Презумпция виновности. Часть 2. Свой среди чужих, чужой среди своих. Россия. Наши дни III

– В девяностых работал в банках, дослужился до вице-президента, заработал много денег и открыл свой бизнес, – начал рассказ Григорий.

– Что за бизнес? – записывая за Тополевым, уточнил Измаилов.

– Обслуживание самолетов «Аэрофлота». У меня был холдинг «Медаглия», в который входило до двенадцати компаний. Занимались всем, кроме бортового питания. Потом мой бизнес понравился бандитам, и они совершили рейдерский захват. Меня похитили, пытали, вкололи сыворотку правды, чтобы выведать пароли к счетам в офшорных банках, после чего у меня случилась амнезия. Память мне восстанавливал с помощью гипноза Зураб Ильич Келидзе – тогда заместитель директора института имени Сербского. Память частично восстановилась, и я начал бороться за свой бизнес. На память о тех событиях у меня навсегда остались следы от трех пулевых ранений, после чего я уехал в Израиль, где получил гражданство. Через четыре года вернулся и по приглашению друга стал помогать его сыну поднимать инженерно-изыскательский бизнес. Я включился, нашел знакомых в Облгазе, мы начали выигрывать тендеры. А потом нас кинул обнальщик. Меня попросили решить с ним вопрос и вернуть деньги в фирму. На последней встрече с ним меня и приняли с пятьюстами тысячами. Рублей! Теперь я тут.

– А откуда взялась эта парочка вымогателей? – намекая на Гинзбурга и Тростанецкого и прекратив записывать, спросил Ильяс.

– В Израиле я приболел и оказался в больнице. Так вот, пока я лечился, тамошний знакомый моей мамы развел моих бабушку с дедушкой на квартиру в Москве, а его, в свою очередь, очень красиво обманул его собственный сын. Поэтому Игорю, который звонил Ферузу, ничего от аферы не досталось. И он решил попробовать эту схему со мной.

– А второй персонаж кто такой? – продолжал любопытствовать Ильяс Наильевич.

– Да никто! При пизде кувшинчик, – слегка улыбаясь, ответил Тополев. – Великий авторитет с воровскими звездами на плечах и с тремя куполами во всю спину. И при этом – всего одна ходка за три гуся[19 - Статья 222 УК РФ – незаконное хранение оружия.]. У меня в «Медаглии» работал советником по связям с криминалитетом. Начал создавать мне проблемы, и я его прогнал. С тех пор успокоиться не может, наверное.

Измаилов встал из-за стола и несколько раз прошелся по своей небольшой комнатке. Снова сел. Закрыл свой ежедневник с записями, отодвинул его в сторону.

– Ты понимаешь, что за такие деньжищи тебя просто прирежут прямо на плацу перед вахтой, и мы даже не успеем тебе помочь? – взволнованно начал оперативник. – Тут за десять тысяч рублей убивают, а когда узна?ют, что ты на воле полмиллиона долларов должен, я за твою жизнь и пайки хлеба не дам.

– По-моему, вы сильно преувеличиваете! – ответил Гриша. – Во-первых, нет никакого долга или долгов. Во-вторых, этот вопрос еще на Бутырке был закрыт. В-третьих, бояться всякой швали и черной шушеры я не намерен. Поэтому если вы намекаете мне на БМ, то ни при каких обстоятельствах вам меня туда не засунуть.

Измаилов внимательно посмотрел на Гришу, и в этот момент их глаза впервые встретились. Они долго пялились друг на друга, пока опер первым не отвел взгляд.

– Ладно, иди в отряд. На черную сторону не ходить! Если снова будут беспокоить, сразу ко мне.

На выходе с вахты его уже ждал Космос. Он был в курсе произошедшего, и его интересовал только один вопрос.

– На БМ предлагал закрыться? – с ухмылкой спросил он.

– Да, но не тут-то было! – весело ответил Гриша. – Деревня маленькая, а нищих много. Не дождутся!

– Это правильно! Ментам веры нет. Я ночью разговаривал с Ферузом. Он сказал, что послал этих двоих куда подальше, так что с этой стороны у тебя проблем никаких нет. Ходи спокойно.

– Спасибо, Коля!

– А ты в курсе, что новый этап прибыл? – переводя разговор на другую тему, спросил Косенко. – Так вот, приехали два богатеньких мошенника: Матвей Жмурин и Илья Будянский. Знаешь таких?

– О как! – заинтересованно ответил Григорий. – Матвея знаю: пересекались с ним на Бутырке. А Будянского – нет.

