Минус два. Просветление. Том 4. Роман

– Оценил? Спасибо, я сам от него в восторге! А на месте… битвы фонтан значительно больших размеров, но он временный. Месяца через два запустим постоянный – настоящее произведение искусства!

– Ах, Изя! Сам себя не похвалишь…

– Опять ты… – вздохнул Илья. – Ну и называй друга, как нравится, от меня не убудет. Мы, евреи – народ не гордый, но… умный! А про большой фонтан – чистая правда! Сейчас его изготавливают по старым чертежам из архива. Откуда там появились и как сохранились подобные чудеса, ума не приложу! Помнишь, у нас… наверху был Вечный Огонь? Здесь будет Вечная Вода! И таких чудесных фонтанов в Ультра-Петербурге, с разрешения Княгини, мы соорудим множество…

– Это прекрасно, Илюха! – искренне восхитился Андрей. – Красиво и очень символично! Думаю, не только в Ультра-Петербурге появится такая красота…

– И в Ультра-Москве тоже? – с сомнением поинтересовался Профессор. – А Властительница Центрального Княжества согласится? Конечно, они – сёстры, но…

– Таки евреи у нас не только умные, но и наблюдательные! – засмеялся Граф. – Да, характеры у сестёр различаются, но спорить она не станет. Доводы с Северо-Западной стороны звучат убедительно.

– Да, скоро жизнь в Ультра-Петербурге наладится. Придёшь в норму – сам всё увидишь! – кивнул Илья. – Только цена за обновлённую жизнь Княжества заплачена немалая. Не ожидал я увидеть столь кровавого противоборства. А как подумаешь, кто его затеял, сколько жертв принёс своему тщеславию… Какое счастье, что ты ожил!.. Но Тамару никогда ему не прощу, а её не забуду!

– И не надо забывать! – после этих слов собеседники умолкли, а через минуту Андрей загадочно посмотрел на Илью: – О тебе тоже помнят…

– Кто?

– Всех не знаю, но две женщины просили передать тебе привет.

– Какие две женщины?!

– Одну из них, удивительную и прекрасную, тебе хватило ума называть Мымрой… или Антимымрой? – с улыбкой поднял брови Андрей.

– Ма! – ахнул Илья. – Ты видел её? Где? Когда?!

– На днях…

– Как это? Ты же на днях был…

– Изя, не кричи! – спокойно проговорил Андрей. – Мы говорим с тобой тет-а-тет, по душам. Так? Ну и, если прямо по-мужски, то на днях, а если быть точным – почти сорок дней я лежал здесь мёртвым. Или почти мёртвым, если тебе так больше нравится.

– Мёртвый… – качая головой, как китайский болванчик, задумчиво произнёс Илья, и тут его осенило: – Здесь ты был мёртв, а там… видел Ма?! Но как такое может быть?

– Не пытайся понять всё чистым разумом! Да и объяснять детали сейчас времени нет, скоро Клэр придёт и разгонит нас с тобой. Просто поверь: Ма помнит тебя и любит!

– Верю! – горячо и громко произнёс Профессор, спохватился, увидев прижатый к губам палец Андрея, и почти шёпотом спросил: – А кто вторая женщина?

– Тамара.

– Правда?! – едва слышно вскрикнул Илья и по его щекам потекли слёзы. – Может быть, ты просто хочешь утешить меня, Андрюша?

– Хочу утешить, но говорю правду, – твёрдо произнёс Андрей. Он неожиданно улыбнулся и прошептал на ухо друга фразу чрезвычайно фривольного содержания, которую могли знать только Илья и Тома.

– Она… – поперхнулся слезами Профессор, лицо которого выражала чудовищную смесь несовместимых эмоций. Минуту он боролся со слезами и смехом, с горечью потери и восторгом, а затем выдохнул: – Она… живая!

– Ну, конечно, Илюша! – материнским тоном, совершенно, как Ма, проговорил Андрей, и новый поток слёз накатил на Илью, уткнувшегося в плечо друга…

Клэр появилась, чтобы попасть как раз на немую сцену, и застыла в недоумении. «Всё хорошо, доктор. Это только выплеск… положительных эмоций!» – пояснил выздоравливающий Граф, продолжая гладить друга по буйной шевелюре. Илья встряхнулся, неловко утёр слёзы, крепко пожал руку Андрея и поднялся с места. Удалялся он уже с улыбкой на лице и бросил на прощанье фразу: «Надеюсь, мои положительные эмоции не помешали развитию романа прекрасной докторши и Его Милости Графа?»

– У нас с Вами роман, Господин Андрей? – так и не оправившись от состояния недоумения, спросила Клэр.

– По-видимому, мой друг понимает в подобных вопросах больше, чем мы с тобой, – улыбнулся он. – Но, по-моему, в таких случаях не говорят: «Господин».

– У нас роман, Андрей?

– Ух… Что же такое роман? Двое тянутся друг к другу, у них начинают выстраиваться особенные отношения…

– Как много слов! – неожиданно прервала его Клэр. – Скажи прямо… Пожалуйста!

– Да, – удивляясь собственному трепету, произнёс Андрей.

– И давно?

– С того момента, когда наши глаза встретились в больнице, где ты работала.

– Ох… То есть, всё это время Вы… догадывались о моих чувствах, что-то чувствовали ко мне и мучили своим молчанием?

