Отец

Новогодний вечер, о котором мечтали почти все старшеклассники, ничего, кроме боли, вожатой не принёс. Так всегда бывает: когда чего-то сильно ждёшь, заканчивается слезами и разочарованием. Однако подготовка к празднику не предвещала неудачу. Всё шло по плану. В центре актового зала стояла высокая, до потолка, лесная хвойная красавица. Запах, исходивший от неё, поднимал настроение. Вожатой хотелось кружиться в танце под волшебную музыку вальса … с НИМ! Она – в белом платье, в белоснежных лакированных туфлях, которые заранее выпросила у своей тётушки. Та любила крестницу и ничего не жалела для неё.

– Нравится, бери и носи на здоровье! – всегда говорила тётя Люба.

Счастливая, Людмила уже представляла, как будет выглядеть, и нисколько не сомневалась – она понравится ему. С замиранием сердца ждала своего выступления.

– Главное, чтобы голос не дрожал, – успокаивала себя Людмила перед выходом на сцену.

Сердце билось как у марафонца, преодолевшего сорокакилометровую дистанцию. – На меня сейчас будут смотреть сотни глаз сверстников, физика и ЕГО!

Справившись с волнением, она вышла на сцену и заняла место у ионики. Под одобрительные возгласы зала появились гитаристы. Такого количества желающих потанцевать вожатая не видела даже на городских вечерах. Сейчас ей предстояло спеть.

Вступление, казалось, пролетело как одно мгновение – надо было начинать. В этот момент она почувствовала, что у неё наступило раздвоение личности. Один человек сильно испугался, другой – наглый, заставил набрать воздух в лёгкие и запеть: «Музыка вновь слышна, встал пианист и танец назвал, и на глазах у всех к вам я сейчас иду через зал …». На минуту Людмила представила, как она направляется к своему «Ромео» и приглашает его на «белый» танец. Так оно и случится, только чуть позже, когда Сергей Фромешкин даст ей отдохнуть – сыграет свою композицию.

Каково же было удивление, когда тот, о котором она мечтала, откажет ей. Тогда вожатая ещё не знала, что чуть раньше он сказал «нет» своей однокласснице Вале Евдокимовой. Поступил по-джентльменски. Людмиле ничего не оставалось, как пригласить своего любимого учителя, в глазах которого читалась благодарность за неожиданное предложение. Чувства досады, разочарования и … счастья довели её до слёз. Но их никто не увидел. Ребята позвали на сцену, она справилась с эмоциями и снова стала играть для влюблённых и тихо радоваться чужому счастью! Тогда она решила: «Продолжения их отношения не получат!». Но на следующий день ОН снова был в «Пионерской»…

22. «День рождения» … любви

Каждый год первого мая, когда страна праздновала Международный День солидарности трудящихся под лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Ромео и Джульетта» отмечали день своего знакомства: дарили друг другу незатейливые подарки и обязательно вспоминали, каким он был.

1 Мая все надевали самые лучшие наряды и собирались: ученики – у школы, взрослые – у своих предприятий и организаций, чтобы, выстроившись в колонны, пройти по главной площади города – себя показать и на других посмотреть.

– Да здравствует мир во всём мире! Ура! – доносился из громкоговорителя голос ведущего.

– Ура! Ур-а-а! Ура-а-а! – отвечали многочисленные колонны демонстрантов.

Этот праздник кировчане любили, наверное, за то, что в конце апреля – начале мая природа оживала. Школьники в руках несли украшенные разноцветными бумажными цветами веточки берёзы, старательно «выращенные» в воде за две недели до праздника. Наблюдать за тем, как раскрываются почки и появляются молодые клейкие листочки, – для Люды не было занятия увлекательнее. После демонстрации все расходились. Кто-то спешил в лес на пикник, кто-то – в парк на массовое гулянье, молодёжь – беззаботно разгуливала по улицам, а вечером собиралась у единственного в городе Дворца культуры на танцы, которые для семнадцатилетней Людмилы по-прежнему оставались запретным плодом. Отец не изменил мнения – никакого отвлечения на пустяки.

Первого мая 1977 года девятиклассник и старшая пионервожатая, впервые ни от кого не скрываясь, шли по центральной улице города – Пролетарской – в сторону Нижнего и о чём-то говорили. На небольшом расстоянии от них прогуливалась другая пара: её подруга по спортивной секции Люба Авдеева и любимец девушек из 9 «б» Игорь Луковцев. Он был весёлым, беззаботно-радостным – это как раз и смущало вожатую. Легковесное отношение к жизни она считала большим недостатком. Гена, как никто другой, соответствовал её мировосприятию. И она решила: он – её избранник … немногословный, серьёзный, да и внешне привлекательный.

Каждый день она уже с нетерпением ждала его появления в «Пионерской», а вечерами встречались недалеко от школы. Почти в одно и то же время Гена подъезжал на велосипеде. Длинноволосый, в стильном джинсовом костюме, он проявлял чудеса вождения, вызывая неподдельный интерес девушки.

