Полутона

Напарник воодушевился – засидевшись в офисе, жаждал наконец поучаствовать в настоящей охоте за отступником.

Ник принялся ткать След – наматывать сверкающую серебром энергию на палец, чтобы потом идти по нему, разматывая, словно клубок. Процесс этот почти не заметный, но оттого не теряющий своей ценности.

Во всяком случае, для него.

Ориентируясь на собственные ощущения, Ник вышел из дома Мирны Кларк и направился вниз по улице. Изредка он замирал и сосредотачивался, чтобы удостовериться, что серебряная нить все еще находится в его руках.

Дорога заняла гораздо больше времени, чем он рассчитывал. Увлеченный преследованием, он не сразу понял, в какой момент покинул район жертвы. Алан не отставал, время от времени бросая на Ника любопытствующий взгляд – должно быть, агента, идущего по Следу, он видел впервые. Порой в его взгляде Нику чудилось и раздражение с легкой ноткой зависти.

Поняв, что След привел его в Центральный квартал, Ник насторожился. Полуночные ведьмы и колдуны, не представляющие своей жизни без запрещенных ритуалов, проживали в Ямах или, на худой конец, на Окраинах – в тех районах города, где преступность наряду с отступничеством и без того зашкаливала. Конечно, и там хватало переодетых в штатское ищеек, «вынюхивающих» нарушителей, и патрулирующих улицы агентов. И все-таки в подобных местах концентрация тэны, несмотря на все усилия Департамента и Трибунала, была неизменно высока. Оттого отступники предпочитали селиться там, время от времени вливая в эту чернильную гущу тэны ту, что порождена их собственными ритуалами.

Как показывал опыт Ника и многих инспекторов до него, на одном-единственном ритуале практически ни один из колдунов не останавливался. Им всегда хотелось еще и еще.

В теории, конечно, можно жить и в центре Кенгьюбери, а полуночные чары творить и вовсе за городской чертой. Вот только жизнь в стеклянных высотках, упорно теснящих двухэтажные каменные дома, когда-то характерные для всего Кенгьюбери, весьма дорога.

Быть может, отступница решила просто скрыться в толпе? Но разумно ли это? Впрочем, если она запаниковала…

Вместе с Аланом они миновали портал-зеркало. Стоящий там страж почтительно им кивнул, разглядев на черном пальто Ника нашивку младшего инспектора. След, однако, вел не к порталу, а к выстроившимся рядком нежилым зданиям. Не тем пресловутым стеклянным высоткам справа, а к наследию старого города – занимающим огромную площадь продолговатым каменным коробкам.

Еще больше Ник насторожился, когда сформированный им из тэны След привел его прямиком к одному из зданий. Трехэтажному, классической формы, украшенному колоннами и пилястрами.

– Алан, – напряженным голосом проговорил Ник. – Нам сюда.

– В Департамент? – изумился тот. – Ты… уверен?

Ник еще раз взглянул на След. Ошибки быть не могло: серебристая нить, несколько потускневшая, но все еще отчетливая, вела его в здание Департамента полиции Кенгьюбери.

Вместе они миновали тяжелые деревянные двери, а после и турникет. Дежурный – высокий грузный мужчина – вперил в Ника озадаченный взгляд.

– Лью, скажи Робинсону, что у нас тут ЧП. Одна из отступниц проникла в здание.

Пока побледневший дежурный вызывал главу Департамента, Ник лихорадочно размышлял: зачем ей это? Зачем ведьме, крадущей чужую красоту, проникать сюда?

А может, он ошибся изначально, и план полуночной ведьмы был куда сложней? Что, если ей была необходима не красота девушек, а просто иное обличье? Она забирала по капле чужие черты, впитывая их, помещая их или в филактерий, или в некий другой колдовской сосуд. А после нацепила чужую личину как маску и проникла в здание Департамента?

О чарах такого рода Ник никогда не слышал. Но порой казалось, ему и вечности не хватит, чтобы узнать их все. Каждый день полуночные колдуны создавали все новые заклинания и проводили неизвестные прежде обряды. Некоторые вели к печальным последствиям, другие оказывались успешны. Беда в том, что в сотворении новых чар помощниками колдунов нередко становились самые знающие и прекрасно разбирающиеся в подобных вопросах создания. Фоморы, демоны мира теней. За плату – энергию, боль, кровь или вовсе доступ к человеческому телу – они нашептывали колдунам чары и заклинания.

