Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

– Брайтон, у меня есть ещё одно решение проблемы с Бауром.

– Я слушаю тебя – пират начал пытаться соорудить ночлег.

– Раз мы всё равно покинем Верландию, будет война или нет, мы можем отправиться в вольные земли! Тебе понравится там, а мне не придётся навечно вшивать в себя инородный предмет – Илина улыбалась, придумав ещё один способ обойти проблему.

– И чем обусловлено то, что ты решила? – поинтересовался супруг.

– Вольные земли расположены на залежах оприцина. Когда я там была, я так же не могла применять магию, следовательно, маленький кусочек камня в теле можно заменить большим скоплением залежей под землей – Илина сняла мешок с остатками еды.

Брайтон внимательно посмотрел на жену, после чего его лицо изменилось, и он сказал:

– Из-за твоих предрассудков ты предлагаешь коротать век среди грязных оборванцев и пиратов. Ты совсем поссорилась с головою, чтобы добровольно пуститься в нищету и умереть от какой-нибудь болезни или ножа очередного мародёра? – голос мужчины стал грубым.

Илина стояла, открыв рот от услышанного. Сейчас она поняла, что из-за завесы вытащила не Брайтона! Она знала, что её муж никогда не скажет так, поскольку и сам был пиратом. Он стыдится той жизни, но в душе всегда верен ей и верен тем, кто живет так же. Колдунья отошла поодаль от него и сказала:

– Ты не мой муж! Он не сказал бы так, кто ты? – глаза колдуньи блеснули, она подняла руку, приготовившись к заклинанию.

Вдруг перед глазами всё поплыло. Она стала оседать, а размытое изображение сменяться темнотой. Из носа струилась кровь, которая тут же дошла до рта, оставив сладковато-металлический привкус во рту. Илина упала на землю и попыталась встать, но тут же получила ещё один удар по затылку, и мир перед ней погас.

***

С неба светили две полных луны, костёр, собранный из маленьких веточек, пылал крохотным огоньком перед Илиной. Девушка с трудом разлепила глаза, голова дико болела, а нос был забит засохшей кровью. Она попыталась встать, но тут же обнаружила, что её руки и ноги связаны. Кисти перетянуты верёвкой со штанов Брайтона, а ноги шнурками от плаща. Колдунья попыталась выпутаться, но ничего не получалось, тогда она закричала:

– Помогите, кто-нибудь!

Только эхо разнеслось по горам, но никто так и не вышел, чтобы развязать колдунью. Вдруг камни за её спиной захрустели и к костру, переступив девушку, подошел Брайтон, неся в руках ещё немного хвороста. Он уложил небольшие веточки и сухостой поодаль костра, сел на плащ, расстеленный на камнях, и, посмотрев Илине в глаза, сказал:

– Всё ещё думаешь, что за чертовщина произошла вечером?

– Кто ты? – яростно выкрикнула Илина, пытаясь развязать руки.

– Дам одну небольшую подсказку. Вспомни, кого ты оклеветала и собственноручно отправила на плаху, притворившись невинной овечкой? – на лице, принадлежавшему Брайтону, была ухмылка, та самая ухмылка, которую Илина никогда бы в жизни не забыла.

Глаза колдуньи увеличились, и она начала мотаться туда и обратно, дергать руками и ногами. Девушка всячески пыталась разорвать веревки, но ничего не получалось. Илина кричала заклинания, но не сложив пальцы в нужный знак, огня было не вызвать, и она только обжигала себе руки!

Человек с лицом Брайтона подошёл к ней и нанёс сильный удар сапогом по животу. Дыхание колдуньи перехватило, и она, словно рыба, стала хватать воздух ртом, все шире открывая его. Её скрючило от боли, а слёзы потекли по щекам.

– Так лучше будет вспомнить меня, если я буду вести себя так, как ты это преподнесла людям, навсегда осквернив моё имя – некто в теле Брайтона кричал, что есть сил.

– Скелдриг… – прошипела Илина, пытаясь прийти в себя после удара в живот.

– Сам господин святой инквизитор Скелдриг Гай к вашим услугам!

– Как? – чуть слышно простонала Илина, пытаясь всё ещё вздохнуть полной грудью.

– Очень легко! С помощью небольших манипуляций и твоего стремления вернуть на этот свет прокажённого Брайтона – Скелдриг схватил колдунью за чёрные волосы и с силой посадил, дернув так, что небольшой их клок остался у него в руке.

