Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

– Это славные вести, Сайлладдин, только вот в Верландии в отличии от Дершааба двенадцать портов, а не один. Думаю, ты понимаешь, что Дженетиве может всегда ударить по нам со стороны морей.

– Не сможет. Женщины, оставшиеся здесь, по первому слову великого Пастула поднимут орудия и будут биться, как львицы. Мы защищены.

– Хватит болтовни, пора произносить речь – Теринс встала с софы и приблизилась к краю балкона.

Люди под дворцом занимали все свободные улицы в городе и тянулись до самого горизонта, закрывая всё видимое пространство. Теринс собралась с силами и набрала полную грудь воздуха, после чего выдохнула и произнесла:

– Я Теринс, белоликое пламя, вдова халифа Джамаля, носящая под его сердцем ребенка, объявляю начало Джаалькарады!

Толпа загудела! Шум поднялся такой силы, какую никто не мог представить. Теринс повернулась к Сайлладдину с довольной ухмылкой. Он молча улыбался, наблюдая за толпами людей, готовых сложить голову в битве.

***

Дершаабы шли плотным строем, плечом к плечу, все они были укутаны в лёгкие кожаные доспехи, которые оставляли руки ниже локтя и ноги открытыми. Их головы были замотаны платками, которые скрывали лица, только яростные и наполненные гневом глаза сверкали из под них. Поверх платков у них были повязаны яркие красные ленты. Армия выглядела очень устрашающе. Они гордо вышагивали вперёд с песней, восхваляющей наместника Ариад Шан-Тара на земле, великого халифа, которым сейчас была Теринс! Перед необъятной стеной из солдат бежали дети, которые гордо пытались нести сабли и ятаганы, невзирая на их тяжёлый вес. Ребятня представляла, что они вместе с отцами и братьями идут на битву. Среди воинов шли музыканты с инструментами, девушки, которые провожали возлюбленных и мужей. Они молились, чтобы воины вернулись обратно. Копья и бердыши возвышались вверх. С балкона казалось, будто это огромный колючий зверь движется вперед.

Солдаты были веселы. После молитвы они в один голос затянули военную песню, которая звоном разливалась по пескам и отражалась от камней и скал. Бессмертные войны великого Дершааба шагали нога в ногу, вздымая за собой песчаную пыль. Они всем своим видом давали понять, что враг, на которого они шли войной, утонет в собственной крови. Их слова, действия, вид внушали ужас и непоколебимую уверенность, что священная месть за погибшего халифа будет исполнена.

Дершаабские войны не знали слов пощады, они никогда не бежали и сами с поля боя. Словно под гипнозом, они не боялись смерти. Теринс знала почему, ведь их бог обещал им после смерти кисельные берега и женщин. Чародейка не понимала, как можно добровольно отказываться от жизни в надежде на то, что после смерти ты получишь больше, но сейчас именно это играло самую главную роль во всём её плане. Войны, настроенные на победу, с лёгкостью могли растоптать Верландию, а вместе с этим принести боль и ужас, тем четверым отребьям, из-за которых Альвура больше не стало.

Теринс стояла на балконе, крепко сжимая кулаки и машинально, сама того не замечая, даже не зная слов и их значений, подпевала воинственному мотиву, который разносился громким гулом и эхом по всем окрестностям.

ЧЕСТЬ И КРОВЬ

Владычица озера

Битва за Сиффу длилась семь часов. Окружённая столица открыла ворота и сложила мечи, понимая, что война с Сайраншеалом проиграна. К моменту наступления в битву вышло девять полных армий Сайраншеала, что по численности превышало гарнизон Сиффы в три с половиной раза. Правитель Гальгамрэн Феодисин лично вручил корону в руки Великого императора Сайраншеала и был казнён им на месте.

«Военные хроники Сайраншеала». Императорский писчий Баавалерн Эйгириильтир.

Император сидел при свете одной маленькой свечи в своём кабинете, разглядывая пляшущие тени на противоположной стене. В его голове путались мысли, в которых он пытался оценить последствия принятых им решений в своей новой стратегии. Вдруг в углу комнаты раздался тихий хлопок:

– Зачем ты явился ко мне? – Эльтуриил не был рад незваному гостю.

– Затем, мой дорогой друг, что я свою часть договора выполнил. Прошла неделя, но ты забыл то, что обещал мне.

За спиной эльфа стоял невысокий старик в невзрачных серых вещах, укутанный в зелёный плащ, отороченный мехом оленя. Он кашлял и прихрамывал, опираясь на деревянный посох, к концу которого была подвешена небольшая бутыль, заполненная светлячками.

– Я думаю, ты к своему преклонному возрасту так и не научился ждать подходящего момента, Баур – холодно ответил император.

– Увы, Эльтуриил, я ждал. Несколько лет ждал, пока ты соизволишь отправить гонцов к своей матери. Для тебя вопросы мира утратили любую ценность. Ты гонишься за властью, как и все остальные, прикрывая это старыми обидами на род людской, – Баур нахмурился, – но не стоит забывать, что они такие же творения Дневы, как и ты.