Что, если полуночная ведьма, по следу которой шел Ник, была одной из колдунов, не гнушающихся помощью демонов? И, конечно же, как и любые отступники, она всей своей запятнанной душой ненавидела агентов и трибунов. Возможно, один из них однажды убил кого-то из ее близких – такого же отступника, нарушителя закона, как и она сама. И теперь она горела жаждой мести.

Беда в том, что Ник понятия не имел, какие еще чары или ухищрения есть у нее в арсенале. Одна ли она или у нее есть сообщник, тоже прячущийся под чужой личиной? Расспросить бы Лью о всех, кто недавно прошел мимо него… Впрочем, этим непременно займутся другие агенты по приказу Робинсона. Его же ждала работа следопыта.

Ник моргнул. «Проклятье». Он потерял концентрацию. След, еще видимый прямо перед его носом, в паре шагов растворялся.

Впрочем, это не обязательно означало то, что его дар дал сбой. Проникнув в Департамент, конечную цель своего пути, отступница могла потратить часть времени и энергии на то, чтобы ее обнаружение стало невозможным. А может, она чувствовала – или видела – Ника, идущего по ее пятам. И это заставило ее действовать.

Как бы то ни было, теперь с помощью Следа Ник ее уже не найдет. Не дожидаясь указаний Робинсона, он взлетел на третий этаж, где располагался офис чтиц. Даже не смотрел, идет ли Алан следом. Сейчас не до него.

Он поднял на уши всех находящихся там чтиц. До рези в глазах они вглядывались в установленные по всему Департаменту зеркала, но так и не обнаружили никого подозрительного. Заглядывая через плечо Лулы, он вместе с ней изучал лица находящихся в здании людей через призму зеркальных отражений, хотя зеркальным даром, как его старая знакомая Морриган Блэр, не обладал вовсе.

Лула, дородная дама неопределенного возраста, никогда не упускала возможности построить ему глазки. Сегодня, однако, был не тот случай. От нее волнами исходило напряжение. Волновалась, впрочем, не она одна. Как Ник и ожидал, после того, как известие дошло до главы, среди агентов поднялся переполох. До него долетали обрывки их разговоров. Агенты строили самые разные версии – вплоть до своеобразного террористического акта.

Ник негодовал – выдавать свою осведомленность так рано не стоило. Они могли попросту вспугнуть отступницу. А без Следа отыскать ее в огромном городе будет ой как непросто. Еще заляжет на дно… До следующего проникновения в Департамент или, на этот раз, в резиденцию Трибунала. Если его догадки верны… Такие, как она, так легко от своей мести не отказываются.

После часа бесплодных поисков отступница все еще оставалась недосягаема. Робинсон рвал и метал. А Ник… Спустившись на первый этаж, чтобы задать Лью пару вопросов, он вдруг обнаружил знакомый ему, правда, уже изрядно потускневший След.

Одно из умений следопыта, отличающее его от всех остальных, кто мог видеть тэну в виде чернильного облака, но не мог использовать ее, чтобы найти заклинателя – отличать Следы друг от друга, распознавать каждый из них. Объяснить это отличие Ник не мог. Он просто видел его, чувствовал. Ведь След представлял собой не какую-то обычную, хоть и колдовскую, нить. Это совокупность энергии, которую следопыты учились улавливать и трактовать. И Ник мог поклясться, что он вошел в Департамент, держа в пальцах именно этот След.

Вел тот к камерам, в которых держали правонарушителей и отступников – до выяснения личности и заполнения разного рода документов. Тех, кого было решено арестовать за преступление или правонарушение немагического характера, увозили в тюрьму. За отступниками приезжали агенты Трибунала и забирали в свои тюрьмы, окруженные не менее впечатляющим ореолом секретности, нежели пресловутая Пропасть.

