Минус два. Просветление. Том 4. Роман

Душевных сил на извинения у Вероники не хватило. Зато разъярившаяся Эмма не нашла ничего лучшего, чем отвесить ей пощёчину, и… немедленно получила аналогичную сдачу. «Спасибо! – неожиданно произнесла жена Андрея, но не удержалась и добавила: – Уж лучше бы ты молчала! Говорить следовало раньше, у дворцовых ворот…» На этот раз первая затрещина полетела от Ники, но и ответ Эммы не заставил себя ждать. «Спасибо!» – прошептала «тень» Андрея. Две женщины молчали, глядя друг на друга исподлобья, пока Эмма не выдохнула:

– Надо выпить…

– Откуда я тебе здесь выпивку возьму? – с вызовом произнесла Вероника, но быстро сообразила: – Кажется, у Клэр в шкафу спирт имеется…

Вскоре две верные подруги Андрея пили спирт рядом с его неподвижным телом и лупили друг друга по щекам. Безобразие продолжалось до тех пор, пока в бокс не вошла доктор. «Что здесь происходит?» – воскликнула она и отобрала у собутыльниц ополовиненную колбу с разбавленным спиртом. Но они хмуро переглянулись и продолжили обмениваться пощёчинами… «Стоп!» – звонко выкрикнула Клэр. От неожиданности Ника и Эмма опустили руки и… по очереди получили пощёчины от доктора.

– Объяснитесь, пожалуйста! – жёстко произнесла она.

– Вот вы не знаете, а я… – неожиданно губы Вероники задрожали, а глаза промокли. – Когда остаюсь с ним одна, я раздеваюсь, ложусь рядом, обнимаю его, хочу согреть… Нет, вру! Я хочу оживить его и… трогаю, ласкаю, как будто он… крепко спит и, его нужно нежно разбудить!

– Да ну? Как ты только догадалась? – интонация голоса и выражение лица жены Андрея были столь необычны, что Ника замерла. А Эмма добавила: – Если хотите знать, я поступаю точно так же!

– И я… – опустила голову Клэр и принялась разливать спирт из колбы в три мерных стаканчика…

Наступивший день ничем не отличался от предыдущих. Обычные утренние процедуры омовения тела Андрея «голубой» водой, выполненные Эммой и Вероникой под наблюдением Клэр, дежурно снявшей показания приборов. Привычные действия и привычное, увы, отсутствие положительной динамики. Как Эмма почувствовала изменения в состоянии мужа, незафиксированные высокоточными датчиками, остаётся загадкой. Улучив момент, когда её оставили в боксе наедине с ним, она прикоснулась губами к груди Андрея. Никто на целом свете не почувствовал бы жизни в этом теле, но только не Эмма, сердце которой бешено заколотилось. Она сдержала выкрик и, не сказав никому ни слова, принялась поедать глазами кардиомонитор, чтобы убедиться в своей правоте. Ожидание Эммы длилось никак не менее четверти часа. От маленького единичного импульса на мониторе она содрогнулась, не веря своим глазам. Эмма промолчала и в этот раз, не позвала в бокс ни доктора Клэр, ни Веронику. Она ждала нового подтверждения чуда…