– Клэр, но ты же…

– Своей сухостью и деловитостью!

– Ты несправедлива ко мне, Клэр…

– Своей холодностью!

– Ну, вот уж нет! – воскликнул Андрей и прижал доктора к себе.

Поцелуй их был столь горяч, сколь и долог. Когда, наконец, настал момент снова посмотреть друг другу в глаза, задохнувшаяся женщина с трудом подбирала и выговаривала слова:

– Нужно остановиться, Андрей! Пока ещё нельзя так… Тебе больно, я же чувствую!.. Нас увидят, в конце концов!.. Как это: ну и что? Конечно, Графу можно всё, но я… даже не Ваша рабыня! Другую женщину Вы давно бы сделали своей рабыней…

– Прекрати, пожалуйста, – поглаживая ладонями её горячие щёки, Андрей нежно целовал пылающие жаром губы Клэр, – тебе не нужно становится моей рабыней…

– Почему?

– Через несколько дней кое-что изменится, ты всё узнаешь…

– А наш роман?

– Он только начинается…

«Какой же я странный человек, – засыпая в больничной палате, размышлял Андрей. – Клэр права, мог бы и раньше ей сказать, какая она замечательная, добрая, прекрасная… С другой стороны, Эмма сейчас не спит за стеной и прислушивается: всё ли у меня в порядке? А я не жене, а доктору намекаю на события, которые предчувствую…» Эмма, действительно, не спала. Состояние здоровья Андрея уже не вызывало у неё опасений. Усилия доктора Клэр в восстановлении здоровья Графа не остались незамеченными, а в сближении Андрея со своим врачом Эмма не видела ничего противоестественного. Она страшно беспокоилась по другому поводу. Андрей рассказал жене о грядущей встрече с Княгиней Северо-Запада, и Эмму его визит к Властительнице весьма встревожил. Слишком уж много неприятностей происходит после приглашений сильных мира сего. Её успокаивало лишь осознание того, что Андрей сам стал сильным человеком. Кроме того, Эмме хотелось думать, что после пережитых драматических событий муж научился проявлять разумную осторожность, как в суждениях и оценке людей, так и в действиях.

Ближайший день не обещал больших тревог и волнений. Андрей получил разрешение медиков на длительную прогулку. Она началась сразу после завтрака. Группа спутников у Графа подобралась внушительная. Присутствие доктора Клэр и Эммы даже не обсуждалось, Илью, Давида и Василия пригласил сам Андрей, а Вероника с Евой настояли на выполнении своих обязанностей телохранителей. Возражений не последовало. К удивлению сопровождавших, Андрей отправился на прогулку в джинсовом костюме, кроссовках, тёмных очках, с навязанной доктором тростью. Он вёл группу за собой с такой уверенностью, будто прожил в Ультра-Петербурге много лет. Привычно раскланявшись с вытянувшимися навстречу ему Блюстителями, в ответ на свою фирменную фразу на их языке Граф услышал дружеское рычание и удивился его непривычной эмоциональностью. Андрей миновал Дворцовые ворота и направился прямо через открытое пространство, ещё полтора месяца назад заполненное противостоящими друг другу людьми и баррикадами. Сейчас здесь было малолюдно. Осмотрев временный и строящейся неподалёку постоянный фонтан Вечной Воды, Андрей радостно кивнул Илье и, не меняя направления, двинулся дальше.

Вероника с замиранием сердца ожидала, что Граф захочет остановиться на месте… своей гибели, куда некоторые верноподданные Княгини повадились приносить искусственные цветы. Именно там Илья и возводил постоянный фонтан не с разрешения, а по просьбе Властительницы Северо-Запада. Однако Андрей даже не вспомнил или сделал вид, что не вспоминает события трагического дня. Спутники с облегчением отмечали бодрую походку Андрея. Почти не опираясь на изящную трость, он легко преодолел около километра пути до следующей остановки. Доктор Клэр посоветовала Графу немного передохнуть, и компания разместилась на скамейках каменного сквера с видом на Змее-Всадника, грандиозно возвышавшегося рядом с тёмной рекой, именовавшейся в Ультра-Петербурге Большой Чёрной Невой. Следует подчеркнуть, что в Северо-Западном Княжестве сохранилось гораздо больше названий из нулевого мира, чем в Ультра-Москве. Об этом Андрей и заговорил, рассматривая на расстоянии скалу с Всадником на вершине и вспоминая события более чем годичной давности по княжескому календарю. Причины сохранности многих названий в городе никто из его спутников сразу найти не смог, а выслушивать многословные версии Ильи было не досуг. Впрочем, Профессору удалось донести до слушателей глубокую сентенцию о том, что Петербург издавна считался культурной столицей, городом интеллектуалов и интеллигентов, память которых надёжно хранит традиции, имена и названия. Через четверть часа Андрей поднялся со скамьи, повернулся спиной к Большой Чёрной Неве и двинулся дальше. Вскоре группа миновала великолепный круглый бассейн, огранённый мраморным поребриком, и остановилась напротив четырёхэтажного здания, на скате крыши которого красовалась надпись «Hotel D’Angleterre».

Накануне прогулки это здание посетил Василий в компании Давида, Ольги, Евы и Иыхша. Они пробыли в гостинице около трёх часов и, как нетрудно догадаться, их интересовали вопросы безопасности.