– Привет! – он поднимал руку вверх и, рассчитывая на положительный ответ, спрашивал: «Погуляем?!».

Люда с радостью соглашалась. Куда идти – ей было всё равно, только бы родителей не встретить. За несколько дней они успели исходить город и его окраины вдоль и поперёк. В небольшом провинциальном Кирове с населением шестьдесят пять тысяч человек – это несложно. Летом живописные берега у озера на Верхнем и у реки Болвы на Нижнем были излюбленными их местами. Редкими зимними вечерами, когда удавалось уйти из дома под разными предлогами, «Ромео и Джульетта» прогуливались вдоль забора, который отделял пешеходную тропинку от городского кладбища, и невольно пугали редких прохожих. Никому в голову не приходило, что здесь могут встречаться влюблённые.

Однажды молодая пара потеряла бдительность. Увлечённые друг другом, они оказались у реки и так простояли бы до утра, если бы … Этот эпизод Людмила будет вспоминать как страшный сон. Правду говорят, счастливые часов не наблюдают. Обнявшись, они горячо целовались, и казалось, что на этой земле, кроме них, никого нет. Тепло разливалось по всему телу. Но мысль о том, как отреагирует отец на её увлечение, опускала с небес на грешную землю. Шума подъехавшего УАЗика Люда не услышала. Только от света фар вздрогнула и поняла, что тайна вот-вот станет явью.

– Папа, – с дрожью в голосе произнесла она. – До завтра! – быстро попрощалась и побежала к мосту.

– Интересно, отец узнал нас? – она долго не могла поднять глаза, когда все собрались на ужин. Губы у неё болели от горячих поцелуев. Ей было стыдно. Обо всём сразу догадалась сестра, чуть позже – мама. Они-то и спасли, казалось бы, безвыходную ситуацию, да и Георгий Тимофеевич пришёл с работы в хорошем расположении духа.

Со временем старшая пионервожатая, вспоминая об объекте обожания, ловила себя на мысли: а стоит ли так далеко уезжать на учёбу, тем более что на окраине Брянска, всего в двух с половиной часах езды на автобусе от Кирова, год назад открылся педагогический институт?! Эта идея пришлась по душе маме, но не отцу.

– Решение поступать в университет никто не отменял, – безапелляционно заявил Георгий Тимофеевич, раздосадованный желанием дочери резко изменить планы.

– Пусть попробует, – вмешалась мама.

Отец промолчал, быстро вышел из комнаты. После этого его редко видели в хорошем настроении. А Люда продолжала делать вид, что её волнует только учёба. Она зубрила обязательные темы по английскому языку, повторяла русский. Вместе с Геной их часто видели в городской библиотеке. Вожатая помогала ему писать школьные сочинения. Читали дополнительную литературу. Вскоре, к радости учителей, Гена стал «хорошистом», а по физике и вовсе – «отличником».

Желание учителя понравиться Людмиле с появлением юного конкурента только усилилось. Он ставил её поклоннику пятёрки, и было, за что. Юрий Капитонович оценил желание будущего выпускника стать если не лучшим, то одним из них. В какие-то моменты казалось, что он смирился с появлением «вздыхателя», так он называл всех, кто проявлял к Людмиле интерес. По его собственному признанию, надежда покорить сердце вожатой таяла день ото дня. Он видел счастливых молодых людей, и на лице появлялась грусть. В этот момент учитель производил впечатление безутешного. Его хотелось пожалеть, но именно в такие моменты физик, как птица Феникс, – символ вечного обновления – «возрождался из пепла», становился сильным, гордым и независимым. Он погружался с головой в учебный процесс, творил … Тогда и появлялись его всевозможные «придумки».

Людмилу «невнимание» учителя задевало, оттого с ещё большим желанием она старалась ему досадить. Физик это чувствовал и не собирался менять правила игры. Только через несколько лет он признается, как тяжело переживал появление Гены. Что творилось у него в душе, знал он один.

Юрий Капитонович изо всех сил старался не показывать виду и по-прежнему с обожанием относился к своей любимице: интересовался, чем живёт вожатая, какие волнуют проблемы, и всегда вызывался помочь. Час истины наступил неожиданно, в самый, казалось, неподходящий момент: в день смерти учительницы по биологии Розалии Борисовны Толпыгиной, которая несколько лет была классным руководителем у Людмилы.

Она долго болела. Высокая, среднего телосложения, ходила по школе всегда с горделивым видом. В какие-то моменты ребята замечали, как у неё начинался нервный тик – непроизвольное судорожное подёргивание головой. В её сумочке всегда находились сердечные капли, по запаху ребята безошибочно определяли, когда «биологиня» принимала успокаивающее средство – «корвалол». Старшеклассники пользовались добротой учительницы. Мало, кто учил её предмет. Чаще всего урок превращались в очередной «классный час»: после занятий никому не хотелось оставаться в школе. Как ни пыталась Розалия Борисовна заинтересовать ребят, у неё ничего не получалось.

