.»

(Н. Асеев)

Наступила осень, которая отныне стала для Таты символом разлуки и печали. Тяжёлые тучи надвинулись на город и не выпускали его из своих мокрых объятий несколько недель подряд. В душе у Таты было такое же пасмурное настроение, только без дождя. Ей хотелось плакать, но она не умела.

Девушка окунулась с головой в учёбу, чтобы хоть как-то заполнить пустоту в сердце. Ей повезло, что в городе у неё самая оптимистичная подруга на свете – Арина. Это была девушка высокого роста и модельной внешности, с длинными пшеничного цвета волосами, которые она часто заплетала в тугую косу. Лицо у Арины обрамлено прямой чёлкой, серо-голубые глаза подчёркивали длинные ресницы и изогнутые брови, у неё был прямой нос и красивые очерченные губы. Аринка отличалась неимоверной энергией – отличница, лыжница и баскетболистка, её фотографии висели на всех стендах института с названием «Гордость нашего ВУЗа». При этом она не была зазнайкой, вливалась в любую компанию и обожала приключения.

Если бы не Арина, Тата утонула бы в одиночестве. Она вытаскивала её на все события города – открытия парков, выставок, различные музеи и культурные мероприятия.

Увидев в начале семестра кислое лицо Таты, подруга тут же придумала для них ещё одно новое увлечение – ходить в театр на все постановки и вести «дневник зрителя», в который они записывали название каждого спектакля с датой посещения, какие актёры им понравились больше всего, выставляли оценки за игру и описывали общее впечатление от каждого представления. Театр так захватил Тату, что она действительно повеселела.

В середине осени Аня прислала Тате письмо, в которое было вложено несколько фотографий. Девушка стала медленно рассматривать снимки. На них были запечатлены её друзья вместе с ней – в хижине, в клубе, у костра на пруду. На последнем фото стояли, обнявшись у машины, Саша и она. У девушки перехватило дыхание от волнения. Тата долго-долго рассматривала эту фотографию, изучая каждый миллиметр его лица и тела.

Тата прочитала письмо, в котором Аня подробно рассказывала все новости и задавала кучу вопросов по поводу встречи на новый год и конечно же, строила планы на предстоящее лето. Ободрительные строки подруги согрели Тате душу. Прочтя письмо несколько раз, она взяла лист бумаги, простой карандаш и начала перерисовывать изображение юноши с фотографии.

Саша писал Тате редко и практически всегда только после того, как она первая напишет ему. Каждый день тянулся для неё, словно вечность, числа в календаре не хотели сменять друг друга. Тата жила лишь воспоминаниями о лете, о прогулках по полям и их любимому холму в Идолках.

Но однажды в конце осени он написал ей СМС: «Тата, установи себе на телефон программу ICQ и зарегистрируйся, там мы сможем переписываться чаще. Мой ник Муравей».

Девушка сразу установила себе так называемую Аську. «Ну раз ты Муравей, значит я Стрекоза», – с улыбкой подумала она, регистрируя свой ID.

Она добавила Муравья к себе в список контактов.

«Привет» – написала Стрекоза.

«Привет. Как дела?» – ответил ей Муравей.

Тата улыбнулась. Они общались почти целый час, поставив рекорд по времени в переписке.

Девушка постоянно заходила в сеть, даже на парах в институте, незаметно пряча телефон под партой, но Саша с каждым днём всё реже и реже был онлайн. Он снова мог не отвечать на её сообщения несколько дней подряд, а иногда неделями, и Тату это убивало. Она ходила по своей комнате часами, меряя её своими шагами и всё думая, думая, думая. Писать ему СМС в стиле «Что не отвечаешь?» она стеснялась.

***

Арина, придя к Тате в гости, увидела её лежащей на постели лицом вниз. Волосы Таты были растрёпаны, на столе валялись скомканные листы бумаги и сломанные карандаши.

– Так, я даже не буду спрашивать, почему ты в состоянии «невыносимые муки бытия», – произнесла Арина, пытаясь перевернуть подругу на спину.

– Он не пишет уже девять дней, и я догадываюсь, что это из-за меня.

– Из-за тебя? Интересно, что ты такого страшного сделала? Написала большее количество раз «я тебя люблю», чем ему было нужно? – съязвила Арина, гневно раздувая ноздри.