– Понятно! Жмурина, скорее всего, в десятый отряд распределят – пищеблок поднимать из руин, а Буданскому всего три месяца сидеть осталось из его трешки. Поэтому его в восьмой, подальше от блатных.

– А почему ему так мало осталось сидеть? – с завистью поинтересовался Гриша.

– Он почти весь срок в СИЗО проторчал, да еще пару месяцев – на этапе. А остальное в интернете о нем прочитаешь, когда в санчасть придем.

Космос оставил закладку в браузере, чтобы Грише было легче искать информацию об Илье Будянском. Статья по делу о масштабном хищении бюджетных средств под видом возмещения НДС называлась так: «Налоговики отделались легким испугом». В ней было написано, что, по версии следствия, этот бизнесмен возглавлял фирмы, на счета которых поступали бюджетные деньги, преимущественно выплачиваемые по решению ИФНС №7. Также он контролировал деятельность еще десятков фирм с подставными учредителями и руководителями. Согласно данным МВД РФ, схема афер была следующей: злоумышленник создавал ряд фирм-однодневок, между которыми совершались фиктивные сделки купли-продажи; товар существовал только на бумаге, а фактического движения денежных средств не производилось. Затем в налоговые органы (преимущественно в ИФНС №7) направлялись документы для возмещения НДС, якобы переплаченного в ходе сделок. В некоторых случаях ИФНС сразу выплачивала деньги, а иногда использовался более сложный способ хищения: налоговики отказывали фирмам, подконтрольным Будянскому, в возмещении НДС, и тогда злоумышленник подавал иски в суд. Благодаря позиции все тех же налоговиков, слушания непременно выигрывали. Сотни миллионов переводились из бюджета уже согласно решению служителей Фемиды.

– Он три ляма зелени предлагал следователям за его вывод из состава подозреваемых, но те затребовали десять. Он отказал, объяснив, что за такие деньги лучше посидит, – выдал Космос секретную информацию, полученную из недр оперативной части колонии. – Мусора наверняка постараются подоить его, поэтому в восьмой и распределяют.

– Да ладно, ему осталось-то сидеть всего пару понедельников! И, как я понимаю, кичей его не запугать – обломаются. Запугивать нечем! Он ради этих денег все невзгоды переживет и все вытерпит.

– Я тоже так думаю, – согласился Коля. – А вот Жмурин – другое дело! Ему еще лет пять сидеть – как раз за это время пищеблок в порядок приведет. По поводу него на днях сам Балакшин приедет из управы.

– Это кто такой? – с интересом спросил Григорий.

– Второй человек в Управлении ФСИН по Тамбовской области. Главный по шмонам и карательным операциям. Он запреты носом чует! Как бы ни прятали телефоны, всегда находит.

– А при чем тут он и Мотя?

– Мотя? – переспросил Космос с удивлением.

– Так на Бутырке Матвея называли, – пояснил Гриша.

– Как при чем? Он же ВИП-клиент – личный узник президента, поэтому к нему особое внимание, как к Пудальцову. Вместе их в один отряд нельзя: боятся, что сговорятся и оставшиеся после всех арестов капиталы Жмурина пойдут на финансирование «Левого фронта» Сережи. И потом надо всем показать – и местным ментам, и блатным, – что доить Жмурина можно только управским. Так что скоро наша веселая разбитная жизнь закончится: будут закручивать гайки и превращать лагерь из калоши в красную особо показательную колонию, в которую не стыдно будет возить проверяющих и приглашать всяческие комиссии по правам человека и защите прав осужденных. Поэтому, Григорий, надо пользоваться моментом и успевать взять от нашей тюремной жизни все по максимуму. Кстати, у нас продукты почти закончились, так что давай-ка список варганить. Лимиты я найду.

***

Звонок в санчасть в районе полудня и срочный вызов Тополева на вахту не сулил ничего хорошего, особенно после истории со звонком положенца. Дежуривший в этот день капитан по кличке Патрон пояснил Грише, что к нему приехали на короткую свиданку и ему следует пройти в корпус свиданий и передач. Во внутреннем дворе административных зданий он наткнулся на выходящего из калитки, ведущей в ШИЗО, начальника отдела безопасности лагеря.

– Стоять! – скомандовал Борисыч. – Куда направляемся?

– Добрый день, Сергей Борисович! – поздоровался Григорий и сделал несколько шагов в его сторону. – Направляюсь на свидание, – пояснил он.

– А что это у тебя на ногах такое? – обратил внимание Борисыч на приобретенные Гришей у обиженных новенькие черные мокасины, абсолютно не похожие на положняковые уродливые сапоги.

– Летняя обувь, – прокомментировал Гриша. – В берцах жарко и неудобно.

