Обрученные Венецией

Адриано не любил танцевать, – считал это бесполезнои? тратои? времени. И уж тем более веселиться тогда, когда явился сюда по делу, ему никак не хотелось.

– Расслабься немного, – произнес Паоло, протянувшии? Адриано бокал вина, – ты слишком напряженныи?. Мы еще не на вои?не.

– Благодарю. Но боюсь, что эта вои?на не наша, Паоло. У меня дурное предчувствие, – промолвил задумчиво Адриано, ощущавшии? еще с самого утра неприятные чувства.

– И в этом случае, хвала Всевышнему, что твоя предусмотрительность не позволила опрометчиво согласиться на предложение миланцев. А до того момента у тебя остается шанс отказаться от этои? затеи.

Адриано переговаривался с Паоло довольно тихо и без воодушевления, дабы не привлекать внимание толпы, казавшеи?ся довольно насыщеннои?, чтобы скрыть присутствие двух венецианцев.

Большинство мужчин, как правило, на маскараде не изощрялись над изысканностью костюмов: они надевали маски под самыи? обыкновенныи? парадныи? наряд. Адриано, чтобы надежнее скрыть свою фигуру, покрыл себя темным плащом с вшитыми рукавами. Плащу придавал роскошь широкии?, расшитыи? серебром воротник, богато собранныи? драпировкои? и ниспадающии? от плеч до самых пят, как это являлось модным в мужскои? одежде. В костюме смешивались античные элементы с современными, а черная бархатная маска, мелко расшитая серебристои? нитью и открывающая один лишь подбородок, прибавляла образу некую мистичность. Когда Паоло впервые увидел его в этом облике, то лишь ошарашенно промолвил: «Дружище, еи?-Богу, ты, словно из преисподнеи?». Разумеется, Паоло преувеличил трагичность образа, но некая дивная сила в нем и впрямь присутствовала.

– Позволь поинтересоваться, кого ты ищешь? – спросил Дольони, уловив Адриано на попытках кого-то разглядеть в толпе разгоряченных весельем людеи?.

Фоскарини не желал говорить правду, поскольку прекрасно мог предугадать реакцию друга.

– Хочу убедиться, что генуэзцы уже на месте.

– Любопытно, как ты их наи?дешь на маскараде?

– Скорее всего, они будут в компании Луко Брандини, а сегодня его единственного не скрывает маска.

Паоло куда-то отлучился, а Фоскарини долго осматривал гостеи?, пока не увидел миланцев, пригласивших его сюда: Леонардо и Луко. Тут же сенатор обнаружил при них нескольких гостеи? – трех женщин и одного мужчину без маски. Узнав в нем Лоренцо да Верона, Адриано внезапно ощутил, как его сердце прерывисто заметалось. Он прекрасно понимал, что рядом с ним должна по– явиться и его дочь, затмившая разум сенатора своим прелестным обликом. Несомненно, и сеи?час она блистала!

Адриано не потребовалось даже всматриваться в линии ее прекрасного стана или пытаться узнать уже вполне знакомые черты в лице, наполовину прикрытом белоснежнои? маскои?. Создавалось ощущение, что он чувствовал ее присутствие невидимыми вибрациями. У него сперло дыхание, и, если бы его мужественные черты не скрывала черная маска, многие смогли бы заметить, каким жадным взглядом он впивался в эту милую красавицу.

Она просто ослепляла собои?. Адриано не замечал роскоши покроя ее платья: шикарнои? пышнои? юбки, эффектно перекачивающеи?ся из стороны в сторону, узкого лифа, облегающего грудь и тонкую талию молодои? синьорины, перчаток и прочих мелких аксессуаров одежды. Все, что подчинялось его взору, – это пре– красныи? стан, облаченныи? в светящиеся легкие ткани бело-кремового цвета из богатого шелка, расшитого золотистыми нитями.

Утонченные черты ее личика скрывались изысканнои? маскои? с перьями, расписаннои?, словно по иронии, в венецианском стиле. Светло-русые локоны, собранные на макушке, мягко ниспадали на правое плечо. «Стало быть, я не ошибся, когда увидел ее впервые, – подумал Адриано. – Истинныи? ангел».

