Хохот Демиурга. Мысли в моей голове

– Да никакой я не Васька!! – Закричал я что есть мочи.

И на этих словах я хотел закончить преставление, сорвав с себя маску, но тут же понял, что понятия не имею, как это сделать. Васька – настоящий кот – не дал мне на этот счет никаких инструкций. Возникла нелепая ситуация – я растерянно смотрел на Андрюшу с Толиком, они так же растерянно – на меня.

Андрюша опомнился первым:

– Лови гада!

И мне пришлось убегать. Я ринулся к двери, но в запале мстительной речи подошел слишком близко к врагам, а Толик с Андрюшей, в отличии от меня в кошачьем обличие – не потеряли способность мгновенно перемещаться в пространстве – спасительный выход захлопнулся перед самым носом.

– Заигрался ты, Вась. – Вздохнул Толик.

– Да я тебя!

Андрюша почти ухватил меня за хвост, но, обладая кошачьей пластикой, я умудрился выскочить. В комнате не было окон, или любой другой лазейки – но была кушетка, за которой я на несколько секунд, пока ее не опрокинули, скрылся. Возможно, со стороны поимка дерзкого кота выглядела бы забавной, но мне почему-то весело не было. Один раз меня подцепили ботинком, и я пролетел с пяток метров. Пожалуй, я был самым беззащитным из оборотней – меня бы пожалеть, да погладить, но сюжет развивался иначе…

– Есть! – Я оказался в цепких руках Андрюши.

Успев укусить его и поцарапать, я был полностью нейтрализован несколькими ударами по морде. А потом Андрюша схватил мою обмякшую тушку за задние лапы и голову – я понял, что сейчас он дернет, и даже успел представить ту невыносимую электрическую боль, которая мигом распространится по телу.

Запертая дверь слетела с петель!

В проеме стоял тяжело дышащий Том – он задыхался не от усталости – в гневе. Толик, скорее как-то по инерции, бросился на него – один удар, и голова надзирателя лопнула, как спелый арбуз. От испуга Андрюша ослабил хватку и я, воспользовавшись моментом, вырвался.

Том наступал, а Андрюша в растерянности не понимал, что делать – атаковать, защищаться, бежать. В конце концов, он жалобно заскулил: «Ники…», но голос оборвался, когда Том швырнул его головой о стену.

Оба надзирателя были мертвы. В комнате стало тихо, только тогда Васька испуганно выглянул из проема:

– Что же ты наделал! – запричитал он, – ты же их убил.

– Я восстановил справедливость! – Я впервые услышал басистый голос Тома.

Кот ничего больше не стал говорить, он сел на пол рядом с бездвижным Андрюшей, но я не дал ему погрузиться в траур.

– Васька! Как мне вернуться в себя? Почему ты не научил?

– Чему тут учить? Просто сними маску…

– Как? – Я лапами пытался поддеть складки своей новой шкуры, но обратно в человека не обращался.

– Значит, останешься котом навсегда… Как тебе такой вариант?

– Как навсегда? – Я даже сел на пятую точку, опешив.

– Ну, если ты так глуп, что не в состоянии снять маску.

– Васька!

Я бросился на кота, тот зашипел и выгнул спину. Я был готов вступить в кошачью драку, но почувствовал, как меня перехватывают и поднимают.

– Я тоже не вижу никакой маски… – Том внимательно меня осматривал, держа за шкирку.

Я одновременно испытывал и благодарность за то, что он пытается помочь, и унижение, что со мной обращаются, как с животным.

– Ты и не увидишь – это очень хорошая маска. Но он-то должен помнить, как ее надевал…

– Конечно помню! – закричал я в ответ. – И что с того? Будто я так вот просто, подумав и проведя по воздуху, могу ее снять…

Я даже не понял, какой жест сделал, но при этом вернулся в свою прежнюю форму – Том держал меня за ворот футболки, я держал нарисованную маску. Васька во всеуслышание громко вздохнул.

– Котом ты был милее, – Том внимательно рассматривал мое лицо, – неудивительно, что я боялся тебя все это время. Нас заставляют проделывать с собой страшные вещи… Но пришел час расплаты.

Он подошел к Толику и за ногу подтащил пока мертвое, но уже почти с полностью восстановившейся головой тело к Андрюше.

– И что вы собираетесь делать дальше? – Задумчиво поинтересовался Васька.

– Лично я буду убивать. Снова и снова. Чтобы они не успели позвать на помощь. Савел, как думаешь, сколько времени тебе понадобится, чтобы понять, как уничтожить Никиту?

– Я… пока еще не знаю, как…

– Вот видишь, – фыркнул Васька, – у тебя нет шансов. Рано или поздно Никита узнает, и тогда вам несдобровать. Думаю, вы оба не хотите вернуться под пытки.

– Но, Вась, – я вмешался, – мы в безвыходной ситуации из-за тебя. Это ты проболтался. А теперь нам не остается ничего другого, как срочно искать соломинку, а пока пытаться выиграть хоть немного времени. Да и убивать их будет приятно. Снова и снова…

– Подожди! Сперва дай им хотя бы сказать…

Голова Толика полностью восстановилась, и он начал приходить в себя. Он открыл глаза, покрутил головой, оценивая ситуацию, улыбнулся и немного приподнялся на руках. Том сосредоточился.

– Вот, значит, как обернулось…

Толик говорил не конкретно к кому-то, а в пространство:

– И, значит, теперь вы будете нам мстить? Вот только уверены, что это мы те крайние – виноватые? Да и чего вы добьетесь? Как быстро Никита вернет все по своим местам, и мы вновь будем обязаны вас мучить? Нет, в идиотскую игру мы с вами играем…

Том с размаха наступил ему на ногу, колено брызнуло осколками кости и кровью. Толик взвыл, взволнованный Васька бросился к раненому, но Толик машинально оттолкнул его.

– Я и забыл, как бывает больно… Возможно, я заслужил…

Том раздавил второе колено. Толик заревел и закатил глаза, из которых текли слезы – боль поглотила его, больше он не мог разговаривать. Немного подождав, Том свернул ему шею.

– Да что же вы делаете… – Скулил Васька, пытаясь тушкой прикрыть пробуждающегося Андрюшу.

– А я кажется их понял, – обратился я к Тому в озорном запале, – при наличии бессмертия – убийство обесценивается, лишить жизни ничего не стоит – можно убивать снова и снова, без зазрений совести! Правда, Андрюша?

Андрюша успел поднять на меня глаза, но не успел испугаться – шило было вогнано ему в горло.

– Остановитесь вы! – Васька пытался царапаться и кусаться. – Так вы ничего не добьетесь!

– А нам нечего добиваться! Мы два отчаявшихся смертника, перед казнью дорвавшиеся до веселья. Мы раскрылись, и Никита ударит. А пока, пусть эти хоть немного заплатят!