Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

Оставив её на свой страх и риск, мужчина подозвал Севаля и вскочил на него. Он молча удалился в сторону, где по его мнению должна была стоять деревенька. Инквизитор понимал, что данное путешествие будет трудным, имея в кармане всего двенадцать монет, можно было и не найти нужных для Илины снадобий.

Деревушка стояла у подножья горы, Сеаваль быстро домчал туда Скелдрига. Инквизитор привязал жеребца к одной из пальм и пошёл дальше пешком. Войдя в деревню, мужчина внимательно наблюдал за местными чжи-торонами, ловя взгляды, которые падали на него. Он боялся, что кто-то узнает одежду старика, и начнётся возня. Битвы ему хотел меньше всего, с одним ножом он не сможет положить всех, кто захочет его пленить.

Бродя по небольшим закоулкам деревни, он нашёл домик где был знак лекаря. Внутри инквизитор увидел пожилую женщину в синем халате и красивым пучком, украшенным заколками и традиционными палочками, которые женщины вставляли в волосы.

– Здравствуйте, я прошу прощения, что отвлекаю вас от важных дел, но вы бы не могли помочь мне? – Скелдриг старался быть вежливым, не смотря на то, что очень торопился вернуться к колдунье. Он боялся, что она убежит или умрёт от ран, которые ей оставил Зверь из Штенда.

– Путник, что такое стряслось у вас? – достаточно спокойно поинтересовалась пожилая лекарша.

– Я путешествую с женой, она сильно повредилась, упав с коня, и ей нужна помощь. У неё сломаны рёбра и множество ссадин и ушибов – пытаясь скрыть волнение ответил инквизитор.

– Сломанные кости – это всегда серьезное испытание для наших тел – старушка ушла куда-то в дальнюю комнату, пошумев там склянками, мешочками и бумагой, она вернулась. – Возьмите это.

Инквизитор внимательно смотрел на серый порошок, насыпанный в стеклянную банку в форме слона.

– Что это, уважаемая?

– Это поможет ей снять внутренний отек – чжи-торонка выложила остальное. – Эта трава снимет боль, вот эта залечит внутренние раны и поможет костям срастись, а вот эта ускорит её выздоровление. На листке написано на всеобщем, что и сколько пить, чтобы не перепутать.

– Спасибо огромное вам, уважаемая, сколько с меня? – Скелдриг примерно знал, что двенадцати монет ему не хватит, но всё же продолжал надеяться.

– С вас семнадцать тереонов.

– Простите, но у меня есть только двенадцать монет. Больше я даже нигде не смогу взять – инквизитор понимал, что Илину просто не удастся вылечить.

– Тогда дайте столько, сколько сочтёте нужным. Я лекарь, а не банкир, для меня важно то, сколько душ я спасу, а не то, сколько мне за это дадут денег – Чжи-торонка присела на небольшую табуретку. – Тем более мой муж с сыновьями уже должны вернуться с новыми травами, а из них я сделаю другие лекарства.

Скелдриг, не задумываясь, отдал двенадцать монет и собрал всё, что дала ему чжи-торонка. Он с опаской посмотрел на женщину.

– Жаль, что это похоже уже не произойдёт. На тебе рубаха моего супруга, путник, а за поясом нож старшего сына. Видимо, моя доброта ко всем обернулась трагедией – Чжи-торонка заплакала, глядя в глаза инквизитора. – Скажи, ты убил их, если да, то зачем?

– Что вы, уважаемая! Я правда видел вашего супруга и двух юных молодцов. Они сейчас присматривают за моей женой. Ваш супруг любезно дал мне рубашку, чтобы я смог сходить в деревню, потому что моя одежда после долгих дней пути изорвана. Как только я вернусь, они пойдут домой. У них два полных лукошка трав. Именно ваш супруг и отправил меня сюда, сказав, что кроме вас никто не сможет помочь моей беде.

– Видимо, я совсем постарела – женщина отёрла слёзы и ещё раз посмотрела на Скелдрига. – Надеюсь ты честный человек и говоришь правду. Моя семья – это всё, что я имею. Потерять Фай-Тао будет большим горем для меня.

Инквизитор подошёл к женщине и присел на корточки рядом с ней, взяв её руки в свои ладони.

– Не волнуйтесь. Я давно в Синджаве, здесь нет преступников и разбойников, которыми просто кишит моя родина. Ваш муж и дети просто прекрасные граждане. Они с душой и пониманием отнеслись ко мне и моей супруге.

