Третья смена

– Тебя же нет рядом! – сдерзила я. А потом, не зная, зачем, и вовсе ляпнула: – Я, вообще-то, пока тебя не было, успела здесь ещё и влюбиться! – это была неправда. Но мне уже было всё равно.

– Олька! Ну ты идёшь? – Девчонки, забрав сумки, которые обычно ставили в центр своего круга танцующих, пошли к выходу.

– Иду!.. Прости… Это я со злости… Ты не пришёл… Я ждала… Почти два часа… А потом ещё и боялась, вдруг что-то…

– Я всё знаю!.. – перебив, ошеломил меня Сергей.

И тут я вспомнила фразу Толика про осторожность.

При всём том, что меня так и распирало спросить: видел и не подошёл, – я этого не сделала. Правду говорят: дорога ложка к обеду. Вот и у меня, видимо, уже переболело.?

Я просто посмотрела ему в глаза, потом повернулась и пошла к девчонкам. А напоследок, обернувшись, сказала:

– А знаешь, Толик, наверное, был прав… Всё, что ни делается – к лучшему! Вот и ты говоришь, что всё знал, а ведь даже не вспомнил, что у меня сегодня ещё и день рождения…

Дед Святозар

Вера К @ven_writers

Автобус свернул с шоссе, колеса зашуршали по гравию. Показалась и скрылась высокая кованая ограда, и, наконец, автобус остановился у большого деревянного дома.

Удивительно, кому вообще пришло в голову устроить летний лагерь именно в этом месте? Гораздо больше оно подходило для съёмок мистических триллеров. На крайний случай здесь можно совершать спиритические сеансы, но уж точно не размещать детей на отдых.

Краска на стенах дома выцвела до блёклого серого цвета и порядком облупилась. Запущенный, некогда прелестный сад разросся и зарос сорняками. От этого общее ощущение заброшенности только усиливалось.

Ева благоразумно пропустила вперёд небольшой разрушительный отряд малышни. Не пристало ей, взрослой, почти тринадцатилетней девушке вместе с мелкими к выходу проталкиваться. Выйдя из автобуса, достала телефон и осмотрелась по сторонам. Уже в пути Ева решила вести видеоблог о своём пребывании в лагере. Но пока сомневалась, стоит ли снимать то, что она видела вокруг.

Тем временем вожатые помогали выгрузить чемоданы и рюкзаки ребятам помладше, обречённо призывая их не разбегаться. Конечно же, это не сработало. Буквально через пять минут малышня была повсюду.

Ева взглянула на экран телефона. Конечно, в такой глуши телефон “порадовал” полным отсутствием связи. Что же, отсутствие связи Еву пока не тревожило, камера на телефоне будет работать в любом случае, а выложить видео можно и потом. Ева включила фронтальную камеру, пригладила длинные тёмные волосы, растрепавшиеся в автобусе, и сделала несколько селфи. Не успела она посмотреть, что получилось и удалить неудачные кадры, как вожатые позвали всех внутрь.

Повинуясь секундному порыву, Ева снова включила камеру и навела объектив на взрослых и ребят, которые один за другим, скрывались в тёмном дверном проёме, а когда на улице не осталось никого, и сама поднялась на крыльцо.

Ева вошла в просторный холл, подозрительно тихий и какой-то… сумеречный… В тусклой дымке можно было рассмотреть огромные, ростовые портреты на стенах. Притихшие дети молча стояли вдоль стен. Все взгляды присутствующих устремлены на фигуру в центре комнаты – в чёрной толстовке с надвинутым на самые глаза капюшоном.

– Приступим, – деловито произнёс неизвестный. При этом рот у него не открывался.

Заиграла музыка. Совсем неподходящая к антуражу помещения и самому моменту. Ева не успела понять, к чему именно он собирался приступить. Комната стремительно теряла очертания, пространство вокруг буквально искажалось. А музыка продолжала играть…

– Ева? – над ухом прозвучал требовательный женский голос.

Из-за музыки, раздававшейся из уличных динамиков, ей приходилось говорить громче.

– Я…

– Просыпайся, мы в лагерь приехали.

– А разве мы уже не… – спросонья начала Ева, но не закончила фразу.

За окном не было ни запущенного сада ни обшарпанного дома. Значит… сон?

* * *

– Она сейчас обязательно развалится, – вздыхал Ваня, пухленький невысокий мальчик лет двенадцати, – обязательно! Слышите? Вам говорю! Всё развалится и мы ничего не успеем!

– Ты продолжай, продолжай, – мрачно перебил его длинный, подтянутый Толя, – мы, если что тебя, как плот используем. – Он неодобрительно посмотрел на шоколадку, предательски торчащую из кармана Ваниных шорт.

Ваня одёрнул спасательный жилет и надул губы.

Ева отстранённо наблюдала за вялой перепалкой через экран смартфона. Шёл четвёртый день смены и у юной блогерши уже набралось приличное количество видеоматериала.

Рядом нетерпеливо ёрзал Чижик. Своё настоящее имя он не сказал, представился ребятам сразу так. Забавно, что и вожатые пользовались не именем, а кличкой.

– Смотри, смотри, – пыхтел он прямо в ухо Еве, – здесь надо общий план дать, а потом ррраз!

Чижик сделал рубящее движение рукой в воздухе, не рассчитал и попал в борт.

– Вы чего там лодку ломаете? Мало вам, что она и так на ладан дышит? – мгновенно взвился Ваня.

– Да не ори ты, чего разорался, пока тут только я ломаюсь, – прокричал в ответ Чижик.

– Вот вы дурни вдвоём, – заметила Ева. – Мы вообще где?

На следующие пару минут установилась тишина, нарушаемая лишь тихим плеском воды и шуршанием бумаги. Это Толя вертел в руках самую обычную бумажную карту, пытаясь понять, куда же их всё-таки занесло.

– Тут такое дело, – голос его звучал растерянно, – я не могу понять, где мы находимся. Такое ощущение, что этого куска реки тут вообще нет.

Карту выдали ребятам перед самым началом соревнований по ориентированию на воде.

– Ну-у-у-у, – неуверенно протянул Чижик, – тут же не вся река нарисована, может, мы уже дальше проплыли?

– Вот же глупый народ пошёл, – не отрываясь от верчения карты, отметил Толя. – Никак не успели бы. Мы не так долго плывём.

Чижик заёрзал ещё более интенсивно. Теперь он буквально подпрыгивал на месте и явно собирался лезть в драку.

– Вы чего там лодку шатаете? – уже привычно проворчал Ваня, – мало вам…

– Много нам, много! – не выдержал Чижик.

– Ой. Ой, – Ева удивлённо уставилась в экран телефона. – Что это там?

– Что? Что? Где? Восклики раздались одновременно с трёх сторон.

Ева оторвалась от экрана и расхохоталась.

– Вы все сейчас на чаек похожи.

– Ну Ванес скорее пеликан. Вон сколько всего в клюве принёс, – заметил Толя.