Девушка завопила от боли, но тут же получила ещё один удар ботинком. Она упала на камни, и снова адская боль скрутила её, лишая возможности дышать и двигаться!

– Я думал, ты будешь рада увидеть старого знакомого.

– Ублюдок – чуть слышно прошипела Илина, всё яростнее стараясь разорвать веревки на руках, казалось, они никогда не поддадутся. Запястья начинало ломить и жечь.

– Приятно слышать такие лестные слова – Скелдриг наконец-то нормально посадил девушку, которая всем своим видом показывала только гнев, которым можно было рушить города.

– Почему ты оказался в его теле?! – Илина орала, что было сил. Она не могла даже выплеснуть ту часть отчаяния, страха, боли и нестерпимого гнева, который разрывал её изнутри.

– Твой муженёк сказал, что немного занят за завесой и попросил подменить. Думаю, я неплохо справился с ролью твоего Брайтона?

– Чтобы ты сдох раз и навсегда, ты не человек, Скелдриг!

Инквизитор снова поднялся, ударил сапогом колдунью, теперь уже по спине. Она перевернулась, резким движением он поднял с неё саван, оголив нежные бедра, на которых были следы от камней и сказал:

– Думаю тебе стоит напомнить то, из-за чего меня казнили.

Всё перед Илиной рухнуло в ту же секунду. Она перестала чувствовать боль от ударов, которые Скелдриг с таким остервенением наносил раз за разом. Она была словно в прострации, расплывчатый силуэт пламени блестел и переливался оранжевым заревом перед её глазами, напоминая танец. Она только чувствовала тело, некогда принадлежавшее Брайтону. Все мысли слились в единый крик, которого она даже не могла издать, только проглатывала воздух, каждый раз, чтобы удержать остатки собственного сознания в этом теле. Абсолютно бессильная перед самым страшным монстром в своей жизни. Она сама создала его и помогла обрести то, чего в нём никогда не было. Она плакала от того, что была настолько слаба, сил не было даже на лёгкий крик, она просто лежала молча, иногда забывая моргать, отчего слёзы всё сильнее застилали маленький, пляшущий перед её глазами огонёк. Словно марионетка в руках инквизитора, она была отдана ему для того, чтобы отомстить. Скелдриг с презрением плюнул, ударив ещё несколько раз ногами и бросил её валяться в грязи с чувством собственного презрения и безразличия к миру.

***

Ночь длилась целую вечность, Илина считала каждое мгновение, которое провела на ледяных камнях. Она не могла ни о чём думать, её мысли были пусты. Она понимала, что сейчас абсолютно всё в этом мире безразлично. Весь этот ужас и кошмар – это то, к чему она так долго шла. Она попыталась перевернуться, но это удалось ей с трудом. Рёбра ломило, все ссадины от ударов тяжёлых армейских сапог горели огнем. Колдунья решила для себя во что бы то ни стало просто убить Скелдрига! Убить так, чтобы этот ублюдок больше никогда не вернулся, а потом убить себя, просто спрыгнув со скалы, чтобы не терпеть ту грязь, которую ей пришлось пережить.

Илина видела, как инквизитор в теле Брайтона спит, развалившись на спине, потягивая воздух и издавая громкий храп. Она так и хотела вгрызться ему зубами прямо в глотку, вырвать её, чтобы кровь лилась во все стороны. Девушка хотела, словно зверь, отведать его плоти и крови, чтобы утешить себя хотя бы малость. Колдунья стала пытаться распутать узлы на руках. Она знала, веревки не так крепко держат, как кандалы. Илина крутила руками то в одну, то в другую сторону, дикая пронизывающая боль жгла запястья сильнее и сильнее, девушка понимала, что сейчас, когда она окончательно снимет кожу с них, веревка просто соскользнёт с её рук, и тогда, распутав ноги, она просто загрызёт мерзкого инквизитора!

Внезапно Скелдриг поднялся и увидел, что колдунья пытается развязать руки. Он, не долго думая, подошел к ней и что было сил несколько раз ударил сапогами по животу. Девушка не могла угомониться, она даже не понимала, что бой будет неравный, и пыталась развязать свои кисти. Скелдриг насторожился, заметив, что Илина не останавливается, не взирая на то, что рёбра у неё болели с дикой силой. Инквизитор видел в свете Синджавского рассвета, что верёвки перепачканы кровью, он понимал, что рано или поздно она сможет снять их с себя.