Сенатор не спускал с нее глаз, внутренне намереваясь простоять весь вечер в тени, провести переговоры и потом удалиться из этого дворца. Но когда она закружилась в танце, с улыбкои? глядя в глаза какому-то моложавому сосунку, у которого «пушок» над губами еще не окреп, Адриано почувствовал нараставшую в нем агрессию и отвел взгляд. Он не желал признаваться себе в том, что ревность овладела его разумом, но будь здесь Витторио Армази, он прокомментировал бы его состояние именно так.

Жажда восхищаться ею заставила Адриано вновь посмотреть на юную синьорину, и его сердце радостно затрепетало, словно бабочка под теплыми лучами солнца. Сенатор едва смог сдержать в себе порыв слабости выхватить ее из рук этого юнца, словно отбирая свое сокровище. Ему удалось замереть на месте… Но лишь на какое-то время. Не заметив, как ноги пронесли его через весь зал, он опомнился, когда очутился у этои? пары, учтиво склонил голову перед юношеи? и протянул Каролине руку.

– Не посчитаи?те за дерзость, – промолвил с улыбкои? Адриано и самоуверенно посмотрел на опешившего кавалера. – Вы позволите?

Тот лишь почтительно склонил голову и отошел в сторону, когда Адриано обернулся к Каролине. В ее глазах даже сквозь маску читалось явное ликование – мужчины соперничают между собои? только лишь за внимание к своеи? персоне.

Адриано на голову превосходил ее в росте, поэтому она смотрела на него снизу вверх, чувствуя себя миниатюрнои? девочкои?. А когда он взял ее за талию и легонько умостил маленькую ручку в своеи? ладони, она с восхищением ощутила его некую внутреннюю могущественность. Безмолвно они смотрели друг другу в глаза сквозь прорези в масках и смотрели так пристально, что казалось вот-вот… и они смогут узреть души друг друга.

В продолжающемся безмолвии Каролина внимательно осмотрела своего кавалера: в нем все казалось каким-то особенным: выразительные скулы, черные смоляные волосы, слегка завивающиеся вокруг сильнои? шеи. Она видела глубину его карих глаз, но еи? казалось, что они извергают огонь, исходящии? из его души. Причем этот огонь не разрушающии?, а созидающии?,.. излучающии? тепло и заботу. Удивительно и странно, но сеи?час Каролина ощущала себя в поразительнои? безопасности, будто этот незнакомец накрывал ее всем своим существом.

Она почувствовала, как сердце забилось, словно птичка в клетке, желающая вырваться на свободу. Но еи? не хотелось, чтобы он отпускал ее! Больше всего сеи?час она боялась, что он это сделает! Бог мои?, они уже столько танцуют, а не сказали друг другу даже слова…

Адриано едва подавлял в себе сбивчивое дыхание. Он понимал, что, если заговорит, то выставит себя неуверенным глупцом, – его речь вряд ли будет связнои?. Нет, он не должен терять самообладания! Он – мужчина, он – воин, он – сила Венеции! Но как бы это ни было странно, он чувствовал себя беспомощным перед хрупкои? женщинои?.

«Только бы она ничего не говорила… Молчание сеи?час так кстати… Только бы она не прервала этот сладкии? момент единения душ. Пусть просто насладится этим мгновением», – Адриано смотрел на нее, ощущая желание поглотить ее своим жадным взглядом. Он боялся раздавить ее хрупкую ручку от желания продлить этот дивныи? момент. И ему стало страшно от мысли, что сеи?час ему придется оторвать ее от себя, ведь грядет момент смены партнера. И все же миг расставания настал, и Каролина оказалась в объятиях другого кавалера.

Адриано старался сосредоточиться на своеи? партнерше, поскольку вертеть головои? во время танца – весьма неэтично. Однако Каролина об этом даже думать не желала: оказавшись в паре с другим мужчинои?, она тут же стала искать взглядом потерявшегося Адриано. Он был рядом. Он всегда был рядом. Но отчего-то не смотрел на нее.

Каролина ощутила подошедшии? к горлу ком. Нет! Она не хочет танцевать с этим «хлюпиком»! Кто придумал эти танцы? Еи? немедленно нужен тот, настоящии? и сильныи?… Она растерянно посмотрела на своего кавалера и не то что не удосужилась улыбнуться, а тут же отвела взгляд, словно видеть его не могла.

В какои?-то момент комната закружилась перед глазами Каролины и, наконец, появилось такое долгожданное лицо, надежно скрытое чернои? маскои?. Уголки ее губ тронула легкая, едва заметная улыбка, но душа просто ликовала от счастья! Адриано чувствовал ее радость, потому как и сам ощущал неимоверные чувства от ее близости.

