Золотые пчёлы

И ощутил на ладони влагу. Камешек таял и приятно холодил руку. Скоро от него осталось только влажное пятно на ладони, а потом испарилось и оно. Но не произошло ничего, совсем ничего. Вик с трудом поднялся и опять попробовал метнуть трос. Бесполезная попытка.

Вик снова лёг. Чуда не случилось. Наверное, у камешка не хватило волшебной силы. Вик снова лёг на землю. Голова была пустой, все мысли куда-то улетали. «Я умираю», – подумал Вик.

Так он пролежал сколько-то времени, и вдруг ясно ощутил на себе чей-то взгляд. «Это чёрные тени. Они прилетели за мной, за моей золотой пчелой. И я тоже стану такой тенью. Лучше уж умереть», – равнодушно подумал Вик. Потом он вспомнил, как Ведунец говорила, что тени не любят солнечного света. А сейчас солнце светило вовсю. Кто же так настойчиво на него смотрит? Вик приоткрыл глаза.

Совсем рядом с ним сидела какая-то огромная птица. С голой шеей и растрёпанными перьями. С крючковатым клювом и мощными лапами с острыми и длинными когтями. С пронзительным взглядом оранжевых глаз. Её вид внушал отвращение и страх. Вик знал, кто это. Стервятник. Падальщик. Иногда эти птицы прилетали к ним в Посад, в то место, где находилась бойня. Отец пояснил Вику, что, несмотря на грозный вид, эти птицы не нападают на живых людей или животных, в этом смысле их можно не бояться. Но они словно бы чуют, когда где-то может появиться падаль, и слетаются в то место заранее…

Вику стало обидно. Одно дело, тихо и мирно умереть, и совсем другое – знать, что кто-то хочет тобой перекусить. Вик поднял камень и бросил в птицу:

– Пошёл вон! Я живой пока! Нечего тут сидеть!

Стервятник неуклюже отскочил. Затем он подпрыгивающей походкой стал приближаться к Вику. Тот сжался от ужаса. Но птицу интересовало другое. Внезапно он схватил своим сильным клювом железный крюк, прикрученный к тросу, разбежался и, тяжело хлопая крыльями, взмыл в воздух.

Вик с удивлением наблюдал за его полётом. Сделав небольшой круг и постепенно набрав высоту, стервятник приземлился на самую верхушку здания, немного повозился там и, наконец, закинул крюк за край отверстия. После этого он снялся со своего места и улетел восвояси.

Вик не мог прийти в себя от удивления. Он встал и подёргал трос. Тот был закреплён надёжно. И только тут Вик понял, что это было исполнением желания, которое он загадал. Да, помогла ему не неведомая сила, а вполне обычное живое существо. Но только волшебство могло заставить это существо сделать то, что было так нужно Вику.

14.Последний рывок

Можно лезть вверх. Только вот, где взять силы на это? Боль терзала всё тело, ноги и руки дрожали от усталости. Его сильно знобило, перед глазами плыли круги… Хотелось только одного: лечь и ни о чём не думать… Даже его радость, от того, что трос надёжно закреплён, быстро схлынула…

«Я немножечко, совсем чуть-чуть отдохну», – сказал себе Вик и лёг на землю. Его стало охватывать сладкое забытьё. И вдруг, в этом промежутке между явью и сном, Вик ясно услышал голос Ведунец:

– Вик, очнись! Промедление может погубить всё! Пока ты отдыхаешь, Гром умирает, и у меня уже не хватает сил поддерживать в нём жизнь! И чёрные тени могут прилететь вечером, а он наступит скоро! Вик, неужели сейчас, когда победа рядом, ты сдашься? Я не верю!

Вик рывком сел. На самом ли деле это сказала Ведунец, или то был голос его собственной души? Неважно. Главное, эти слова – чистая правда. Можно погубить всё, поддавшись слабости и жалея себя. Отец когда-то сказал Вику, что в человеке всегда скрывается сила, о которой он даже и не подозревает. Только надо найти её в себе и призвать на помощь.

Вик поднялся на ноги. «Нечего валяться! Вот сделаю, что надо, за чем пришёл, тогда и отдохну!»

Трос резал израненные ладони, сдирал с них кожу. Вик смог забраться лишь на пару локтей от земли и скатился вниз, оставляя на тросе кровавые следы. А если бы он упал с большой высоты? Нет, так у него ничего не выйдет. Вик задумался. Его взгляд упал на четыре отрезка верёвки, валявшиеся на земле. Может быть, они смогут помочь?

