Дама под вуалью

– Лучше откажусь, сэр. Не сочтите за дерзость, но я не знаю, по какой причине оказался за бортом тогда, поэтому предпочту не рисковать.

– Что ж, ваше право. Собственно, хотел вам сказать, что повышаю ваше жалование на пятую долю.

– Благодарю…

– Я не договорил… – приподнял бровь капитан Джордан. – Повышаю жалование в том случае, если вы останетесь на борту «Молнии Юпитера». Вы ведь помните наш договор? Вы хотели покинуть Багамы и предложили мне свои услуги матроса в обмен на то, что вас высадят где-нибудь на британской земле. Буду честен, из-за такого условия у меня возникло подозрение, что вы просто политический беглец.

Джонатан Инглес, до этого изучавший стену, перевел на него удивленный взгляд, но тут же пожал плечами:

– Начистоту, капитан… Сэр… Я нигде вам не соврал. Возможно, и так. Команда французского судна, следующего из Сент-Джорджеса, подобрала меня в море и вылечила. Парни признали во мне истинного англичанина, дали мне соответствующее имя – как им казалось – и любезно высадили на пригодный для жизни берег, но дело в том…

– Вы снова не дали мне договорить, – беззлобно заметил Бен Джордан и опустился в большое кресло возле письменного стола. – К вашей манере так сложно привыкнуть… Так вот что я хотел сказать, Инглес. Если уж вы действительно не знаете, кто вы такой, то ради чего вам пухнуть на суше? Через несколько дней мы будем на Бермудах, там заберем пассажирку, чтобы доставить ее в Англию… Конечно, там вы можете покинуть «Молнию Юпитера», но что вам это даст? Оставайтесь в команде, Инглес. Возможно, со временем память сама к вам вернется.

Ответ прозвучал мгновенно:

– Благодарю за доверие, капитан. Я вас не подведу!

*******

Париж. Ситэ.

Оставив Анну-Марию одну в фиакре, Гийом двинулся по узкой улочке в направлении собора Парижской Богоматери. Снабженные решетками на окнах мелкие лавочки, узкие двухэтажные дома, лестницы в которых, казалось, были почти вертикальными, подворотни, где можно было проститься с кошельком в считанные мгновения – все это наводило на кучера панический страх, но мысль о том, что неужели он хуже женщины, которая не побоялась ехать сюда, придавала ему сил.

Темнота еще не успела завладеть кварталом, но улица уже казалась пустой. Из-за дверей кабака, притаившегося под покореженной вывеской «Жареный петух» доносились смех и неровное хриплое пение. В воздухе рядом настойчиво пахло водкой и самым дешевым кислым табаком.

Гийом двинулся дальше, мысленно желая как можно быстрее отыскать ту, которая бы подошла требованиям миледи, и покинуть эти места, и тут увидел, как от стены отделилась женская фигура, демонстрируя под тонкой шалью оголенное плечо.

– Нет, – негромко сказал он, изучив жрицу продажной любви. – Ты не подходишь. Нужна блондинка.

– Чтобы так выбирать, – с легкой обидой ответила девица, – нужно иметь с собой немало звенящих монет.

– Откуда тебе знать, от чьего имени я здесь! – достаточно дерзко бросил Гийом, вспомнив слова Анны-Марии о том, что здесь ценят деньги и силу.

– Иди в сторону Дворца Правосудия… Возле трактира мамаши Невер посмотри, – после паузы бросила она и скрылась в арке, слившись с сумерками, а Гийом быстро свернул в указанном направлении. Несколько уличных женщин, которые, услышав шаги, выходили ему навстречу из своих темных углов, безуспешно пытались получить клиента. Слабо мерцал газовый фонарь, шипя и потрескивая, словно дополняя собой сложный выбор старого кучера.

– Эта не подходит, – еле слышно бормотал тот. – И эта… А эта тем более… Да, миледи, дали вы задачку… – и вдруг воскликнул: – Вот ты! Да, ты! Подойти ближе! Встань туда! К свету!

Испуганная таким поведением девица молча повиновалась, втянув голову в плечи и опустив глаза, и Гийом сразу понял, что, пожалуй, именно такую особу и ищет Анна-Мария.