Его глаза скользнули по ее губкам – слегка припухлым и таким манящим, но он совершенно твердо знал, что это недопустимо. Что его манит в неи?? Он не понимал. Чистая душа или невинное тело?

Боже, как же она не походит на тех дамочек из общества, которые с присущим им пафосом просто душат в мужчине способность чувствовать! Как же тошнило от их желания показать себя гордои?, неприступнои? и скупои? на чувства! Среди женщин общества Венеции, Рима, Милана, Флоренции и даже Испании, ему не приходилось прежде видеть даму с горящим огоньком в глазах – в иных женщинах его высушили общественные правила, поставившие женщину в жесткие рамки. Он знал, она – не такая. Она – другая. И, наверное, единственная. Ему не хотелось вспоминать о долге перед роднои? и незаменимои? Венециеи?, но он обязан был это сделать. Только почему-то в данныи? момент мысли о республике и чести куда-то улетучивались из его одурманеннои? головы.

Музыканты стихли, зал наполнился ропотом толпы, а Каролина развернулась, чтобы отои?ти в сторону, всем своим существом подавая посылы своему кавалеру, что она жаждет ощущать его рядом. Адриано не хотелось разговаривать. Но она сумела его заманить. Причем сделала она это одним только взглядом – таким мимолетным, но волнительным.

Совершенно незаметно для себя, не спуская друг с друга глаз, они покинули центр зала и прошли в самыи? дальнии? угол у выхода на заднии? двор.

– От вас исходит сияние, синьорина, – произнес он, с улыбкои? глядя еи? в глаза, когда они остановились у колонны, украшеннои? множеством живых вьющихся роз.

Приблизившись устами к ее ушку, он закончил свою фразу:

– Сияние, которое исходит лишь от ангелов…

Каролина почувствовала, как ее щеки загорелись румянцем. В ее душе творилось нечто необъяснимое. Она хотела ответить незнакомцу, но после такого красноречия боялась, что ее фразы останутся пустыми в его памяти. Поэтому она молчала, чувствуя, как глаза вот-вот наполнятся слезами. Слезами восторга! Неконтролируемого восторга.

– Ecce spectaculum dignum, ad quod respiciat intentus operi suo deus*.

(*«Вот зрелище, достои?ное того, чтобы на него оглянулся Бог, созерцая свое творение» (лат.) – Сенека, «О провидении»).

Каролина прекрасно понимала латынь, и эта фраза просто изумила ее. Но положение в обществе требовало скромности.

– Боюсь вас разочаровать, но я отнюдь не святая, – нашлась она и кокетливо улыбнулась, намереваясь прои?ти мимо Адриано.

Но он остановил ее, нежно взяв за кисть и поднося к своим устам.

– О, нет, вы меня не разочаруете, синьорина. Поверьте мне, ваша красота… она обладает магическои? силои?…

– Как вы можете говорить о моеи? красоте, когда едва видите мои глаза, а маска скрывает половину моего лица? – Каролина продолжала мягко, но открыто флиртовать, желая вкушать от него комплименты все больше и больше.

– Ваши глаза воистину обладают манящим блеском, но ваше сияние не внешнее, оно идет из вашеи? души, – с восхищением говорил Адриано, едва сдерживаясь, чтобы не прижать Каролину к своему телу.

Она смотрела на него глазами, наполненными восхищения – такои? взгляд, которыи? пронзает душу обожаемого мужчины.

И в небесно-голубых волнах этого взора Адриано готов был утопать вновь и вновь.

– Хотелось бы мне хотя бы на долю соответствовать тому образу, которыи? вы увидели во мне, – изрекла Каролина, и ее уста тронула легкая улыбка.

– Если кто-то говорит о том, что вы недостои?ны подобных фраз, не верьте, этот человек – лжец, – промолвил Адриано, продолжавшии? трепетно держать ее за руку.

– А вы… – она подняла на него взгляд – взгляд, полныи? надежды и доверия. – А вы всегда откровенны и честны?

– В вашем обществе – несомненно, – ответил с уверенностью он.

– Но в моем обществе вы находитесь всего-то несколько мгновении?, – промолвила Каролина, со страхом отсчитывающая время, боясь, что еще немного – и эта сказка обернется в золотистую пыль.