По следам Атани Дюбарри

– И никто более, – ответила Кассандра спокойно. – Все, что ты можешь – это оставить меня с Энтони и держать всех на значительном расстоянии… Это лучшее. Спасибо!

С этими словами она медленно пошла в сторону бараков, гордо держа голову. Мысль о собственной невиновности успокаивала ее. За более чем десять лет брака с Энтони Гарлоу, характер его Кассандра изучила прекрасно и понимала, что это будет непростой разговор

– Доктор Уолтерс, – пробормотала она себе под нос. – Вы снова невежливы к даме. Погубили себя и за компанию можете меня утащить в ваш ад, или какое место для врачей-пьяниц уготовано…

* * * *

Джозеф Гарлоу тяжелым отцовским шагом поднялся на палубу. Ночное небо рассыпалось над кораблем сверкающим покровом. При полной луне мачты «Синей Королевы» принимали зловещие тяжелые очертания, бросая вниз причудливые тени. Судно уверенно шло вперед под всеми парусами, которые натужно хлопали при каждом порыве несильного ветра. Кто-то из матросов, сидя наверху, пытался насвистывать мелодию, но она постоянно прерывалась. За штурвалом стояла высокая плечистая фигура Синего короля.

Джозеф угрюмо засопел, окунувшись в свои мысли, и сел на палубу, прислонившись спиной к одному из такелажных ящиков. Округлые глаза его уставились на небо, пытаясь увидеть в звездах что-то знакомое. В отличие от матросов, молодой кок не видел так часто небо сквозь паруса и мачты, поэтому находил для себя определенное волшебство в этом занятии. Сейчас это его успокаивало и отвлекало. Молодой человек был неразговорчив, как и ныне покойный отец, но это вовсе не характеризовало его как человека без эмоций. Джозеф задумался, собирая из миллиардов звезд картинку женского лица…

Вдруг рядом с ним кто-то сел.

– Вышел из своего варевного царства? – спросил Джонатан у брата, подразумевая камбуз.

– А ты не спишь? – осведомился в свою очередь кок.

Джонатан щелкнул языком и вытянул ноги.

– Нас мало. Вахты долгие. У меня всего пару часов. И мне не спится…

Воцарилось молчание. Оба близнеца смотрели на небо синими глазами, будто ища там ответы на свои вопросы. Им не нужно было много говорить, чтобы понимать друг друга. Сейчас это была их первая попытка затронуть наболевшую тему последних дней, связанную с гибелью их родителей и разгромом острова, но парни просто молчали. Причудливое облако наползло на лунный диск и через минуту двинулось дальше. Плеск воды за бортом дополнял эту размеренную картину.

– Что сказал капитан? – спросил Джозеф. И под этой фразой подразумевалось множество других дополнительных вопросов. Немногословный по своей натуре молодой кок в этом был весь в отца. Выражать свои мысли словами ему удавалось усилием.

Джонатан поморщил нос и снова щелкнул языком.

– Идем в Капстад. Еще он сказал, что отправится в Европу за графиней. Кто хочет покинуть состав команды – может уходить…

– Растяну над котлом этого лейтенанта, – пробасил Джозеф. – Добраться бы…

– А я тут подумал, – произнес второй брат удрученно. – А ведь они бы отказались бежать. Я про родителей. Наш отец уже пять лет не плавает, он бы не сдвинулся с места…

– Взорвать к чертям весь фрегат, – все также отрывисто выдал кок «Синей королевы», додумав всю картину.

Джонатан Гарлоу отломал от ящика, возле которого сидел, тонкую щепку и засунул ее в рот.

– К сожалению, взорвать их мы не можем. У них пушки, брат, лучше наших. Приблизимся – они подорвут нас. А пока мы им не нужны, военные следуют во Францию, а мы идем за ними. Не знаю, какой план у графа, но лично мне очень хочется схватить этого лейтенанта за его плюгавую бороденку! – и он презрительно фыркнул. – Явился! Весь такой важный, в сапогах начищенных и кителе застёгнутом, а сам… Дерьмо!

Снова воцарилось молчание. Джозеф двигал массивной челюстью туда-сюда, сдвинув брови, и смотрел в ночную пустоту. Голос капитана с мостика прорезал ночную тишину приказом убрать фок-брамсель, и скрип талей присоединился к картине. Затем снова воцарилось спокойствие. Джонатан грыз щепку, изучая носки своих коротких сапог.

– Знаешь, что любопытно, Джозеф, – вдруг негромко сказал он другим тоном и прищурился. – Что арестовали графиню. Не нашего капитана, который грабит суда. А графиню. Которая на моей памяти вообще никого не трогала… А погибли от этого обычные люди.

– Лейлу убили, – мрачно выдал кок, и Джонатан резко повернулся к брату с удивлением на лице:

– Она тебе нравилась? А что ж молчал?

– А что надо говорить? – пробубнил Джозеф, никуда не глядя.