На вид девушке было не больше восемнадцати лет, чистая гладкая кожа, длинные светлые волосы, ямочка на подбородке, округлое лицо. Лишь неаккуратная прическа, вызывающе очерченные глаза и слишком пестрое платье выдавали в ней торговку собственным телом.

– Кажется, да, – хмыкнул Гийом довольно и прибавил: – Мне твоя любовь не нужна. Одна влиятельная дама хочет предложить тебе работу, она ждет у моста. Идем.

Девица не шевельнулась.

– Ты не понимаешь по-французски?

– Я всю жизнь живу в Париже, – возразила та. – Я просто не уверена, что…

– Не бойся, я не собираюсь врать, – усмехнулся кучер. – Тебе заплатят, не волнуйся. Как твое имя?

– Марион.

– Так идем же, нас ждут, – сказал он и направился в обратную сторону. Выждав несколько секунд, жрица любви поспешила следом, стараясь не отставать. Грязные улочки квартала, казалось, стали еще темнее и уже.

– Эй, Колдунья, куда это ты направляешься?! – прозвучал из переулка хриплый женский голос. – Сбежать решила?! Ты должна заплатить за жилье!

– Нет, я скоро вернусь и все погашу, мадам Невер, – отозвалась девушка. – Не волнуйтесь!

И поспешила догнать Гийома, которому хотелось как можно скорее убраться из этого места и потому он даже не замедлил шага.

– Почему Колдунья? – поинтересовался он, когда Марион поравнялась с ним.

– Из-за моих глаз, – немного смущенно ответила та. – Они разного цвета. Голубой и зеленый. Это у меня с детства.

Ответа не последовало, и вечернюю темноту квартала разрезали лишь быстрые шаги. Темные квадраты зданий зловеще посматривали на них пустыми окнами и ржавыми решетками. Протяжно взвыла какая-то собака, сетуя на судьбу. Гийом еле заметно бросил взгляд на идущую рядом девушку и снова придал себе важный вид.

– Тюю, любезные господа, не спешите убегать от Кинжальщика! – из угловатой тени, образуемой капеллой Сент-Шапель, навстречу им выступил долговязый мужчина.

Повисла звенящая пауза.

Незнакомец, злобно посмеиваясь, переводил взгляд туда-сюда, словно наслаждаясь возникшей растерянностью, затем щелкнул языком и заявил:

– Колдунья, много ли заработала?! Делись! Ты в долгу!

– Не пугай, Кинжальщик, – ответила Марион, подняв голову. – Это – мой клиент, и поначалу пусть рассчитается со мной, а потом можешь его грабить, если тебе хочется.

– И куда же вы с ним направляетесь?

– Человек, которому я служу, – вмешался Гийом, ободренный реакцией своей спутницы, – заплатит ей хорошие деньги. Но если ты не дашь нам пройти, то ничего не выйдет, и ей нечем будет с тобой поделиться!

Немного подумав, долговязый преступник шумно хрюкнул носом, убрал за пояс складной нож и нырнул в подворотню, а Марион облегченно вздохнула.

– Кинжальщик – опасный человек, месье, – сказала она, когда они продолжили путь. – Но он очень жаден и всегда боится потерять лишние пять сантимов[3 - разменная денежная монета].

…

– В Ситэ всегда полно людей, которые за деньги выполнят любую работу, – наставительно сказал мужской голос где-то над головой Анны-Марии, и она подняла глаза:

– Какую, например?

Ее собеседник громко расхохотался, затем сел за массивный деревянный стол и вынул трубку из кармана застиранной матросской куртки, которая ему была явно не по размеру.

– Всегда есть кто-то, кто возьмется за не самое приятное дело, – произнес он, открывая резную табакерку. – Вопрос цены. Это я еще раз к тому, что в одиночку тебе будет не справиться в большинстве случаев. Часть задач придется перекладывать на других. Тебе стоит понимать, куда пойти в Париже, и планировать расходы на посредника. Однако наиболее полезно заручиться бескорыстной помощью…

– Помощью воров, убийц и продажных женщин? – презрительно осведомилась Анна-Мария и назидательно заметила: – Вы сегодня курили уже пять раз, полковник.

– Надеюсь, не помру раньше положенного, – усмехнулся тот и откинулся на спинку старого стула. – И кстати, о шлюхах. Что ты знаешь о тех, кто ими становится?