– Еще раз в таком виде увижу – отправлю в штрафной изолятор, – сказал Борисыч и махнул рукой в сторону барака, из которого только что вышел.

– Будет исполнено, Сергей Борисович! – будто рядовой перед офицером, отрапортовал Тополев. – Разрешите идти?

Борисыч махнул на него рукой и пошел в сторону вахты. Гриша поднялся вверх по лестнице и зашел внутрь двухэтажного здания, в котором еще ни разу не был. Перед ним, как перед былинным богатырем, открылись три коридора – словно три дороги. Налево и вверх по лестнице был путь на второй этаж, в блок длительных свиданий. Прямо вел заветный для каждого зэка коридор на выход из зоны. Направо можно было пройти для получения передач и посылок, а также в комнату коротких свиданий.

Дежурный офицер, стоявший у двери, сперва поверхностно и, можно сказать, беспристрастно обыскал, а затем сопроводил Тополева в большую продолговатую комнату с тремя большими окнами, выходящими во внутренний двор, где слева вдоль стены на расстоянии полутора метров от окон была установлена длинная высокая деревянная кафедра, а к стене приставлена такая же длинная скамья. На нее-то офицер и пригласил Григория присесть в ожидании посетителя. Причем если сидеть на этой скамье, то из-за высоты кафедры противоположной стены уже не было видно, а вдоль нее как раз располагалась такая же конструкция для гостей. Расстояние между кафедрами было не менее трех метров: так, чтобы стоящие по обе стороны не могли дотянуться друг для друга. У правой от входа стены стояли обычный ученический стол и стул, за которым обязан находиться наблюдатель из состава сотрудников администрации. Также для контроля обстановки в зале встреч по углам комнаты висели видеокамеры. Стены почти до потолка были отделаны пластиковой вагонкой в тигриных цветах, на полу лежал современный дорогой линолеум, а подвесной плиточный потолок был еще белым, не успевшим загрязниться. Подразумевалось, что богатый и свежий ремонт всего блока должен был успокоить и направить на позитив приезжающих родственников и близких отбывающих наказание в этой колонии. Для полной гармонии и уюта в углу поставили большой аквариум с рыбками.

– Откуда такая прелесть? – спросил Гриша у дежурного, указывая на емкость с живностью.

– Забрали в пятом отряде во время последнего общелагерного шмона, – пояснил сотрудник. – В исправительной колонии ничто не должно облегчать участь контингента! – сформулировал он.

В дверь вошла женщина, выглядевшая явно старше Григория, и, увидев его, пустила слезу. Сопровождавшая ее сотрудница колонии указала на ближнюю ко входу кафедру и пригласила ее пройти туда, сама села на положенное ей место контролера. Гриша улыбнулся и подмигнул Ларисе. Она тут же смахнула слезинки со щек и постаралась выдавить из себя встречную улыбку. Он поймал себя на мысли, что вообще не помнит ни ее, ни какие-либо события из жизни, связанные с ней. Конечно, он надеялся, что при встрече память об этой женщине хотя бы частично вернется. Но он ошибся. Как будто и не было ее никогда в его жизни. Да и внешне Лариса была не совсем в его вкусе. Среднего роста, с прямыми, завязанными сзади в короткий хвостик темно-русыми волосами, неплохой фигурой для женщины сорока трех лет, но при этом с довольно возрастным, отягощенным морщинками лицом. Конечно, она очень постаралась выглядеть красиво после тяжелой долгой дороги из Москвы в поселок Зеленый. Легкий макияж, старательно нанесенный ею перед входом в колонию, уже почти сошел, но усталость и нервозность были видны невооруженным глазом. Нарядное платье и красивые туфли на каблучке придавали ей стройности, но сексапильностью от образа в целом не веяло.

– Объясняю вам правила поведения во время свидания, – громким противным голосом начала лекцию сотрудница. – Длительность краткосрочного свидания равна четырем часам. Администрация исправительного учреждения вправе сократить это время по настоянию лиц, находящихся на свидании. Передавать материальные предметы на краткосрочных встречах запрещено. Гость не должен иметь с заключенным никакого физического контакта. Я вправе остановить встречу, если будут нарушены установленные правила. Кроме того, применяются средства прослушивания и видеонаблюдение. Это понятно?

– Да! – ответили почти хором Гриша с Ларисой.

– Тогда можете начинать. Время пошло! – скомандовала офицерша.

– Прекрасно выглядишь! – решил подбодрить посетительницу Григорий.

– Спасибо, – улыбнувшись и даже слегка смутившись, поблагодарила Чувилева.