Джонатан изучил его профиль, многозначительно шевельнул бровями, как бы говоря, что все ему ясно, и продолжил все тем же тоном:

– Совершенно неясно, почему арестовали графиню. Но убили всех, кто не успел убежать. Теперь наш капитан собирается пойти следом за женой во Францию… А у нас больше нет дома. И родителей…

– Они стреляли из пушек по поселению, – пробормотал Джозеф, погруженный в свои мысли. Для него, как члена команды, никак не участвующего в сражениях, все произошедшее казалось еще более диким, чем остальным. Бесхитростный отцовский нрав принимал случившееся, но не мог это уяснить и понять, что надлежит делать теперь.

Джонатан повел носом, словно оценивая ситуацию, потом поднялся на ноги.

– Попробую поспать, – сказал он. – Доброй ночи, брат!

С мачты снова долетело чье-то приглушенное посвистывание, но быстро оборвалось…

* * * *

На четвертый день плавания «Синяя королева» была захвачена в ловушку бурей. Та почти сутки подбиралась к кораблю с запада, то расплываясь в синее пятно, то сжимаясь до плотного черного шара, и вдруг за считанные часы нанесла свой удар в аккурат по корме судна. Мощный порыв ветра разорвал пополам один из парусов, который еще не успели убрать, и оглушенный этим напором матрос чудом удержался на вантах. Синий Король с хриплым бешенством бросился отдавать приказы, поставив к штурвалу своего помощника. Огромная волна ударилась о фальшборт и разлетелась на миллионы сверкающих осколков. Борьба опыта человека и возражений природы началась.

Ветер свистел в верхушках мачт, периодически протяжно завывая. Он то сминал паруса, то надувал их до предела. «Синюю Королеву» поочерёдно кренило на правый и левый борт, вызывая каждый раз у моряков приступ отчаянной брани. Мелкий дождь за считанные минуты превратился в плотный ливень, и струи воды с неба, смешиваясь с солеными океанскими брызгами, заставляли людей отплевываться и кашлять. Арман в очередной раз вытер лицо рукавом, скрипнув зубами от волнения, и тут услышал наверху пронзительный звук лопнувшего троса, затем – тонкий хруст дерева…

…Вцепившись в койку, Эжени де Лакойе сидела в каюте капитана, сжимаясь от страха при каждом сильном крене корабля, и прислушивалась к голосам снаружи. Губы ее были сжаты, в зеленых глазах сверкали отчаяние и страх. Каждый крен судна казался ей смертельным, каждая новая волна, заливавшая иллюминатор, создавала иллюзию того, что они идут ко дну.

Девушка ни на минуту не была своей матерью, которая выросла среди волн и свиста парусов. Эжени пугал шторм и его возможные последствия, ей хотелось вернуться назад, ощутить под ногами твердую землю, и забыть все происходящее как страшный сон, но пути назад больше не было, и ей ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать.

Эдвард Косс сидел рядом на стуле. Он что-то говорил девушке, пытался рассказывать о разных мелочах и всячески отвлекать ее от мыслей, но та слышала его лишь отдельными фразами, которым удавалось достичь ее сознания, прорвавшись через гряду печальных умозаключений. Присутствия рядом друга своего детства она, казалось, не замечала.

Вдруг Эжени вскочила с места, меняясь в лице, и оттолкнула руку Эдварда.

– Папа! – воскликнула она в страхе. – Там что-то случилось!

И бросилась к двери.

– Эжени! – сорвался Эдвард. – Нет! Стой! Тебе нельзя выходит на палубу! Это опасно!

Но девушка уже выбежала из каюты…

Синий король, своим видом напоминавший мокрого взбешенного зверя, перевел дух и попятился, поддавшись охватившему его страху. Только что лопнула стеньга и сорвавшаяся с крепления грота-брам-рей чуть не сшибла его с ног. Сам он успел увернуться, а вот один из канониров – нет, и улетел за борт. Это происшествие вызвало у капитана «Синей Королевы» бешеную эмоциональную ругань, похожую на крик. Его и услышала Эжени, решившая, что с ее отцом случилось что-то страшное.

События последующих пяти минут всем показались бесконечной вереницей мрачноватых случайностей, происходивших на фоне бушующих волн, дождя и порывистого ветра.

– Отец! – только и успела вскрикнуть Эжени, выбегая на палубу, как огромная волна ударила «Синюю Королеву» с правого борта и сильно накренила судно. Все моряки крепко держались за все, что подворачивалось. Все, кроме внезапно появившейся девушки, совершенно не отдающей себе отчета в происходящем. Не успев даже охнуть, она упала и кубарем покатилась к фальшборту.

Арман резко обернулся в ее сторону, тут же на палубе появился Эдвард Косс и оба мужчины в ужасе переглянулись. Шли секунды.

– Эжени!!!

Все происходило очень быстро.

Еще один мощный порыв ветра ударил судно все с того же борта. Не успев за что-нибудь ухватиться, девушка полетела в воду. В темно-синей бездне мелькнуло кружево нижних юбок.

– Эжени! – не своим голосом заорал Эдвард, и, не раздумывая, прыгнул следом в чернеющую морскую пену.