Сначала он соорудил страховку. Связал два отрезка и один из них захлестнул на тросе, а другой, длинный, обвил вокруг своей талии, закрепив его надёжным узлом. Теперь, если Вик даже и упадёт, то не рухнет на землю, а просто съедет вниз. Уже хорошо. Но что поможет ползти вверх? Вик взял один из двух оставшихся отрезков верёвки. На одном конце завязал петлю, удобную, чтобы хвататься за неё рукой. Другой конец обвил вокруг троса и завязал надёжным узлом. Дернул вниз. На шершавом витом тросе петля держалась надёжно. Со вторым отрезком Вик поступил также, но пока привязывать к тросу не стал.

Закрепив первую петлю так высоко, как он только смог, Вик подтянулся, опираясь о стену босыми ступнями, зацепился локтем левой руки за петлю, привязанную к тросу, а правой рукой закрепил у себя над головой вторую петлю. Теперь, держась за неё надо было отвязать от троса первую. Вик ободрал все ногти, делая это, и понял, что в следующий раз надо будет завязывать другие узлы: хоть и надёжные, но легко развязывающиеся. Вик, как и все мальчишки из Посада, умели вязать десятки самых разнообразных узлов.

Первая петля была отвязана. Вик снова подтянулся, уже на второй петле, а первую привязал над ней. Он глянул вниз. Земля была совсем недалеко, но самое главное – ему всё же удалось оторваться от неё!

Вик полз и полз, он уже потерял счёт, сколько раз он привязывал и отвязывал петли. Верёвки стали влажными и мокрыми от крови, что сочилась из ран на ладонях, поэтому завязывать их стало труднее. Но главное, что с каждым подтягиванием земля всё больше удалялась, а стена становилась более покатой, что указывало на то, что она закругляется, а Вик приближается к вершине здания. Он полз, а в голову, непонятно почему, приходили сказки, которые в детстве рассказывала ему бабушка. Там герои сражались с чудовищами, преодолевали препятствия, забывали про спокойную и сытую жизнь, отрекаясь от всего во имя своей цели. И всегда побеждали! Чем Вик хуже? «Я смогу, я сумею», – твердил себе мальчик.

Он сам не поверил, когда его рука нашарила край отверстия. Вик вцепился в него двумя руками, слегка подтянулся и заглянул внутрь.

В полумраке (день уже склонялся к вечеру) он увидел, что внутри совсем пусто. Только посредине виднелось горлышко какого-то огромного сосуда, почти полностью вкопанного в землю. И это горлышко было заткнуто пробкой.

Сердце Вика бешено заколотилось, даже стало трудно дышать. Итак, вот она, цель! Надо только спуститься вниз. И, хотя было довольно высоко, Вик схватился за крюк троса и прыгнул вниз.

Трос несколько замедлил его падение. Он скрежетал о край отверстия, а Вик болтался, схватившись за крюк, над сосудом. Мелькнула мысль: «Надо спрыгнуть чуть в сторону». Вик качнул трос и отпустил крюк, сгруппировавшись и упав на бок. Сколько раз прыгал он с деревьев, с заборов и даже с крыш, и вот, навык пригодился.

Вик вскочил и кинулся к сосуду. Надо скорее вынуть пробку. Она сначала не поддавалась, но когда Вик догадался слегка повернуть её, то пробка легко вынулась и оказалась в его руках.

Но поначалу ничего не произошло. Вик заглянул в горлышко сосуда. Может быть, там ещё одна пробка? Но нет, другой пробки не было, просто, широкое сверху горлышко затем резко сужалось и становилось узким, словно укол от иглы. Вик стал осматривать горлышко снаружи (вдруг его удастся просто сломать) и заметил, что оно имеет несколько изгибов. Уже много позже Вик понял, что тени сделали горлышко именно таким, чтобы золотые пчёлы не смогли быстро освободиться из своей неволи. Тени просто вынимали пробку и кидали очередную золотую пчелу в широкую часть горлышка. После этого сосуд сразу затыкали. За эти несколько мгновений остальные пчёлы просто не успевали протиснуться через узкую и извилистую часть горлышка. Пока мальчик размышлял о том, что следует сделать, чтобы выпустить золотых пчёл, внезапно из горлышка вырвался ослепительно яркий луч.

Вик сразу вспомнил предостережение Ведунец, сдёрнул обвязанную вокруг тела тряпку, которая когда-то была его курткой, зажмурил глаза, и, упав на землю, прикрыл голову обрывками куртки.

