Золотые пчёлы

Странно устроена жизнь! Вику несколько раз попадало, когда он один тайком убегал в лес, а сейчас, наоборот, родители не только разрешили, но даже сами настояли на этом, а ему туда нисколько не хочется! На душе было тоскливо, дурные предчувствия теснились в сердце.

Но, попав в лес, Вик постепенно повеселел. В лесу было всё, как и раньше, деревья шелестели листвой, в их кронах на все голоса перекликались птицы, поляны пестрели цветами. Не хотелось верить в заваленные камнями ворота, в пожарное зарево над Городом, в тревогу и уныние, царящие в Посаде. Вик решил, что не так плохо провести один день в лесу, тем более, что провизией он был обеспечен. Вик даже решился на дерзкий поступок – дойти до границы Дремучего леса.

Посад был отрезан от всего окружающего мира кольцом этого самого Дремучего леса, которое только в одном месте прерывалось высоченной стеной, отделяющей Посад от Города. Были смельчаки, которые решались проникнуть в Дремучий лес, но назад никто не возвращался.

Граница между просто лесом и Дремучим лесом была видна сразу. Отец один раз привёл туда Вика, чтобы строго-настрого запретить ему не только пытаться преодолеть этот рубеж, но даже близко к нему подходить. Но сегодня день был какой-то совершенно особенный, и Вик направился в ту сторону, где находился таинственный Дремучий лес.

Начать с того, что деревья в Дремучем лесу были гораздо выше и толще, чем в обычном лесу. Их кроны почти невозможно было рассмотреть. С почерневших стволов лоскутами свисали белые лишайники, в полутьме похожие на старые тряпки. И ещё граница была отмечена упавшими деревьями, вырванными когда-то из земли прямо с корнями неведомой стихией. Они давно сгнили и поросли подушками серого и зелёного мха. Отец говорил, что между трухлявыми стволами находит прибежище множество ядовитых змей.

Вик боязливо посмотрел под ноги. Всё же хорошо, что родители настояли на том, чтобы он обулся в ботинки, а ведь он хотел идти босиком… Вдруг цапнула бы его за голую ногу ядовитая тварь! Да, слушать родителей иногда полезно.

Смотреть на Дремучий лес больше не хотелось, и Вик направился назад. Весь этот длинный день Вик провел почти приятно. Почти – потому что тревога, поселившаяся на дне его души, никуда не уходила и время от времени напоминала о себе. Вик добросовестно искал грибы, но их, разумеется, не было. Корзинка, тем временем, пустела. Чтобы хоть чем-то заполнить её, Вик нарвал полевых цветов, надеясь, что его букет понравится домашним.

Когда дневной свет начал угасать, Вик решил, что, пожалуй, надо возвращаться. Он надеялся, что его не будут ругать за то, что он не принёс грибов.

В сумерках уже показались силуэты домов. Вику пришла в голову мысль: прежде, чем направиться домой, потихоньку пробраться к воротам, и, спрятавшись там, посмотреть, нет ли чего нового.

Когда Вик приблизился, его глазам явилось удивительное, совершенно неправдоподобное зрелище.

Ворота в Город были распахнуты настежь, и по дороге, ведущей от Посада, в эти ворота тянулась вереница людей. Вик в темноте не мог разглядеть их лиц, но видел, что они шли сами, не были ни связаны, ни закованы в цепи. И никто их не подгонял. Шли люди молча, медленно, сгорбившись и шаркая ногами, как будто через силу. Смотреть на это молчаливое шествие было жутко.

Вик, кажется, заметил кузнеца – самого высокого человека в Посаде и удивительного силача. И тот тоже двигался безвольно и равнодушно, словно во сне.

Вик силился рассмотреть в людском потоке своих родных, но не мог. Как будто поле зрения всё время заслоняли какие-то тени, словно сконцентрировавшиеся клубы дыма. Наконец, последние люди зашли в Город и сами захлопнули за собой ворота.