– Иногда ты был приятным собеседником, но не сейчас. Старый Баур всегда в курсе того, что происходит. Твои дриады помогают тебе, работая лучше любой шпионской организации. Так скажи, куда исчез Никола? – Эльтуриил повернулся к старику и внимательно посмотрел ему в глаза.

– Да, твои подозрения верны, я забрал его. Он хорошо отвлекает внимание жителей от проблем, которые нарастают в твоём государстве. Многие рыцари Ордена считают, что ты начал сдавать позиции. Нужно было только в плен эльфёнка не брать, как никак твоя кровь, разве не так, Эльтуриил?

– Мне кажется, или ты, старик, забываешь о том, с кем разговариваешь! – император злился всё сильнее.

– Это ты забываешь с кем имеешь дело, Эльтуриил. Лучше тебе выполнить обещание, чтобы Орден смог попасть к твоему отцу. Мне от тебя нужны только слёзы русалок, которые твоя мать пока ещё в силах мне дать.

– Сходил бы к ней сам, разве вы не были хорошими друзьями? – съязвил император.

– Может и сходил, если бы ты не заковал её в том озере – Баур подошёл вплотную к императору. – Слушай меня внимательно. Твоя очередная война никому сейчас не интересна. Твоя дочь является спасением для нашего мира, ты сам это знаешь. Я отдал тебе медальон, как ты и просил, но не увидел в ответ от тебя слёзы русалок. Грозит новая опасность, Манкурат уже на полпути к искомому. Сила, которая может вырваться, заставит весь привычный мир, построенный богиней, содрогнуться!

Эльтуриил поубавил пыл, он задумался, после чего предложил старику сесть. Баур устроился поудобнее в одном из кресел.

– Мы с тобой практически одного возраста. Я позволил Габрили и тебе использовать свою дочь, как оружие, только по глупости. Тогда я считал, что Орден сможет помочь восстановить страну. Сейчас я задумался о том, не сильно ли большую плату заплатила моя семья во благо Ордена, ведь эльфам так никто и не помог, кроме меня. Ты сам помнишь, как всё это было, как ты бежал сюда, где мы основали целую страну. Когда-то давно не было ни чжи-торонов, ни эльдариилов, ни тем более чистокровных эльфов.

– Эльтуриил, я тогда был таким же мальчишкой, как и ты – Баур угрюмо поглядел на эльфа.

– Просто вспомни, мы все жили вместе, были одним народом, большим, миролюбивым, нас не терзали ни тревоги, ни беды. Днева наградила нас долгой жизнью, настолько долгой, что вы, человеческое племя, считаете нас бессмертными.

– Увы или к счастью, это не так. Вас разит стрела и меч, заклинание и копьё. Я был совсем молод, когда всё началось, и прекрасно всё помню, Эльтуриил, но вот понять, к чему ты ведёшь до сих пор не могу.

–Ты забыл, но именно ваше племя первым предало истинных богов. Вы начали своё шествие по миру, загоняя другие расы в угол. Породили междоусобицу, брат шёл на брата, сын на отца, когда вам надоело убивать друг друга, и всё, что можно было поделить, вы поделили, ваши жадные и алчные взоры упали на эльфов. Мы всегда жили в единстве с природой, знали, что она часть Дневы, творение Художника и Создателя. Хранитель стерёг её веками, пока не отвернулся от мира из-за вас.

– Видимо, ты стал настолько стар, что забыл, кто я и кому поклоняюсь. Нет для меня племени людского или эльфийского. Эльтуриил, пойми, есть мир в которым живем мы, и есть мир, который можешь вернуть ты, если не остановишься. Нападение на людей не входит в планы совета Ордена.

– Вы развязали кровопролитную войну не только с моим народом, но и с творением великой! Мы долго не вступали в бой, так долго, что ушли от родных лесов, где нас растили отцы, и вскармливали матери. Леса и дубравы Солиторена были истреблены под корень, не осталось даже замшелого пня! – Эльтуриил скривился в лице, но быстро принял снова истинный облик императора. – Мы бежали, гонимые вашим порченым племенем. Вы наступали нам на пятки, град стрел сыпался на наши головы, но мы нашли новый дом на западе, где ты сейчас видишь империю! Где ты, Баур, проживаешь столетие за столетием в диких и жестоких лесах Сайраншеала. Моя мать, королева Бросиэль, отдала свою жизнь, чтобы спасти нас, погибла из-за людей! Именно вы послужили причиной того, что, как ты выразился, может вырваться и заставит весь привычный мир содрогнуться.

– Горестно, но это так, я не смогу оспорить твои слова, Эльтуриил.