Ей и в голову не могло прийти, что в госпиталь подтягиваются, словно по зову внутреннего голоса, люди из группы «А». Сначала в соседней с реанимационным боксом комнате появилась Ильсина и Ольга, затем из Цитадели прибыли Ева с Владиленой и Василий с Николаем. К тому моменту, как в палату Андрея направились Ника и Клэр, сюда подошли Давид с Ильёй и Сергеем, и даже залечившие ранения Блюстители Архахр и Иыхш. Сначала в комнате посетителей шёл привычный негромкий разговор о текущих событиях в Северо-Западном Княжестве, в то время как в соседнем боксе разыгрывалась немая сцена. Три женщины, словно под гипнозом, безотрывно смотрели на кардиомонитор. Сначала там начали появляться изображения редких одиночных импульсов, спустя минуты они превратились в слабую, но стабильную картину возобновляющегося сердцебиения Андрея. Клэр первой очнулась от гипнотической прострации, мотнула копной чёрных волос, подбежала к медицинским приборам, проверила достоверность их показаний и включила звуковые сигналы кардиомонитора. Характерные периодические звуки услышали и в соседней комнате. Дверь в бокс приоткрылась, из-за неё появилось любопытное и взволнованное лицо Ольги. Стоящая рядом с постелью и держащая руку Андрея, Эмма тихо произнесла «не сейчас», и дверь беззвучно прикрылась. Дар речи вернулся и к Веронике. Она шёпотом поинтересовалась у подключающего капельницу доктора, не следует ли послать за местными эскулапами. Клэр отрицательно покачала головой и сделала больному инъекцию. Несколько минут ничего не происходило, а затем Эмма почувствовала, как пальцы Андрея начинают сжимать её ладонь.

Стоило ей радостно охнуть, оповещая подруг о происходящем, как тело возрождающегося к жизни мужчины напряглось, а сердцебиение сильно участилось. Не успела Клэр отреагировать на происходящее, как Андрей со страшным стоном выгнул своё тело, извергая из него обрубок металла, поразившего его у дворцовых ворот. После столь решительного и невероятно болезненного действия он беззвучно рухнул на больничную постель, а женщины бросились останавливать кровь, сочившуюся из ужасной раны. Дверь бокса снова отворилась, но Вероника без церемоний заставила закрыть её встревоженного Илью. Кардиомонитор регистрировал слабый, но стабильный сердечный пульс и низкое, но приемлемое артериальное давление больного. После эффектного и эффективного действия Андрей замер. Застывшая перед пациентом доктор Клэр держала в одной руке сосуд с «голубой» водой, обмывая другой рукой кожу вокруг раны. Неожиданно, будто бы рефлекторно, свободная от капельницы рука Андрея приподнялась и подтолкнула врача под локоть так, что всё содержимое сосуда выплеснулось прямо в рану. Клэр вскрикнула, и каждый из присутствующих готов был поклясться, что видел, как Андрей в этот момент улыбнулся. Врач кинулась собирать воду тампоном, но Эмма что-то шепнула ей на ухо. Доктор согласно кивнула, но настояла на перевозке в операционную палату больного, освободившегося от инородного объекта. Требовалось тщательно исследовать и обработать открывшуюся рану.

Пока дворцовые медики во главе с Клэр колдовали в операционной, Эмма проводила экстренное совещание в комнате посетителей. В группе «А» царило невероятное оживление, а просьба Эммы немного подождать, дабы убедиться в том, что дело сдвинулось с мёртвой точки, и её муж оживает, вызвала едва сдерживаемый восторг. Десятью минутами позднее люди разошлись, получив заверения, что информация о состоянии здоровья Андрея будет распространяться с максимальной оперативностью. Эмма напоила успокоительным пребывавшую в прострации Веронику, отправила её отдыхать, а сама осталась дожидаться доктора Клэр. Жена Андрея заранее предполагала, что скажет врач, но боялась спугнуть удачу. И в самом деле, ни один из жизненно важных органов, к изумлению эскулапов, не выглядел катастрофически повреждённым, а «голубая» вода воздействовала на больного фантастически живительным образом. Короче говоря, серьёзного хирургического вмешательства не потребовалось, больного вернули в специальный бокс. Оставалось только ждать. График дежурств Эммы, Ники и Клэр соблюдался. Андрей же не предпринимал активных действий, словно набирался сил и выжидал, когда останется наедине с женой. Наконец это случилось.

– Ма снова оказалась права! – тихо произнёс он. Эмма, протиравшая ноги мужа салфеткой, смоченной «голубой» водой, едва не подпрыгнула на месте:

– Андрюшенька! – громким шёпотом воскликнула она и, не веря ушам своим, сфокусировала взгляд на лице мужа. Андрей медленно, с усилием, открывал свои карие глаза:

– Да, Эммочка, это я…

– Как долго я тебя ждала, любимый!