И только замерев у одной из камер, Ник понял, что дело нечисто. Сидящий на койке небритый доходяга никак не мог оказаться нужной ему отступницей. И дело даже не в его обличье. Энергия была не та.

– Кто это? – спросил Ник у дежурного по камере.

Тот поморщился.

– Какой-то аферист, имя пока выясняем. Уилсон привел его в участок часов пять назад. Поймал его с карманами, набитыми «магическими артефактами». Тот выдавал их за настоящие, хотя эти пустышки и полпенни не стоят.

Мошенник что-то оскорблено забормотал, однако Ник его не слушал.

Этого не может быть… Он слил воедино две нити Следа – свежий След отступника, за которым охотился он, и утренний След колдуна, пойманного и отведенного в участок его коллегой Раском Уилсоном.

А это значит, что его дар все-таки дал сбой.

И хотел бы Ник сказать, что прежде такого никогда не случалось. Вот только врать не стоило хотя бы самому себе.

Глава вторая

Проблемы начались пару месяцев назад. Тогда дар следопыта впервые дал сбой. Четкий всего мгновение назад След оборвался прямо посередине улицы, где, разумеется, никого не оказалось. Отступник просто не мог рассеять тэну – средней руки колдуну это было не под силу. А имели бы дело с могущественным магом – тот рассеял бы ее в том же самом доме, где оставил труп мужчины и десятки символов и пентаграмм на полу. Любительских, откровенно говоря, неспособных привести к какой бы то ни было сделке с демонами.

Тогда Нику, всего несколько лет работающему в должности младшего инспектора, удалось выкрутиться. Выручила репутация отличного следопыта и несколько громких дел, которые он успешно расследовал в минувшем году. Никто не заподозрил, что Николас Куинн потерял След. Департамент искал отступника, способного этот След развеять, и только он сам знал истинное положение дел.

Приятного в произошедшем было мало, и все же Ник со свойственным ему оптимизмом решил, что это лишь единичный случай. Исключение из правил. Одна крохотная осечка за столько лет жизни в ладу с собственным даром. Кто из них никогда не ошибался? Но когда способности следопыта подвели его во второй раз, Ник насторожился.

Он не мог позволить, чтобы кто-то пострадал из-за него. Чтобы по его вине Департамент раз за разом упускал отступников. Ник понимал: он должен рассказать Робинсону о том, что с ним происходило. Так будет честно и правильно… Понимал и то, что сделать этого не сможет. Изо всех сил цеплялся за надежду, что все это лишь какой-то временный и необъяснимый сбой. Вскоре все наладится, и тогда рассказывать главе Департамента попросту будет не о чем.

Ник выиграл немного времени, взяв в напарники Алана, чтобы хотя бы таким отчаянным способом прикрыть исчезающий дар следопыта. Но Алан был слишком неопытен, чтобы умело формировать из гущи тэны След, способный привести к заклинателю. Для этого требовалась немалая концентрация и выработанная годами сноровка. Он часто ошибался, слишком полагаясь на то, что напарник (и, по совместительству, младший инспектор) исправит его ошибку. А потому с недавних пор охоту по Следу Ник и вовсе перестал ему доверять.

И как теперь доверять самому себе?

Если его надежды не сбудутся… Это лишь вопрос времени, как скоро Лиаму Робинсону станет известно о его проблемах. А пока он сидел напротив главы Департамента в его кабинете и вел, пожалуй, самый неприятный в своей жизни разговор.

Лишь тронутые сединой виски Лиама выдавали его возраст. Лицо гладкое, если не считать глубокой морщины меж темных густых бровей. Он часто хмурился, что, впрочем, неудивительно – при такой-то работе. И сейчас он исподлобья смотрел на Ника с неизменно хмурым выражением лица.

– Подведу итог. Примерно час работа всего Департамента была парализована. За то время, пока чтицы искали в здании несуществующего отступника, они могли упустить десятки других правонарушений, совершенных в разных концах нашего прекрасного города.

Лиам Робинсон любил говорить длинными, порой витиеватыми фразами, состоящими из множества уточнений и дополнений. Настолько длинными, что к концу фразы собеседник мог забыть, о чем говорилось в самом ее начале.

– Я понимаю… – тихо начал Ник.