Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 3

– Как сказать. В науке главным критерием истинности, что мне особенно импонируем, является практика. Поэтому, как ни были бы хороши суждения, если на практике они не достигают результата, то смысла в них никакого нет. Вот какова главная задача человека перед самим собой?

– Это дискуссионный вопрос…

– Безусловно. И все же приблизительный ответ есть: мы должны самореализоваться в жизни и быть счастливыми. Вот наша основная задача с точки зрения психологии. Если дом, дерево и сын ведут к этому, то пусть они будут. Если же нет – можно найти что-то другое. Но эта формула проверена самым строгим экспертом.

– Жизнью?

– Именно.

– Вы поглядываете на часы… Время консультации вышло?

– Да, и прошло оно как-то совсем незаметно…

– У меня осталось еще много вопросов. Я могу прийти снова?

– Да, конечно. Приходите.

Маша ожидала Андрея в бывшей архивной, перебирая произвольно пальцами комбинации на фортепиано. Она не сразу заметила, как в кабинет вошли.

– Ну, и? Вы вызвали меня, чтобы я послушал вашу музычку? У меня есть дела поважнее.

Андрей был русоволосым парнем с немного нависающими над глазами надбровными дугами, отчего его лицо молниеносно превращалось из ясного в хмурое, стоило ему чуть заметно свести брови. Всей своей позой он напоминал борца, готового в любой момент атаковать противника. Это внутреннее состояние тонуса, напряжения особенно ярко передавалось в поворотах головы и чеканных движениях рук. Или волнуется. Он, в отличие от большинства, с работой психолога знаком постольку поскольку.

Девушка закрыла инструмент и присела на кресло, жестом пригласив форварда расположиться на диване. Она демонстративно молчала, выдерживая паузу. Андрей пытался сделать скучающе-вызывающий вид, глядя мимо психолога, будто засмотревшись на что-то интересное в окне. Маша не проронила ни слова. Парень достал телефон и уставился в него, но надолго его не хватило – терпение кончилось.

– Что вы на меня так смотрите? Думаете, у меня нет дел поважнее, чем сидеть тут с вами?

Психолог только вдумчивее посмотрела на него. Это устрашающее чувство, когда на тебя смотрит психолог и молчит. Будто сканирует. Будто знает про тебя что-то постыдное, такие тайные мысли, которые мы не хотим афишировать.

– Да скажите уже что-нибудь! – не выдержал он.

– Скажите, зачем вы здесь?

– Как зачем? Меня бы здесь не было, если бы меня не вызвали.

– Тогда подумайте. И при следующей встрече ответите на этот вопрос.

– Это все?

– Да, спасибо, можете идти.

Чтобы ему, Андрею Салаеву, кто-то разрешал, когда нужно уходить, да еще какая-то девчонка, это же уму непостижимо! Он вальяжно поднялся, буркнул себе под нос: «Ноги моей здесь не будет!» и захлопнул за собой дверь.

Вернувшись в кабинет, Маша увидела записку от Саши, где было размечено время на прием футболистов, жаждущих увидеться с психологом. Нужно было успеть побеседовать со всеми, потому что многие разъезжались по сборным, у остальных будет в запасе пару дней передышки. Маша еще раз похвалила себя за правильный выбор ассистентки: над дверью красовалась надпись, отпечатанная нордическим шрифтом, отчего смотрелась она особенно убедительно, даже грозно. Фраза эта была короткой: «Входящий пусть скажет», зато на двух языках – русском и английском. Таким креативным способом Саша хотела ускорить работу Марии, чтобы клиенты сразу переходили к делу, сама же она отправилась в детскую академию, посмотреть, все ли там в порядке.

Иван и Антон, братья-близнецы, показались ей забавными: мальчишки мальчишками, а строят из себя! Но позитивные, светлые какие-то. Все у них в отношениях наладится. Конечно, Ивану хотелось бы догнать брата, который уже и за сборную заигран был, пусть и не таким ярким получился дебют, а он только-только вернулся из аренды. Но все будет хорошо: Воротынцев видит в нем потенциал, значит, даст время.

Ей вспомнилось, как в одном из интервью ребята гордо рассказывали о том, что они слушают «только топ». Это было не только отношение к музыке, но и к жизни: опасное течение. Ведь не всегда модно то, что хорошо, полезно и свою голову иметь на плечах. Многое единичное, уникальное, редкое таится где-то в глубине, а не лежит на поверхности.

С другой стороны, они молоды, может быть, и Маша была такой несколько лет назад. Девушка задумалась… Нет, не была.

Кирилл рассказывал об отношениях с Наташей. Его жена нежданно нагадано захотела пойти на работу. И пусть Миша уже подрос, но ему еще нужно внимание…

– Или тебе, – добавила Маша.

– Я вообще не о себе, – загорелись карие глаза напротив.

– Чего ты боишься?

– Я? Я ничего не боюсь.

– Хочешь, чтобы я угадала.

– Ну, попробуй.

– Боишься, что уведут твою красавицу, как Березин когда-то?

– Что ты такое говоришь? Нет, конечно!

Пауза.

– Все-таки нет.

Еще пауза.

– Или?

– Не очень справедливо сравнивать свою жену с предыдущими девушками, это же разные люди. Ты знал, кого брал в жены, Наташа не из тех, кто усидит в четырех стенах. Все же копится, как в водоемах весной. Как бы и у нее не случилось… половодье. Как у тебя когда-то. Что ты смеешься?

Эта чуть заметная усмешка могла бы ускользнуть от кого угодно, но не от Машиного взора.

– Недаром же вы нашли друг друга.

– Ты хочешь сказать, у нее начнутся красные карточки?

– Вполне могут.

– Понял. Подумаю.

О том, что перелом в сознании футболистов состоялся психолог окончательно поняла, когда в дверь вошел Дог. Он был не из тех, кто привык расхаживать по кабинетам психологов, а тут сам вызвался. Что с ним? Форму набирает, режим соблюдает (вроде бы), даже на замену стал выходить, игровую практику получает. В кубковой игре наверняка в основе будет. Сам футболист молчит. С Женей сегодня разобраться уже не придется. При Саше щекотливые темы с ним обсуждать не хочется – засмеет бедного парня. Хотя с каких пор Стрелок стал бедным?

«Я уже столько всего успела передумать, а он все молчит!».

– Вы что-то хотите сказать?

Очевидно, футболисту не хватало решимости.

– Посмотрите, пожалуйста, что написано над дверью?