Полутона

Полутона
Марго Арнелл

Николас Куинн – агент Департамента полиции и один из лучших следопытов Ирландии. Во всяком случае, был таковым до тех пор, пока его дар не начал давать сбой. А потом кто-то и вовсе стер его из памяти родных и близких ему людей…

Из памяти всего мира.

Пытаясь разобраться в истоках поразившего его проклятия, Нику предстоит приобрести неожиданных союзников. И ответить на главный вопрос: кому выгодно, чтобы его не существовало вовсе?

Марго Арнелл

Полутона

Глава первая

Николас Куинн замер возле тела молодой женщины, красоту которой не смогла стереть даже смерть. Бледная кожа, широко раскрытые зеленые глаза, в которых застыл страх. Обнаженное тело убитой покрывали странные символы, нанесенные ее же кровью, вытекшей из раны на горле.

Неприятное, но, признаться, не самое редкое для этого города зрелище. Порой Нику казалось, что все отступники Ирландии жили именно здесь, в Кенгьюбери. Подозрение, может, и преувеличенное, но не лишенное оснований.

По слухам, именно здесь, в столице прекрасного графства Колуэр, прятался вход в Пропасть. Город отступников – ведьм и колдунов, практикующих запрещенные полуночные чары. Город, окутанный вуалью таинственности, опутанный сетью недомолвок и слухов. Город, спрятанный настолько надежно, что слугам закона отыскать его до сих пор так и не удалось.

Не город, а целая мистерия, открывающая свою суть лишь посвященным.

Близость к Пропасти и манила отступников со всех уголков Ирландии. Они слетались сюда, словно мотыльки – на свет. Часть из них либо не пускали в Пропасть, либо они и вовсе не могли ее обнаружить и были вынуждены осесть в городе. А может, не хотели совершать свои разрушительные обряды среди новообретенных единомышленников. Как бы то ни было, последствия приходилось разгребать агентам Департамента Полиции.

И одно из них находилось прямо здесь.

С первого взгляда, с первого шага по дому стало ясно, что здесь жила женщина и, скорее всего, одна. Слишком много украшений повсюду – тяжелые бархатные портьеры с золотыми кистями, хрустальные вазы с живыми цветами, кружевные скатерти и накидки на кресла. Все было выдержано в пастельных тонах – от бежевого до нежно-персикового. Столько внимания деталям могла уделять только женщина.

Судя по материалам дела, лежащей на полу жертве – Мирне Кларк – недавно исполнилось двадцать пять. Присев на корточки возле нее, Ник внимательно изучал символы, плотной вязью покрывшие тело. На мгновение закружилась голова, дыхание перехватило. Не от вида крови, к которому он давно уже привык, а от витающей в воздухе и пропитавшей весь дом эфемерной тьмы.

– Тэны столько, что нечем дышать, – пожаловался вернувшийся из другой комнаты Алан.

Неулыбчивый молодой блондин с недавних пор был напарником Ника. Работой он не то что бы горел, да и для старшего агента знал поразительно мало. С практикой все ясно – в Департаменте Алан служил от силы несколько месяцев, став его частью сразу после совершеннолетия. Откуда ему набраться опыта? А вот промашки в теории Ник как старший по званию (и просто старший) ему не прощал. Даром, что ли, архив Департамента ломился от мемокардов, книг и даже изъятых у полуночных колдунов гримуаров с ценнейшей информацией?

– Но если здесь побывали отступники… Ей же перерезали горло. Зачем тогда убийце понадобилась магия?

Коснувшись рукой еще теплой кожи, Ник сосредоточился на ощущениях. Тэна была смешана с кровью убитой – кровавые рисунки на теле были заряжены магией. Темной, запрещенной Трибуналом.

– Это ритуальный обряд, как и в трех предыдущих случаях.

Когда убили первых трех жертв, Алан еще не был напарником Ника. И все же он мог изучить подробности его предыдущих дел. «Особенно, – подумал он, слегка помрачнев, – все еще не закрытых».

Впрочем, мрачный настрой лишь вредил присутствию духа и прибавлял возраста из-за углубляющихся морщин, так что Ник старался избавляться от него при малейшей возможности.

– Во всех трех случаях жертву убивали, а затем использовали ее собственную кровь, заряжая ее полуночной магией.

– Что это дает? – полюбопытствовал Алан.

Ник пожал плечами, изучая узор на женском теле.

