Вот и кудесницей прозвали,
Добро со злом перемешали.
Я в ней ценила все черты,
Характер святой доброты…
Постой, постой… а ведь отец
Мальчонки… Птица тот малец?
Его ведь вроде так прозвали?
Ну и задачку нам задали.
Выходит, мать того птенца —
Устиния–кудесница?
Вот это сказка, это было…»
Меланья обо всем забыла,
Уж так была поражена,
В раздумье вся погружена.
Устинья перед ней стояла,
И те слова все ей шептала:
«Придешь ко мне, дорогу знаешь…»
«Меланья, что ты там гадаешь? —
Мать прервала от ясных слов
– Забудь все! Мой совет таков».
Как тут забыть, когда все ясно,
Но спорить с маменькой опасно,
Пришлось ей хитрость применить
И слезы горькие пустить.
Меланья всхлипывает, плачет…
Мать не поймет, что это значит.
«Да ты неужто влюблена?—
Опешив, вскрикнула она -
Да что же делать мне с тобой?
Авось полюбится другой?
И при дворце-то жизнь пригоже,
За этим слезы лить негоже.
Царь жениха тебе найдет,
Из знати может подберет?
В богатстве можешь жизнь прожить,
Не будешь ни о чем тужить».
Меланьюшка не поддается -
На воле лучше ей живется,
К Устинье нужно ей попасть,
Матвея чтобы разыскать.
Мать только с горечью вздохнула,
Сама чуть было не всплакнула:
Меланью не отговорить,
Пришлось к Устинье отпустить.
Цыганка своего добилась,
Перед дорогой помолилась.
Мать проводила до реки,
И тут запели петухи.
Глава 26
Матвей на острове с отцом