– Сколько времени… прошло, родная?

– Сегодня – сороковой день, – вздохнула Эмма, осторожно сжимая кисть мужской руки своими длинными пальцами и чувствуя лёгкое ответное пожатие.

– Так я и думал, – выдохнул Андрей и прикрыл глаза.

– Сегодняшний день почему-то казался мне определяющим, – проговорила его жена. – Какое счастье… Но почему ты вспомнил Ма? В чём она права?

– В том, что возвращение будет чудовищно болезненным…

– Тебе очень-очень больно, Андрюша? – ахнула Эмма. – Сейчас я позову Клэр, и она сделает тебе обезболивающий укол!

– Да, Эммочка, моё терпение… на исходе! После лекарства… я снова усну, а проснусь через… четыре часа, и со мной… снова будешь только ты, договорились? Понимаю, что нужно… поговорить с Вероникой, но пусть она немного потерпит…

Вызванная в бокс доктор Клэр вопросительно посмотрела на Эмму, затем на больного и, увидев открытые глаза Андрея, едва не выронила из рук поднос с медикаментами. Эмма схватила медичку за плечо и быстро проговорила несколько фраз ей на ухо. Та молниеносно, но без суеты сделала инъекцию, подсоединила новую капельницу к руке больного и посмотрела ему в глаза:

– Сейчас станет легче… Вы даже не представляете, как я рада Вашему… возвращению!

Сил для ответа у Андрея не осталось. Он поблагодарил доктора одними глазами и через минуту отключился… Женщины решили до поры до времени никого не оповещать о «пробуждении» Андрея. Через час на коротком общем собрании группы «А» доктор Клэр объявила, что выздоровление больного вступило в активную фазу, прогнозы медиков благоприятны, и всем остаётся только ещё немного потерпеть. Команда Андрея встретила слова доктора радостным гулом и аплодисментами. Пожалуй, только Вероника, улыбнувшаяся впервые за последние сорок дней, метнула в адрес Клэр быстрый взгляд, полный иронии и недоверия. Да Ольга испытующе посмотрела на Эмму, облегчённо вздохнула и покачала головой.

В назначенное время жена сидела у постели мужа, а он, не заставляя себя ждать, открыл глаза без прежнего, болезненного усилия. «Здравствуй, Эммочка! – тихо произнёс Андрей, принимая нежный поцелуй жены. – Расскажи мне коротко о главном». Вполне готовая к подобной просьбе, Эмма толково и сжато поведала мужу о событиях в Ультра-Петербурге, последовавших после его ранения. Её рассказ был построен в позитивном ключе, и в нём не нашлось места для тяжёлых новостей, в частности о гибели Тамары. Затем Эмма рассказала Андрею то малое, что знала о визите Василия к Княгине Северо-Запада и о том, как она сама оказалась в Ультра-Петербурге с Клэр и Евой.

– Почему именно Ева? – задумчиво поинтересовался Андрей. – Кто так решил?

– Я, – пожала плечами Эмма. – Мне сразу стало ясно, что дело плохо, и посвящать в него едва восстановившуюся Катю было жалко. Я оставила её на попечение Аоки, а сюда забрала Еву: тебе и Нике могла понадобиться её помощь.

– Помощь пригодилась? – хмыкнул Андрей.

– Судя по тому, что ты оживаешь, а Вероника улыбнулась впервые за полтора месяца – пригодилась! – заулыбалась в ответ его жена. – Я говорю глупости, мой родной?

Он не стал комментировать её слова, а с улыбкой отрицательно покачал головой. Ещё около получаса Андрей слушал Эмму, изредка задавая наводящие вопросы. Говорить самому оказалось трудно. Обсуждать сложные и болезненные темы – тем более. Андрей ответил лишь на одну фразу жены. «Какое счастье, что ты живой, и мы снова вместе! – говорила Эмма. – Только бы всё это длилось как можно дольше… Я снова о глупостях, мой любимый?» Он покачал головой и произнёс: «Нет, Эммочка! Нет, девочка моя! Теперь-то я хорошо понимаю глубинные причины нашей первой встречи… Мы будем вместе дольше, чем можем себе представить! Я ещё сто раз тебе надоем…»

Следующие два дня не отличались разнообразием. Время не лечило Андрея, но выздоровление требовало времени. К моменту первого разговора с Никой он обрёл некоторый запас сил, хотя по-прежнему находился в реанимационном боксе.