– Вот бы нам физика – в классные! – мечтали они.

На похороны учительницы Юрий Капитонович и вожатая приехали вместе. Розалия Борисовна жила недалеко от железнодорожной станции «Фаянсовая». Людмила глазам не поверила, увидев, как скромно жила их «классная». На стенах – полки с книгами, специальной литературой. В квартире стоял всё тот же, до боли знакомый, запах сердечных капель. Гроб с телом вынесли через окно – дверь оказалась слишком узкой. На кладбище несколько человек сказали много добрых слов об усопшей. Но запомнилась речь физика.

– Учитель должен любить своё дело и отдаваться ему без остатка. Розалии Борисовне это удалось.

Людмила не заметила, как покатились слёзы. И ей первый раз не было стыдно.

– Смогу ли я пожертвовать всем ради своей профессии? – спросила она себя.

В тот момент она ещё не знала ответа. Физик подошёл к ней незаметно, нежно коснулся плеча и, как обычно под очередным предлогом, предложил ей заехать в школу.

– Зачем это нужно учителю? – атмосфера прощания с «биологиней» сделала своё дело.

Минут через двадцать они уже шли по пустым школьным коридорам в направлении кабинета физики. Вдруг она почувствовала, как земля ушла из-под ног. Учитель поднял её на руки и … закружил. Людмила опешила от испуга. Но ей хватило сил вырваться.

– Всё равно тебя сильнее любить никто не будет! Ты – смысл моей жизни! – уже вслед уходившей девушке крикнул он.

Сбегая по ступенькам, девушка чуть не упала. Сердце билось через раз. Вечером, встретив Гену, забыла обо всём на свете. Однако слова физика запали в душу.

Приближалось время поступления в институт. Юрий Капитонович сделал очередную попытку уговорить любимую ученицу попробовать свои силы на физико-математический факультет.

– Я тебе помогу подготовиться! – предлагал он. – Ты знаешь основы предмета, много времени не потребуется?!

– Физика нравится, но связывать судьбу с цифрами не хочу, – категорично заявила Людмила.

Учитель расстроился – повод, который позволял ему видеться с вожатой, исчез, как снег в тёплый мартовский день. Он понимал: настанет время, и пути их больше не пересекутся, но, положившись на волю судьбы, предпринимать ничего не стал.

– Значит, так надо! – решил для себя физик, и снова у него на первом плане был учебный процесс.

Идея поступать в Брянский педагогический институт оказалась слишком назойливой. Людмила засыпала и просыпалась с мыслью: стоит ли жертвовать учёбой в северной столице ради любимого?

– Дочь – перед выбором! – догадался отец. – Пусть пробует! – решил он для себя. – Не поступит, тогда точно поедем в Ленинград!

Говорят, предначертанное судьбой, изменить нельзя, разве что внести коррективы. Сдавать вступительные экзамены Людмила поехала с Леной Захаренковой, которая училась в этой же школе и была на год моложе. Узнав, что вожатая собирается в Брянский пединститут, проявила интерес и почти каждый день навещала её в «Пионерской». Людмила, как и подобает будущему педагогу, охотно делилась с ней знаниями, подсказывала, какие темы по английскому языку следует готовить, на какие вопросы по русскому языку искать ответы. Имея опыт, пусть и не совсем удачный, в сдаче экзаменов, она предостерегала свою подопечную от ошибок. Каково же было удивление, нет, скорее всего, разочарование, когда Людмила узнала о том, что её землячка прошла по конкурсу на исторический факультет, а она – нет. По английскому языку, пусть и непрофильному предмету, Людмила получила четверку, Лена – «отлично». Неудаче дочери радовался только отец.

– Слава Богу! – сказал тогда ещё не верущий в Него Георгий Тимофеевич. – Нет худа без добра!

Только сияющие глаза папы и близость любимого помогли девушке пережить неудачу. Через несколько дней она снова села за учебники. Свою помощь предложила школьная учительница английского языка Нелли Степановна Фёдорова. У вожатой с ней сложились особые отношения. Несмотря на разницу в возрасте, они дружили. Когда-то «англичанка» работала в Мурманском пароходстве, принимала радиотелеграммы на английском языке, это ей пригодилось. Она знала грамматику, неплохо была поставлена разговорная речь. Два раза в неделю Людмила приходила к ней домой заниматься. Поступление вожатой на подготовительное отделение Ленинградского государственного университета имени А.А. Жданова, так называемый «рабочий факультет», она посчитала делом чести.

Гена провожал Люду, встречал … Они делились новостями, шутили, играли в баскетбол … Находиться вместе – для них было верхом блаженства!