Отец

– Не воспринимают меня всерьёз экзаменаторы, – как-то вслух произнесла Люда. – Для них я всего лишь провинциальная девчонка с короткой стрижкой. Ни медали, ни опыта … Может быть, на письменном экзамене повезёт?! Не надо с преподавателем беседовать!

Её детское восприятие пригодится, когда она выберет тему для сочинения.

– Про свободную лучше забыть, – как и в школе, предупредили педагоги. – Потеряете, как минимум, балл.

Людмила отлично делала только то, что ей нравилось. Слова Максима Горького: «Всем хорошим в себе я обязан книге» предопределили окончательный выбор. Её экзаменационный лист с оценкой за сочинение искали долго.

– Он, скорее всего, в большой стопке, – обречённо произнесла Людмила, – в «тройках» посмотрите!

– Это «неуды», – с иронией заметили члены комиссии. – Ни одной пятёрки по сочинению из ста двадцати человек и только восемь четвёрок. Ваша работа – в их числе, поздравляем! Сочинение написано грамотно, есть комментарий: «Наивно, трогательно!».

Люда сначала обрадовалась, а потом огорчилась. Только в случае, если она сдаст литературу и русский язык устно на «отлично» и наберёт двадцать два (с учётом среднего балла аттестата), сможет считать себя студенткой.

– Родители, конечно, расстроятся, – переживала девушка, когда шла на телеграф, чтобы поговорить с мамой и папой.

Они, как могли, старались поддержать её. Слова дочери: «Если я не поступлю, брошусь в Мойку» заставили Георгия Тимофеевича приехать в Ленинград. Когда абитуриентка готовилась отвечать на билет, ей сообщили о том, что в вестибюле института ожидает отец. К сожалению (как потом окажется, к счастью), чуда не произошло: она получила очередную четвёрку. Увидев на первом этаже отца, дочь разрыдалась. Вечернего отделения в институте не было, на заочном – экзамены сдали в июне, а значит, она, отличница, потерпела фиаско – от этой мысли ей стало нестерпимо больно.

– Ничего страшного не произошло. Нас не оценили здесь, будем поступать в университет! – неожиданно для себя самого решил «Макаренко».

Дочь растерялась.

– Грешно смеяться над больным, – едва успокоившись, произнесла Людмила.

– Я не шучу! – сказал уверенно отец и предложил дочери пройтись до главного здания ЛГУ, находившегося на набережной Невы. Там они узнали условия приёма, расспросили о «рабочем» факультете, который давал реальный шанс ребятам из провинции поступить в один из престижнейших вузов страны. Сестра, проходившая в это время производственную практику в Череповце, прислала письмо, в котором просила Люду не унывать.

– Лучше пусть старт будет неудачным, чем финиш! – утешала она.

На следующий день с Московского вокзала поезд №199 сообщением «Лениград-Брянск» увозил безутешную домой. Ленинград не принял её.

– Будет вторая попытка! – уже строила планы провинциалка.

20. Старшая пионервожатая

Мама обрадовалась, увидев дочь на пороге.

– Не переживай, может, оно и к лучшему. В армию тебе не идти, на следующий год поступишь, – поспешила утешить она.

Дочь, соскучившаяся по родному дому, бросилась к ней в объятия и заплакала. Ей так не хватало в холодной северной столице материнского тепла! Сидеть сложа руки дочь не собиралась. Она помогала по хозяйству, готовила отцу обеды, которые тот очень любил.

– Завтра мне Люда борщ приготовит, – говорил он Нине Михайловне. – У неё лучше получается.

Мама не обижалась – наоборот, только радовалась: она устала от стряпни.

– Молодец, дочка, вкусные у тебя супы и щи получаются, – нахваливала Нина Михайловна. – За столько лет моё меню однообразным стало: никакой кулинарной фантазии.

Через две недели Людмила обратила внимание на то, что папа стал часто приходить с работы усталым и угрюмым.

– Из-за моего неудавшегося поступления, – догадалась она. – Ты не переживай, папочка, я куда-нибудь устроюсь. Если ты помнишь, мне нужен стаж один год и по рабочей специальности, чтобы поступить на подготовительное отделение Ленинградского университета.

– Это обязательно? Может, в аптеку пойдёшь? – маму не покидала надежда увидеть дочь фармацевтом.

– Завтра узнаю в приготовительном цехе, кто там нужен, – оживился отец.

Нина Михайловна с трудом представляла свою дочь, работающей на чугунолитейном заводе. – Что скажут сослуживцы? – эта мысль не давала ей, впрочем, как и дочери, покоя. Мнение окружающих было для них «страшнее пистолета».

– В цехе требуются сверловщицы, – вечером, вернувшись с работы, сообщил папа.

Люда заметила, как мама вздрогнула.

– Юра, ты всерьёз собираешься несовершеннолетнюю дочь устраивать на завод? – не выдержала она.

– Для начала мы сходим в цех на экскурсию, – неторопливо начал объяснять «Макаренко». – Посмотрим, насколько тяжёлая физическая работа …

– Я согласна, – решила Люда, – помирать, так с музыкой.

Любовь к пословицам и поговоркам она переняла у бабушки Кати.

На следующий день вместе с отцом «неудачница» (так она себя окрестила) пошла на работу. Заводской корпус поразил её размерами. В цехе стоял грохот от сверлильных станков. Женщины в платочках что-то подносили к сверлу, а затем быстро убирали.

– Узнаёшь? – спросил папа, показывая на небольшую чугунную деталь.

– Это же нижняя дверца от котла, который у нас в доме установлен и который я зимой изо дня в день топила! – вспомнила Людмила.

– Все детали поступают в сборочный цех, оттуда – в тарный, затем – на склад готовой продукции. Но это только часть большого производственного цикла, – объяснял папа.

– Завод огромный, за день не обойдёшь, – делилась вечером впечатлениями дочь.

В цехе она проработала несколько дней, чтобы понять, каким трудом достаётся копейка.

– Всё-таки завод не для девочки, – сделала очередную попытку отговорить мужа Нина Михайловна.

– Что-нибудь придумаем, – наконец-то согласился он. – Может быть, таксировщицей ко мне в диспетчерскую – обрабатывать путевые листы? – предложил папа.

Дочь снова поддалась на уговоры. День-другой проходит – она старается: подсчитывает километраж, расход бензина, изучает марки кранов, тракторов, грузовиков. Со временем отец понял, что и в транспортном цехе дочери не место.

Прошло три недели. Боль немного поутихла – выпускница решила заглянуть в родную школу. Учебный год только начался. Приняв от учителей «соболезнования» по поводу первой неудачи, рассказала о своих планах.

– Коль историю любишь, может, в школу придёшь? Нам вожатые нужны, – предложил ей директор, по чьей милости Людмила не получила золотую медаль.

Она сразу согласилась, когда увидела своего любимого учителя, так же с гордо поднятой головой шагавшего по школьному коридору ей навстречу. Узнав о предложении директора, Юрий Капитонович с нескрываемым удовольствием рассказал об особенностях педагогики.

– С завтрашнего дня можешь приступать к работе, – распорядился Вениамин Семёнович.

Домой Людмила вернулась в приподнятом настроении и едва дождалась папу, чтобы поделиться радостью.

– Я устроилась на работу! – торжественно сообщила она. – Меня вожатой берут!

– Тебя снова в школу тянет? – не без сожаления произнёс Георгий Тимофеевич. – Ну, что ж, попробуй! – в очередной раз отец пошёл на поводу у своей любимой дочери.