Зверь из Штенда схватил за волосы колдунью и потащил на другое место. Дикая боль и звук рвущихся волос остановили Илину. Она закричала с такой звериной силой и неистовостью, что инквизитор даже выпустил голову колдуньи, случайно уронив на острый камень, который рассадил ей левый висок. Девушка билась в истерике, пытаясь вырваться. Слёзы текли по её лицу, слюни взбивались в пену и надувались в пузыри каждый раз, как она всхлипывала. Кровь с виска заливала камни, лицо и саван Илины.

Скелдриг отошёл в сторону. Он посторонился, в ужасе наблюдая за тем, что натворил! В его голове мелькали мысли, рисуя картинки. Он затрясся, вспомнив ту невинную красоту, которую дарила ему Илина на балу в Конклаве. Он вспоминал её веселье, платье, танец. Он помнил каждый момент! Даже тот отпор, который смог дать Дорцу, воодушевлённый её красотой. Скелдриг медленно опустился на колени и заплакал так же, как и Илина. Ненависть к самому себе поглощала его со страшной силой. Каждый случайно брошенный взгляд на неё заставлял чувствовать себя животным, погубившим такую дивную, словно хрустальную, красоту.

Зверь из Штенда ревел, оправдывая своё прозвище. Он не мог унять слёзы, просто стоял на коленях, упиравшись руками в камни и плакал, вспоминая то, что он сделал вечером. Он сам не знал зачем. Его сознание не поддавалось ему. Дикий гнев и стыд сплетались воедино. Илина, услышав происходящее, заставила себя собраться и успокоиться. Она перевернулась с трудом, правый бок щемило так, что она понимала – её рёбра сломаны. Она, подобно перебитой соколом змее, изогнулась в неестественную позу и смотрела за тем, как её палач плачет, словно невинный ребенок, который, решив познать, что такое жизнь и смерть, случайно свернул своему котёнку голову.

Глаза Илины наполнялись страхом. Она не знала, что делать. Пустота внутри жгла, но она смотрела за тем, как её Брайтон льет слёзы, пытаясь бороться с тем, кто сидит внутри него. Илина знала, её любимый никогда бы не позволил себе такого.

– Тише – чуть слышно прошептала девушка, пошевелив слипшимися от крови губами. – Всё будет хорошо. Родной, тише, не плачь.

Сердце колдуньи сжалось, она видела, как Брайтон убивается из– за грехов, которые не совершал! Она понимала, что его нужно успокоить. Она была мудрой женщиной, хрупкой, маленькой, но мудрой и не могла позволить своему герою плакать от того, над чем он не властен.

– Успокойся, мой дорогой – Илина шептала, даже не понимая, слышат её или нет, но когда Брайтон поднял голову, она сказала – Подойди, просто обними меня, и всё пройдет.

Скелдриг, словно опоенный непонятным эликсиром, понял, что всё же он может постичь любви этой маленькой, словно фарфоровой, ведьмочки. Он тут же подполз к Илине, не вставая с колен, и аккуратно усадил её, боясь прикоснуться.

– Обними же меня, Брайтон – Илина попыталась поцеловать лицо супруга.

Скелдриг, что было сил, впился в неё поцелуем, ощущая вкус солёных слез и приторной, будто сладкой, крови на её губах. Он обнял колдунью, стараясь не повредить. Мужчина полностью осознавал то, что натворил, но её слова, нежность. С того самого проклятого бала он хотел это испытать. Окутанный непонятным туманом, с отупевшим, буквально вымершим, сознанием, он аккуратно развязал колдунье руки и ноги.

Илина обняла Брайтона и снова заплакала, только теперь прижимаясь к его груди. Скелдриг тоже прижал колдунью, гримаса ненависти и отвращения от самого себя искажала его лицо. Он плакал вместе с ней, гладя её чёрные волосы, которые несколько минут назад сам лично трепал и рвал, тянув её за них по острым камням.

Непонятная слабость буквально накатилась на них обоих. Они, уняв слёзы и лелея друг друга, уснули без чувств, не осознавая опасностей и тревог прямо там, где инквизитор Скелдриг Гай снял путы со своей колдуньи, а Илина простила за причиненную боль своего покойного, но трепетно любимого Брайтона, который превратился в Скелдрига.