Проспали ночку крепким сном.
А утром пили за столом
Настой из разных трав с медком.
Устинья им дала понять,
Что дом не будет покидать:
Тут столько лет пришлось прожить,
Без острова не сможет жить.
Здесь каждый кустик ей знаком,
Зверушки прибегают в дом,
Ее все любят здесь и чтят,
К ней птички на руки летят…
«Нет, никуда я не пойду,
Остаток жизни проведу
На острове, ведь здесь мой дом!
А вам решать, где жить с отцом.
Хотите, можно у меня,
Пожили бы пока три дня,
Потом решите, что и как,
Чтоб не остаться в дураках.
Здесь нужно время, чтоб решить,
Так сразу нам нельзя спешить -
Мы люди разные теперь…»
Вдруг тихо заскрипела дверь
И кто-то, вроде, постучал…
Отец от страха аж привстал.
«И кто ж в лесу еще живет?»
Устинья тихо: «Пусть войдет —
И в двери – Дома я, входите,
Так робко что-то там стучите?»
Матвей вскочил от удивленья:
Меланья, будто бы виденье,
В дверях раскрытых появилась:
«Мир вам» – и низко поклонилась.
Лицо цыганочки пылало,
И, видно, счастьем все сияло.
Матвей был несказанно рад,
Выкрикивал на разный лад -
Отцу Меланью представлял,
Что было с ними – посвящал,
Меланью был готов обнять,
От радости хотел плясать…
Устинью на руки поднял
И при Меланье он сказал,
Что это мать его родная…
«Да, да, Матвеюшка, я знаю… —
Меланья шла наперебой -
Я рада, что она с тобой!
И вот вы вместе всей семьей!»
«Скажи, случилось что с тобой? —
Матвей ее перебивал -