Вик несколько секунд был в оцепенении. Он не мог понять, что произошло. Куда направились все посадцы, и почему они так странно себя вели? Остался ли кто в Посаде? Не следовало ли ему присоединиться к своим согражданам?

Но прежде, чем он ответил себе хотя бы на один вопрос, произошло нечто ещё более страшное.

Раздался сухой щелчок, и в ту же секунду все дома, все строения Посада запылали. Это было так страшно, что у Вика на мгновение отнялись ноги. Но тут же волна жара накатила на него, и он, что было сил, помчался от расширяющегося огненного вала в сторону леса.

Он бежал, а огонь преследовал его по пятам, земля раскалилась и обжигала ступни даже через подошвы ботинок. Лёгкие разрывались от пылающего воздуха и от быстрого бега. Глаза застилал чёрный дым.

Спасла Вика речка – пусть неширокая и неглубокая, но она остановила огненный вал. До мостика бежать было далеко, поэтому Вик прямо в одежде бросился в воду и поплыл. Намокшая одежда тянула на дно, но ему каким-то невероятным напряжением сил удалось достичь другого берега.

Он снова побежал в сторону леса, но силы кончались и ноги уже еле двигались. На опушке леса Вик оглянулся и увидел, что огонь остался по ту сторону реки, и пожар постепенно затухает.

То, что произошло, было настолько чудовищно и неправдоподобно, что мальчик впал в какое-то оцепенение. Сколько времени он просидел неподвижно, ничего не чувствуя и не сознавая, он не знал. Когда Вик стал постепенно приходить в себя, то первое, что он понял, это то, что он сидит в мокрой одежде. Сначала это было даже приятно, но потом он стал замерзать. Вик решил снять одежду, отжать её и развесить на кустах, чтобы просушить. Воздух был тёплым, потому что в нём ещё витал жар пожара. Усталость и переживания сделали своё дело: Вик заснул. Проснулся он от холода и никак не мог согреться. Он встал, подошёл к своей развешанной на кустах одежде, но она была сырой и холодной. Вик снова лёг, свернулся в клубок, и, наконец, ему удалось снова задремать.

3.Друг

Когда Вик проснулся, было уже совсем светло, сквозь ресницы побивались яркие солнечные лучи. Ему уже не было холодно – он чувствовал, что укрыт чем-то мягким и тёплым. Ну конечно, это мама укрыла его! Значит то, что было вчера, это всего лишь жуткий дурной сон. Вот сейчас он откроет глаза и окажется в своей комнате, услышит, как родные шутливо называют его засоней и торопят к завтраку. А он расскажет им про свой ночной кошмар.

Вик улыбнулся и раскрыл глаза. Над ним был не потолок, а голубое небо и ветки деревьев. Всё вчерашнее было на самом деле. И Вик заплакал. Заплакал в первый раз с тех пор, как вчера на его глазах случилось ужасное. Внезапно то, что Вик принял за одеяло, то что согрело его, вдруг зашевелилось и слегка взвизгнуло. Это был пёс. Обыкновенный пёс, довольно крупный, кудлатый, с висячими ушами и пушистым хвостом, которым он помахал в знак приветствия. Он, как будто, понимал то, что происходило в душе Вика, потому что участливо подскуливал и даже пару раз слизывал слёзы со щёк Вика.

Вик погладил пса и заметил, что у того шерсть на одном боку была подпалена.

– Ты тоже бежал от пожара? – спросил Вик. Пёс согласно гавкнул.

Любой собеседник всё же лучше, чем совсем никакого. Хоть пёс и не мог ответить Вику, но слушал очень внимательно и, кажется, всё понимал. И Вик поведал псу про все свои беды. Пёс сочувствовал всем своим собачьим существом. Он вставлял в монолог Вика свои «гав» или «у-у-у» и время от времени лизал руку своего собеседника.

– Как тебя зовут? – спросил Вик.

Пёс понял вопрос, он очень хотел ответить, но не мог.