– Все зависит от самого обряда. От умений и магической силы отступника. Однако в случае с колдунами крови набор стандартный – жизненная энергия, сила или молодость. Либо желание привлечь демонов из мира теней, чтобы стребовать с них чары или помощь в чьем-то… м-м-м… умерщвлении.

Выпрямившись, Ник перенес запечатленный в памяти образ жертвы на покрытую спектром бумагу. Для рук, груди и живота он выделил по отдельному снимку – на коже убитой оказалось слишком много символов. С самими спектрографиями поработают чтицы, а вот распознавать, записывать символы и пытаться их трактовать придется ему. Чем бы ни кончилось дело, архив Департамента пополнится новыми знаками, или явившимися прямиком из мира теней или способными стать ключом к его разгадке.

Ник окинул жертву взглядом уже не агента Департамента, а молодого мужчины, не равнодушного к женской красоте. Да, смерть еще не стерла ее, но скоро это изменится. Мирна Кларк будет терять свою привлекательность по капле, будто красоту можно слить в бутылек и позволить алхимику сварить из него колдовское зелье.

Уже к концу этого дня она перестанет быть сама на себя похожа.

– Мне кажется или она меняется? – недоверчиво хмыкнул Алан.

Что ж, хоть в наблюдательности ему не откажешь. На этом этапе признаки трансформации были едва заметны: черты лица чуть оплыли, словно огарок свечи, и огрубели, зелень уходила из глаз, сменяясь противоестественной бесцветностью.

– Все четыре жертвы – привлекательные молодые женщины. Судя по отпечатку чар, мы имеем дело с отступницей, которая за счет обряда крадет чужую красоту, – сказал Ник.

Взъерошил темные волосы и лукаво подмигнул Алану.

– Хорошо, что я не женщина, да?

Алан ответил ему озадаченным взглядом и шутку, кажется, поддерживать не собирался. Ник обреченно вздохнул. Повезло же ему с напарником…

– Ладно, за дело.

Тряхнув плечами, он сосредоточился. Темная энергия, заполонившая пространство, стала еще ощутимее.

– Хм-м…

– Что такое? – воскликнул Алан, опасливо озираясь по сторонам.

– След. Он был неощутим раньше, но не сейчас. Видимо, спешка помешала отступнице полностью его развеять.

Полуночной ведьме просто не повезло. Выбранная ею жертва, Мирна Кларк, жила всего в нескольких домах от младшего агента Департамента, который имел привычку прогуливаться перед сном, чтобы насытить организм кислородом. Неторопливо обходя район, он почуял резкий всплеск тэны. Остановить отступницу он бы не смог, но, к его чести, хотя бы попытался.

Ведьма, впрочем, оказалась не столь покладиста, чтобы дожидаться, когда ее поймают и в колдовских цепях приведут к Трибуналу. Как только она поняла, что в доме есть посторонний, скрылась через окно.

Однако кое-что после себя (помимо жертвы) она все-таки оставила.

Измененным от природы внутренним зрением Ник ощущал тэну в виде черного клубящегося тумана, посреди которого сверкала тончайшая серебристая нить – След. Способностью распознавать темную энергию, оставшуюся после применения запрещенной Трибуналом магии, и тем самым отличать полуночную магию от рассветной, обладали пусть и не все агенты Департамента, но многие. Куда меньше тех, кто способен видеть След. И не просто видеть, а идти по нему прямиков в логово заклинателя. При хорошем, конечно, раскладе.

Тому, что к двадцати двум годам Ник дослужился до ранга младшего инспектора, он был обязан особому восприятию, обостренному, на грани уникальности, видению Следа. Недаром он слыл одним из лучших следопытов во всем Кенгьюбери.

Однако дело все же не только в природной одаренности. Мастерство приходило со временем, и умению распознавать тонкую нить Следа посреди гущи тэны Ник учился несколько лет. К тому же, у него был лучший учитель из всех возможных – его собственный отец.

Ник прикрыл глаза на мгновение. Когда-нибудь мысли о нем будут приносить лишь светлую грусть и ни толики горечи. Когда-нибудь.

Что ж, он мог гордиться своей выдержкой – Алан, который смотрел на напарника в нетерпеливом ожидании, так ничего и не заподозрил. Впрочем, умению прятать отравляющие дух и разум эмоции внутри себя Ника тоже научил отец.

Серебристая нить с идеально четкими очертаниями, плотная и отчетливая, прильнула к протянутой ладони. Ник схватил ее пальцами и торжествующе улыбнулся.

– След у меня, – сообщил он Алану. – Этой твари больше не удастся от нас ускользнуть.