– Здравствуй, Вероника! – сказал Андрей распахнувшей огромные глаза Нике. – Выслушай меня, не перебивая, и лишь затем говори о том, что наболело, хорошо? Будучи моей «тенью» ты должна понимать – твоему Господину виднее, где имеется твоя вина, а где она отсутствует. Так вот: моя чудесная женщина-Рыцарь по имени Вероника не обсуждала приказ своего Графа. Ты выполнила мои указания безукоризненно! Вина в случившемся лежит на мне, но, если тебе хочется разделить её со мной – пусть будет так. И пусть наши ошибки послужит уроком для нас обоих. Извини, что не позвал тебя раньше, я был слишком слаб, чтобы произнести необходимые слова. А ещё у меня не было сомнений в том, что ты почувствовала моё… возрождение…

– Я оказалась слабой, мой чудесный Господин! Но теперь я хорошо знаю, что такое любить! – воскликнула Вероника, целуя руки Андрея. – Не хочу спорить с Вами, но не стала бы жить, если бы надежда на Ваше… возвращение иссякла! Раньше мне казалась, что я – самая смелая, ловкая, сильная… Но это – иллюзия… Вам бы следовало отказаться от такого Рыцаря, убить меня одним своим взглядом, а Вы… Ева оказалась куда надёжнее! К удивлению местных силовых структур, она возглавила подавление последних очагов мятежа, едва не погибла с Николаем в одной такой стычке… О, что я говорю?! Простите, мой Господин, меня просили не волновать Вас, а я и здесь прокололась… Совсем раскисла твоя Вероника, ничего уже не могла! Сидела здесь, возле тебя и молила весь белый свет: возьмите всё, но верните мне Андрея! Знаешь, иногда мне казалось, что ты умер… Прости-прости-прости! В такие моменты у меня оставались лишь… слабый лучик надежды, вера и любовь к тебе…

– Не извиняйся, так оно и было, – прошептал Андрей, прижимая к своей груди голову окончательно растерявшейся Ники. – А ты всё чувствовала и молила… Белый Свет молила?! Вот пусть и говорят всякие… мудрецы, что чудес не бывает!..

– Чудеса случаются, – облегчённо вздохнула Вероника. – Но тень не имеет права покидать своего Господина…

– Ты значишь для меня гораздо больше, чем тень… – задумался он. – А там, где мне довелось побывать, нет места для тени…

– Кромешная тьма? – ужаснулась Ника.

– Нет, милая моя… Чудесный Белый Свет!

– Но там где есть свет, должна быть и тень, дорогой мой Андрей…

– Вот и я так раньше думал, – он глубоко вздохнул и поморщился от боли.

Через несколько дней болезненные ощущения, мешавшие Андрею от души порадоваться возвращению к близким, начали постепенно утихать. Он окреп настолько, что медики разрешили кормить его куриным бульоном и поить клюквенным морсом. Ещё через день Андрея перевели из реанимационного бокса в специально подготовленные для него апартаменты в Дворцовом госпитале. Доктор Клер объявила, что останется рядом с пациентом до его полного выздоровления. Никто не возражал. Эмма и Вероника, естественно, поселились в тех же просторных покоях Графа. Появилась у него и возможность пообщаться с остальными членами группы «А».