– Ступай, путник, тебе нужно торопиться к жене! Бедняжка мучается, я знаю это не понаслышке, переломанные кости неприятное испытание для живого существа. Прошу, как дойдешь, отправь Кинк-Сиа ко мне. Скажи ему, что мать переживает!

– Обязательно сделаю. Спасибо вам за помощь.

Скелдриг вышел из дома лекарши и быстро побежал из деревни к Сеавалю. Вскочив на коня, он отправился туда, где оставил Илину. Внутри него всё переворачивалось. Он понимал, что Зверь из Штенда убил семью этой женщины без стыда. Просто лишил их жизни, забрав одежду и деньги. Скелдриг знал, что такому, как он, никогда не стать святым, тем более ему нет места у Арто. Мир переворачивался и терял смысл для инквизитора после завесы. Все его идеалы, всё, чем он жил стало пустым звуком, который не стоит абсолютно ничего! Ему было противно от самого себя, от того, что Зверь из Штенда просто аморален. Каждая смерть, которая легла на его руки. Всё это было настолько нестерпимо и разрывало пополам, заставляя каждую ночь ещё при жизни избивать себя плетьми, вгонять иглы, жечь тело. Скелдриг делал это искусно, ни единая душа ни разу не видела на нём и следа. Он скрывал свою боль, пытаясь как можно глубже загнать Зверя из Штенда, не давая ему власти. После смерти, у него было достаточно времени, чтобы просто договориться с самим собой и понять, сколько зла он принёс в мир, прикрываясь святыми деяниями и церковными молебнами.

***

Глаза инквизитора едва открылись. Он не понимал, что с ним происходит, только непроглядная густая тьма была повсюду. Скелдриг попытался подняться и с удивлением отметил то, что это ему удалось. Спину инквизитора больше не сковывала пронизывающая боль. Понимание быстро вкралось навязчивой и дикой мыслью ему в голову. Он был мертв! Сам инквизитор Скелдриг Гай всё же простился с жизнью, оставив тело и очутившись за завесой.

Всё, что стояло перед ним – это непроглядная мгла и лишь блеклый, едва заметный свет исходил от него самого всего лишь на несколько сантиметров. Казалось, будто он сам светится. Скелдриг продолжал стоять, словно вкопанный, тяжело вздыхая, пытаясь заставить воздух снова циркулировать по лёгким, но всё было тщетно. Он медленно озирался по сторонам, вот только тьма никуда не уходила.

– Великий, Арто! Как ты посмел оставить своего раба, десницу правосудия и твоего закона среди смертных и грешных. Как ты посмел? – думал Скелдриг, старательно пытаясь разглядеть во мгле хоть что-нибудь.

– Он и не оставлял – вдруг раздался сильный, стальной и очень холодный голос за спиной инквизитора.

Скелдриг резко обернулся и упал, перед ним стоял он сам! Его точная копия медленно подошла к нему и, мерзко ухмыльнувшись, сказала:

– Он не оставлял тебя, тот кого нет не может оставить. Поднимайся, думаю, тебе будет интересно увидеть место, куда ты попал.

– Кто ты? – испуганно спросил инквизитор, даже не пытаясь встать.

– Я, Зверь из Штенда! Я – это ты, Скелдриг!

– Нет никакого Зверя из Штенда, это нелепое прозвище дало мне общество!

– Ты сам создал Зверя из Штенда! Ты сам породил меня, пытаясь спрятаться от правды за моей спиной.

Инквизитор неуверенно встал и посмотрел в глаза самому себе:

– Не может этого быть! Ты обман, иллюзия. Ты не существуешь, ведь это я Скелдриг Гай, а не ты!

– Именно! – Зверь расхохотался. – Скелдриг, ты – это ты, а я, это тоже ты, только куда сильнее, или ты забыл, как часто мне приходилось помогать тебе. Казни, битвы, волнения! Что ты говорил в эти моменты, слабак, повтори!

– Я говорил – инквизитор растерялся и медленно стал отходить назад.