– Ты не против, если я дам тебе новое имя?

Пёс был вовсе не против, что он и выразил энергичным вилянием хвостом и нетерпеливым повизгиванием.

Вик ненадолго задумался, прикидывая, какое бы имя подошло его новому другу.

– Хочешь, я назову тебя Громом? – спросил Вик. – Я слышал, что в кличке должна быть буква «р», и что собачье имя должно быть коротким. Ну как, согласен?

Пёс выразил своё согласие громким лаем и прыжками.

– Ну и хорошо, – сказал Вик. – Теперь я вроде, как твой хозяин. Но тут вот какое дело. Я знаю, что хозяин всегда должен кормить свою собаку. А мне тебя нечем накормить. Я и сам съел бы чего-нибудь. И жить нам тоже негде.

Вик, произнеся эти слова снова загрустил. Непонятно, как жить, где жить, что есть. Он раньше никогда об этом не задумывался и не понимал, как же было хорошо, когда обо всём заботились родители. Гром жалобно заскулил, как бы соглашаясь, что дела обстоят неважно.

Солнце уже поднялось высоко и жарило изо всех сил. Одежда Вика совсем просохла, и он оделся. В куртке было немного жарко, но он надел её, потому что боялся потерять. В кармане что-то звякнуло. Он вспомнил, что сам положил туда ножик – вещь, с которой никогда не расставался. Сейчас этот нож стал настоящим сокровищем. Но в кармане лежало ещё что-то. Это было огниво. Никогда у Вика не было этой вещи. Значит, её положил кто-то из родителей.

И тут мальчик вдруг осознал, что родители послали его в лес не случайно, они предчувствовали нечто страшное и решили спасти хотя бы его. Они придумали несуществующий предлог удалить его, они заставили надеть куртку и башмаки, они положили в карман огниво, чтобы он мог разжечь костёр, чтобы согреться и приготовить еду.

Сердце Вика сжалось от невыносимого чувства утраты. Только сейчас он понял, как сильно их любит. Где они? Что с ними? Живы ли? Увидит ли он их хоть когда-нибудь?

Вик едва снова не заплакал, но вспомнил, что отец всегда говорил: мужчины должны не плакать, а бороться с возникающими трудностями.

– Я не сдамся! – Вик заявил это вслух всем злобным силам. А потом обратился к Грому.: – Пойдём, поищем, чем бы подкрепиться.

Ничто на свете не могло бы заставить Вика пойти на пожарище Посада. Да и вряд ли что-то могло уцелеть в том огне. На огородах, которые были по другую сторону Посада, тоже искать было нечего, урожая надо было ждать ещё несколько месяцев. Да теперь ли вряд ли что-то поспеет, все всходы наверняка уничтожены огнём.

– Давай, побродим по лесу, – предложил Вик. – Уже ягоды начали созревать, может быть и грибов удастся собрать, хотя я вчера ни одного не видел. А если ничего не найдём, я попробую корзинку сплести, мне дедушка когда-то показывал. Если получится, будем корзинкой рыбу ловить и в золе запекать. Ну как, согласен?

Пёс выразил уверенность в том, что его хозяин сделает всё самым наилучшим образом. Это очень важно, когда в тебя верят, когда на тебя надеются, когда ты кому-то нужен.

– Не бойся, не пропадем! – ободрил Вик своего четвероногого друга.

– Конечно! – ответил пёс на своем языке.

Они брели по лесу и внимательно смотрели под ноги. И – ничего! Не считая нескольких ягодок земляники.

И вдруг…

4.Ведунец

И вдруг Вик увидел необычный цветок – крупный лиловый колокольчик с желтыми узорами на лепестках. Неужели это тот сказочный ведунец, о котором говорила бабушка?

Вик протянул руку, чтобы сорвать цветок, и вдруг остановился. Если это в самом деле волшебный ведунец, ему может не понравиться такое обхождение, и он не раскроет своих секретов.