– Дело не в этом, Баур, больше всего меня ранит не то, что мир может исчезнуть, а то, что чжи-тороны тоже раньше были нашими братьями, пока не покинули племя, чтобы посветить себя мести вам, людям. Но те, кто выбрал путь войны и мести заключил договор мира и пакт о ненападении с врагом, стали вести торговлю. Мы не вели воин, вместо битв и смерти, мы развивали и восстанавливали культуру, отстраивали города и высаживали новые леса. Теперь ты видишь сам, во что мы превратились из кучки запуганных идиотов. Сайраншеал рос, богател и превращался в империю! Границы стали охраняться, теперь у нас есть и армия, и разработки, и учёные! Как не прискорбно, чем больше и могущественней империя, тем больше рук хотят оторвать от неё кусок. За несколько столетий мы вынесли войны с Верландией, Дерландией, Норвинией и многими другими, кто появлялся и исчезал на лице любимой нами земли. Теперь всё будет кончено для тех, кто губил мой народ и погубил моего сына. Теперь ты видишь, что для Сайраншеала настало самое время, чтобы нанести удар по людям!

– Я понял тебя, Эльтуриил. Всю твою тираду я могу расценивать, как отказ исполнять возложенные на тебя обязанности – Баур опустил глаза, после чего поднял их обратно и сказал. – Просто задумайся, кого ты предаёшь в этой войне: людей или богиню.

– Я не предаю никого, я просто хочу, чтобы мой народ процветал. Когда Днева увидит то, что я сделал, она обомлеет, признав мою правоту!

– Знаешь, если ты и дальше продолжишь притворятся ребёнком, всё, что узрит богиня – то, как разорвётся завеса и придут те, кого она заточила тысячи лет назад! А это, мой дорогой Эльтуриил, будет совсем другой конец для империи Сайраншеала, и не только для неё, а так же для всех, кто существует в этом мире.

– Да, мне плевать на всё, что происходит! Я сохраню свою дочь и развяжу войну! Эльфы, веруя в то, что в ней хранится спасение, пойдут куда угодно. Все признают, что Днева – истинная богиня, поймут, что не существует никакого Арто или других выдуманных богов! Только из-за уважения к Ордену, я отправлю за слезами к своей матери. Послезавтра утром они будут у тебя. Можешь связываться с кем хочешь и делать что хочешь. Я скажу одно, во мне вы больше не найдете соратника в будущих битвах, и свою дочь я не отдам!

– Эльтуриил, хватит быть упрямцем, она должна обучится магии! Иначе дух овладеет её телом, и начнет своё бесчинство.

– Я не могу до сих пор понять, Баур. Вы хотите использовать моего последнего родного эльфа в своих замыслах, и думаете, что я, как отец, позволю это?

– Она и дух внутри неё смогут обезопасить наш мир. А когда он будет защищён от древних сил, ты сможешь вдоволь наиграться в войну во имя кровной мести – Баур встал и быстро прочитал заклинание.

В комнате раздался хлопок, и голос старика прозвучал эхом в тёмной комнате:

– Я приду на рассвете послезавтра.

***

Эльтуриил медленно шагал по коридору замка, вспоминая тот день, когда его родная мать стала монстром. Он до сих пор хранил тот страх и чувство безвозвратной потери внутри себя. К великой проблеме императора добавлялся тот факт, что он обещал Бауру слёзы русалки, это будет весьма трудно выполнить. После того, как он и его солдаты запечатали озеро, закрыв выход этим подводным бестиям, они стали немного злее, чем обычно, да и в добавок очень голодны. Факт смерти от недоедания Эльтуриил не рассматривал, поскольку подобные создания ей не обременены.

Двигаясь по замку Тысячелетнего Листа, что находился в городе Леартеране, Эльтуриил обдумывал, кого послать на это задание. Не многие из эльфов вообще знают, что королева Бросиэль была оживлена, а точнее её тело осквернено, преображено и отдано неведомому демону, что вырвался из-за завесы. К счастью, с тех времен осталось два товарища, которые, как и он, прошли всю войну рука об руку крепко сжимая эдрееллы[1 - Длинное обоюдоострое копье с массивным наконечником. С помощью небольших манипуляций, наконечник Эдреелла легко меняется на новый прямо посреди битвы, из-за чего сайраншеальские копейщики носят с собой до десяти сменных наконечников.]. Поднимать на это задание регулярную армию, срочные войска и просто граждан император был не намерен. Он вообще хотел, чтобы поход к озеру остался тайным для всеобщего взора. Причин у Эльтуриила на это было множество, начиная от той опасности, которое хранит озеро, заканчивая тем, что глас о живой Бросиэль, которую извратил собственный сын, весьма подорвёт его авторитет.

День, когда запечатали озеро, был суровым для всех, кто принимал в этом участие. Тайна должна оставаться тайной и после того, как щит встал над озером, Эльтуриил, Тарандир и Седриил просто перерезали глотки оставшимся в живых солдатам и двум магам. Предательство? Может быть, но по-другому сохранить тайну о своей матери Эльтуриил не мог.