– Куда ты пятишься, тряпка? – Зверь схватил инквизитора за руку – ты говорил, что ты Зверь из Штенда, истинное проявление силы и мужества! Потом хлестал себя плетьми, в ужасе осознавая то, что ты, ведомый желаниями, слабак, натворил! Ты ничтожество, Скелдриг! Если бы не я, то ты никогда бы не достиг высот. Ты всегда боялся убить или сделать больно. Всегда, словно черепаха, прятал голову в панцирь и звал на помощь меня. Меня, Скелдриг! Я приходил, и тогда тобой овладевала сила. Ты не боялся держать меч в руке, рубил и парировал любые удары. Но вместо благодарности ты гневался на меня, прогонял, ты истязал себя плетьми, клеймил, резал ножами, Скелдриг! Ты хотел быть праведным, но не я! Прости, но мы не единое целое. Так сложилось, что ты сам меня создал. Прятал, презирал и стыдился на людях своего Зверя из Штенда, но внутри, глубоко внутри, там куда даже Роман не мог докопаться, ты боготворил меня, превращая чуть ли не в святого! Ведь это так, Скелдриг?

– Отвали от меня, демон! Я не боюсь тебя и твоих речей. Завеса полна такими, как ты – инквизитор резко выдернул руку и ударил своего двойника. На удивление, он заметил, что не почувствовал даже малейшей боли.

Зверь засмеялся, после чего сказал:

– Завеса полна такими как ты, Скелдриг, а я всего лишь твоё воплощение, которое помогает тебе быть тем, кем ты являешься. Грозой всех магов, лучшим из лучших, не я предал тебя, ты предал себя сам и погиб! Теперь видишь последствия, мы оба мертвы. Ты слаб, а я силён, но, увы, у нас было единое тело, которое ты с успехом смог потерять.

– Я не ты! Ты кровожадный монстр, который без зазрения совести манипулировал людьми, отнимал у них жизни, пытал и вешал неповинных. Ты тот, кто устраивал танцы на костях врагов и упивался кровью своих жертв. Ты, но не я, Зверь из Штенда!

– Всё абсолютно верно, Скелдриг. Именно я был тем, кого ты описал, а хочешь я расскажу, кем был ты?

Зверь улыбнулся своей поганой ухмылкой, и его глаза сверкнули.

– Ты был тем, кто позволял собой манипулировать. Ты был слабаком, трусом, не умеющим даже держать меч в руках. Ты боялся собственной силы, заигравшись в игры с Романом. А я был настоящим, кто мог решать и решал за всех! Прости, Скелдриг, но никто не вспомнит тебя, паршивого нытика и сопляка, ни единая душа не вспомнит великого Скелдрига Гая! Они будут помнить меня, Зверя из Штенда, великого воина, инквизитора. Того, кто стал законом в их мирских жизнях.

Вдруг копия Скелдрига растворилась во мраке, оставив его абсолютно одного. Инквизитор вспомнил. Он никогда и не забывал, как ему приходилось жить с самим собой. По крайней мере он так думал. Постоянные гневные срывы, боевое безумие и кровожадность. Он словно беспринципный ублюдок делал те вещи, о которых потом и сам стыдился говорить, сгорая от невозможности смириться с тем, что это были его желания. Он постоянно истязал себя, пытаясь таким образом просить прощения у Арто! Но каждый раз картина повторялась, малейший бунт против его слов или даже мыслей, и он снова становился Зверем из Штенда! Жестоким чудовищем, которое не ценило ничьей жизни и даже никогда не вело взглядом, когда мёртвое тело соскальзывало с его меча. Он был тем, кого всегда презирал. Инквизитор Скелдриг Гай, Зверь из Штенда!

Сейчас животный страх и паника овладели им, ведь Зверь сказал правду. Никто не вспомнит его, не зажжёт свечи на похоронной процессии, всем будет плевать, кем был Скелдриг Гай, но любой вспомнит великую победу над адептами, разнос норвинцев под Штендем, и многое другое, где он со всей жестокостью выпускал, словно бешеного волка из клетки, свое альтер-эго! Себя, другого, который, видимо, и правда был лучше приспособлен к жизни, нежели он сам.

***

Скелдриг достаточно быстро вернулся в джунгли, где оставил Илину. По приезду он увидел, что девушка никуда не убежала. Он был поражён, неужели она и действительно может быть только его, фарфоровой ведьмочкой. Инквизитор слез с коня и подошёл к Илине, которая обессиленно лежала у дерева, тяжело дыша. Её тело периодически подёргивалось и тряслось. Мужчина подошёл к колдунье и приподнял её, аккуратно уложив на колени, поддерживая голову на руках: