Минус два. Просветление. Том 4. Роман

– Обыкновенно смотрят.

– Ох, не лукавь, папа! Вон, очередная хорошенькая блондинка на нас уставилась, а теперь глазки спрятала…

– Люди удивляются, что седеющий мужчина наслаждается обществом прекрасной молодой женщины! – подмигнул дочери Андрей.

– О да, они завидуют! Только не тебе, а мне! – засмеялась в ответ Маша. – Я – неплохой психолог, поверь! Женщины смотрят на тебя с особенным интересом, а на меня с завистью. Им и в голову не приходит, что ты – мой отец. Они считают, что я неплохо смотрюсь рядом с тобой, но мечтают оказаться на моём месте. Почему, папа?

– Возможно, люди видят во мне чужака? – посерьёзнел он.

– Вероятно, ты прав. Но чужак – неудачное слово. Ты – другой, особенный, наделённый особой магией притяжения, нездешней силой…

– Не уверен, что это хорошо. С некоторых пор я везде и всюду другой, иной…

– Только не со мной, папочка! – тряхнув тёмно-рыжими волосами, Мария наклонилась к Андрею и поцеловала его в щёку.

Разговор о женщинах и детях получил логическое продолжение на следующий день. Однако некоторые его повороты удивили Андрея. Он пытался объяснить дочери причины, приводившие людей в тёмные Княжества, законы тёмного мира, не вдаваясь в детали. Получалось плохо. Пришлось приводить примеры, основанные на судьбе Сергея, Ниры, Евгении, Изабеллы. Маша внимательно выслушала отца, задумалась и подняла на него грустные глаза:

– Значит, наши Катя и Эмма тоже…

– Да, – кивнул Андрей, – но это не повод для того, чтобы делать поспешные выводы и навешивать ярлыки. Есть люди, похожие друг на друга, но судьба каждого человека уникальна. Обстоятельства порою вынуждают принимать ошибочные решения, но почти всегда есть возможность сделать выводы, что-то исправить, пойти другим путём. У нас есть право на выбор! Даже в тёмных Княжествах есть, а здесь – тем более…

– И чтобы жить с вами, моими любимыми людьми, я должна…

– Ни в коем случае! Что за ребячество, дочка? Я верю, что любящие люди живут, помогая друг другу даже на огромном расстоянии. Верю, что мы будем встречаться и общаться… Не могу знать, когда и в каком месте, но верю, что всё так и будет.

– Я тоже верю, папа! – горячо воскликнула Мария.

– Это – самое главное! – солнечно улыбнулся Андрей. – Для счастья вовсе не обязательно спускаться во Тьму…

– Да, но ты спустился и… обрёл себя, своё счастье…

– С тобой трудно не согласиться, доченька! Однако моя история не может и не должна служить примером для подражания. В конце концом, мы встретились и общаемся сейчас с тобой в мире, где родились. И, как и все твои близкие, ты не могла бы родиться нигде, кроме мира под Солнцем!

– Правда, – Маша согласно кивнула и задала вопрос, поставивший Андрея в тупик: – Ужасно хочется, чтобы рядом была родная душа, сестрёнка или братишка, это невозможно?..

– У тебя есть сестра, моя старшая дочь, – после паузы ответил он. – Но ей сейчас должно быть около шестидесяти лет…

– Да, мама говорила мне о твоей прежней семье. Ты виделся со своей старшей дочерью?

– Нет, Машенька. Подробности её жизни рассказывал мне дед Вадим. Хочу ли я увидеть старшую дочь? Это очень сложная моральная проблема. Видишь ли, она уверена, что её отец умер много лет назад. Не думаю, что следует пугать и нервировать пожилую женщину своим воскрешением. У неё возникнет множество вопросов, на которые я не смогу ответить членораздельно. Да и не поверит она! Вмешиваться сейчас в жизнь старшей дочери – глупо и неэтично. Вадим Аронович дал ей многое из того, что недодал отец. Вот такая грустная история получается…

– А дед Вадим может рассказывать мне о ней? Может быть, какая-то помощь понадобится. Конечно, я не буду навязываться ей в родственники, рассказывать о тебе и о себе, но всё-таки… Можно?.. Это хорошо! Но… если бы у меня родилась младшая сестрёнка или братишка…

– Как это? – ахнул Андрей.

– Обыкновенно, – пожала плечами Маша, – как у всех людей. Папа, ты мог бы осчастливить одну хорошую женщину и… меня.

– Какую женщину? – не мог понять он. – Чепуха какая-то…

– И вовсе не чепуха! Помнишь, в день твоего приезда мы столкнулись и коротко поговорили с Полиной из соседнего подъезда? Ты ещё говорил, что она – интересная женщина.

– Помню, ну и что?

– Она влюбилась в тебя с первого взгляда! – улыбнулась Мария.

– Машенька, прекрати, пожалуйста, эти детские игры! – недоумённо покачал головой Андрей. – Я думал, что ты взрослее, и твоя соседка тоже.

– Папа, ты сам говоришь, что нужно верить! И в счастье, и в неожиданную, прекрасную встречу, и в любовь надо верить! Полина старше меня на три года, мы близкие подруги. Она – прекрасная женщина с несправедливо несчастной судьбой. У неё почти не осталось родственников: родители погибли в авиакатастрофе, когда ей было двадцать; от мужа-придурка она с трудом избавилась четыре года назад. Хорошо, что дед Вадим помог! Ей только мы с ним и помогаем… После развода Поля ото всех мужчин шарахается!

– О как! Она не заметила, что я тоже мужчина?

– Наоборот, заметила! – заулыбалась Маша. – Полина за минуты прочувствовала, что ты – особенный мужчина. А ты заметил, что она – женщина, интересная женщина, красивая женщина. По-моему, ты лукавишь сейчас…

– Машенька, и тебе, и ей пора задуматься о своей семье, о собственном доме, наполненном теплом, радостью и детским смехом. Появившийся на несколько дней мужчина, каким бы особенным он ни был, не в счёт! – очень серьёзно заговорил Андрей. – Ты помирилась со своим молодым человеком?

– Я рассталась с ним! – безапелляционно заявила Мария. – Он не заслуживает моего внимания и доверия, поскольку не оценил мою искренность, не принял заветную основу моей жизни. У меня есть мама, есть ты, есть Эмма. Пусть и не живёте рядом, вы в душе моей, вы – моя надежда и опора. Ещё при маме я сделала профессиональный выбор, стала врачом. Несколько лет назад расширилась территория Боткинской больницы. Там появился реабилитационный центр для людей, переживших тяжёлые болезни и травмы, прекрасный парк для прогулок. Болезнь нашей Кати совпала с открытием уникального по своим возможностям отделения для рожениц и самых маленьких детей. Когда мама ушла… Она отправилась к тебе, а я стала работать именно в этом отделении. Папочка, у меня там столько детишек! А ещё их мамы, семьи, зачастую сложные взаимоотношения. Свой ребёночек появится у меня, когда буду точно знать, что я – женщина своего мужчины, единственного и неповторимого, как ты!

– Я – твой отец, Маша! – задумчиво произнёс Андрей.

– Да, папа. Иначе, я бы тебя соблазнила! – по тональности высказывания Марии было не понять, серьёзна ли она или шутит. Это живо напомнило Андрею о Катрине и её повадках. Отец внимательно посмотрел на дочь, прочитал что-то важное, сокровенное в её глазах и поманил Машу к себе. Она бросилась к небольшому диванчику, где сидел Андрей, забралась к нему на колени и прижала голову к отцовской груди…

Время замерло, боясь потревожить папу и дочку своим течением. Ласково поглаживая голову своего выросшего ребёнка, Андрей испытывал удивительные ощущения. Такие чувства у мужчины могут вызвать лишь объятия родной матери и любимой дочери. В эти минуты и Маша испытывала нечто подобное, особенное, он чувствовал. Чувствовал, не используя свои сверхчеловеческие способности.

– Я люблю тебя, папа! – тихо проговорила Мария, и время продолжило свой отчёт.

– Я люблю тебя, доченька! – произнёс Андрей, ощутив подзабытый за последние годы укол в левой половине груди и целуя дочь в рыжеволосую макушку.

– А как же всё-таки Полина? – упрямо спросила Маша, поднимая голову и целуя отцовские щёки. – Ты поможешь ей и… мне?

– Обещаю поговорить с ней…

– Наедине?

– Наедине. Большего обещать не могу и не хочу.

Вечером ждали в гости Вадима Ароновича. В предыдущие дни Андрей общался с ним только по телефону. Старец появился в назначенный час и… в обществе женщины! Ею оказалась Полина в маленьком чёрном платье, с тщательно уложенными чёрными волосами, при идеально подобранном и наложенном макияже. Её подготовка к вечеринке, от изящных туфелек на каблуках до маникюра на длинных пальцах рук, производила впечатление. Но ещё больший эффект произвёл Хароныч. Впервые после давней встречи увидев Андрея или почувствовав что-то от него исходящее, Старец рухнул ему в ноги, поймал в свои руки его ладонь и принялся её целовать.

– Ох, старче, зачем же так пугать молодых женщин? – удивительно спокойно проговорил Андрей. К изумлению дочери и её подруги, он возложил свободную руку на голову Вадима Ароновича и, только после этого, поднял его на ноги и дружески обнял.

– Я счастлив видеть и касаться Вас, мой Князь! – возликовал Старец, отчего женщины потерянно переглянулись, а Андрей поморщился.

– Достаточно. Прошу тебя, Хароныч! – громко произнёс он. – Здесь я – не твой Господин, а твой друг. Давай-ка перейдём к привычному для нас стилю общения.

Вадим Аронович встряхнулся, взял себя в руки и немного успокоился, чего нельзя было сказать о женщинах, не ожидавших подобного представления. Хорошо, что у Маши хватило выдержки и ума, чтобы увести Полину в гостиную и заняться приготовлением праздничного стола. Мужчины расположились в бывшей комнате Катрины.

– Извините, Андрей, но я поражён! – оправдывался Старец. – Не каждый день выпадает случай встретиться с человеком, превратившимся в Князя Тьмы. Но Вы – даже не тёмный Князь, а неведомое мне, невероятное существо. Понимаю, что при Маше и Полине мне не следует проявлять свои чувства к Вам. Простите, не сдержался, Мессир!

– О, нет… Вернись на «ты», Вадим Аронович, ради Бога!