– Ты совсем забыл и разлюбил меня, Андрюша! – воскликнула Ольга, получившая, наконец, право остаться наедине с Господином. Она аккуратно пристроилась к плечу полулежавшего на диване Андрея. Он улыбался, отрицательно мотал головой, а Оля продолжала: – Нет?! Я всё себе напридумывала? Не обращай внимания на мои глупые слова, я сама не своя от счастья – ты жив! Клэр с Эммой скрывали, что ты очнулся, но меня не проведёшь! Как же я рада тебе живому, мой Господин! Тебе интересно, как мы здесь? Работаем. Княгиня разогнала прежнюю Службу Вершителей полностью. Новый Главный Вершитель Северо-Западного Княжества Владилена, её заместитель Советник Василий и Вершитель Давид создают всю структуру заново, а мы им помогаем: Ильсина, Коля, я. Мы получили все права действующих Вершителей, представляешь? Конечно, никто из нас и не помышлял проводить Испытания самостоятельно… Мне было очень тоскливо без тебя, но не хочу о себе, лучше расскажу о Коле, хорошо? Наш Николай сильно изменился, даже внешне. Ты сказал когда-то, что подобное может случиться, и снова оказался прав: Коленька стал настоящим мужчиной. Инцидент с твоим тяжёлым ранением произвёл на него ужасающее впечатление, но Коля не пал духом. Напротив, он собрал волю в кулак, даже ожесточился, по-моему. Они с Евой лезли в самые горячие точки, в самые отчаянные авантюры, но не затем, чтобы погибнуть. Николай говорил, что необходимо срочно завершить то, что не успел закончить ты. А значит, окончательно подавить все очаги сопротивления путчистов, разоружить незаконные формирования боевиков, наказать злоумышленников. Представляешь, он спас не менее двух сотен людей, находившихся в плену, в отчаянном положении, избавил от истребления полтора десятка Блюстителей! Коля вряд ли расскажет это сам. Он скромный, но я вижу, какие колоссальные изменения произошли в его сознании. Думаю, Николай созрел для того, чтобы стать хорошим Вершителем, если ты поддержишь эту идею… Я? Нет, я, всё-таки – твоя помощница, выдумщица, сценаристка… А больше всех поразил Василий! Он взял в свои руки управление группой в тот момент, когда все пребывали в растерянности. Вася стал твоим заместителем, координатором и организатором наших действий. У него хватает ума и такта, чтобы найти подход к каждому, не лезть с ненужными советами. Люди сами приходят к нему за помощью, даже Владилена, имеющая огромный опыт Вершителя. Княгиня приняла Василия, как полномочного представителя нашей группы, и он стал связующим звеном между нами и местной властью! У тебя теперь много достойных помощников, чтобы красиво завершить миссию команды «А» в Северо-Западном Княжестве, но, я чувствую, что этим дело не закончится…

В общении с Андреем нуждались все его друзья. К нему рвался Илья, но прежде Андрей принял Василия, попросившего о короткой встрече для важного сообщения.

– Спасибо тебе, Василий! Ты проделал большую, крайне важную работу, своевременно принял удар на себя. Я – твой должник, мой друг! – проговорил Граф вошедшему в комнату и сразу заулыбавшемуся Советнику. – Хотелось бы обстоятельно побеседовать с тобой в ближайшие дни.

– Я всегда к Вашим услугам, Ваша милость! – официально ответил Василий, но заметив ироничную улыбку на лице собеседника, продолжил без пафоса: – Мне радостно от того, что удалось помочь нашей миссии в Ультра-Петербурге. А Ваше возвращение – огромное облегчение, камень с души… Мне многое хочется обсудить с Вами, но сейчас я обязан без промедления доставить Вам устное сообщение от Княгини Северо-Запада. Она просит о встрече с Вами в любое время, как только позволит Ваше здоровье.

– Как-как? – удивился Андрей.

– Её Величие просит о Вашей аудиенции в любое время, как только позволит Ваше здоровье, – повторил Советник. – Так сформулировала Княгиня лично, я лишь передаю её конфиденциальную просьбу дословно.

– Благодарю. Ты можешь подождать три минуты в тишине? – неожиданно для Васи попросил Граф. Василий кивнул, Андрей же моментально прикрыл глаза и ушёл внутрь себя, а может быть и дальше. По прошествии времени он поднял взгляд на Советника и произнёс: – Спасибо, теперь мне всё понятно…