И, несмотря на закрытые веки, на ладони, прижатые к глазам, на плотную ткань куртки, он буквально тонул в море света, всё сильнее разливающегося вокруг. А ещё он чувствовал какое-то тепло. И это было не обжигающее тепло огня, а, как будто, ласковое тепло дома, когда приходишь с улицы холодной зимой, как тепло улыбки любимых людей, как тепло весеннего солнца, согревающего и пробуждающего землю.

Ещё Вик чувствовал лёгкое покалывание, скорее даже щекотание во всем теле, приятное, убаюкивающее… И он слышал какие-то звуки, как будто тихое жужжание, нет не жужжание, а тысячи голосов. Не разобрать было, что они говорят, но Вик понимал без слов: эти голоса благодарят его, обещают, что всё плохое уже позади, что каждая душа многому научилась, и никогда они больше не допустят, чтобы зло повторилось…

Вик терял связь с реальностью, эти голоса, свет, тепло, убаюкивали его, уносили на своих крыльях в благодатный покой сна.

Сколько времени он проспал, Вик не знал, но проснулся он от того, что к уху прикасалось что-то влажное и в это же ухо проникали какие-то звуки. Это не было жужжанием золотых пчёл. Это было… собачье повизгивание!

Вик приоткрыл глаза. Было светло, но это был обычный дневной свет. А рядом с ним суетился Гром. Он стянул с головы Вика тряпку и лизал его в ухо.

Гром! Живой и здоровый! Вик сел, обнял своего лохматого друга и заплакал. А тот слизывал его слёзы, как будто говоря: «Ну что ты, хозяин! Всё сейчас просто прекрасно!»

Вик огляделся. Никаких стен вокруг. Над ним голубое небо, а вокруг необъятный простор.

Рядом сидела Ведунец. Она улыбалась. Но Вик сразу же заметил, что в этой счастливой улыбке сквозит какая-то печаль.

– Я верила в тебя, Вик. Сказать, что ты – молодец, не сказать ничего. Ты спас человечество, ты спас меня. То, что ты сделал, не по силам даже взрослому человеку. А ты, мальчик, сделал это. И это потому, что в тебе много любви к людям, так много, что ты забывал о себе ради них. И поэтому ты смог победить зло.

Вик ещё не мог до конца осмыслить то, что произошло.

– А где… – начал он.

– Где золотые пчёлы? Видишь ли, Вик, пока они томились взаперти, они могли общаться друг с другом, и за все годы заточения о многом подумали и многое решили. Они укрепили самых слабых пчёл, которые раньше обитали в душах не слишком хороших людей, вложили в них стремление к добру и любви. И они дали себе слово, что если они вырвутся на свободу, то исправят всё то зло, которое сделали чёрные тени – дурные части их собственных душ. Перво-наперво они исцелили тебя и Грома.

Вик совсем забыл о себе. И только при этих словах вдруг осознал, что у него уже ничего не болит, что на его коже не видно ни ран, ни синяков, ни ожогов, что в нём буквально бурлит энергия, и он готов свернуть горы.

– Затем, – продолжала Ведунец, – они до основания разрушили свою темницу и сосуд, где они томились. А сейчас полетели устранять то зло, которое сотворили на Земле черные тени. Они разрушают ловушки, восстанавливают сгоревшие города и сёла, оживляют посевы и сады. Ведь людям надо жить дальше. А потом они разыщут свои чёрные тени, войдут в них, и те снова станут обычными людьми.

– И что, все люди оживут? – спросил Вик.

– Да, все. Но, разумеется, только те кто не умер, а превратился в чёрные тени. Умерших не могут оживить даже золотые пчёлы.

– А тот волшебник, с которого всё началось? – с тревогой спросил Вик. – Он что, тоже оживёт? А вдруг он начнёт всё сначала?

– Золотые пчёлы подумали и об этом. Да, волшебник и его ученик оживут тоже. Но пока пчёл, что жили в их душах, держат отдельно, и выпустят только тогда, когда чёрные тени, им принадлежавшие, будут доставлены в небольшую долину, расположенную в далёкой и необитаемой земле среди высоких гор. Выхода из этой долины нет. Там есть всё, потребное для жизни, но нет других людей. Пусть доживают свои дни там. А ещё, у них навсегда отнимут все волшебные знания. Ведь у золотых пчёл огромные силы, они могут почти всё. И ещё, ты должен знать. Когда люди вновь станут людьми, они не будут помнить, что ты для них сделал. И очень смутно будут вспоминать, что были золотыми пчёлами. Но к тебе будут всегда испытывать добрые чувства и любовь. Я надеюсь, ты не зазнаешься, что это не испортит тебя, и что ты не будешь злоупотреблять хорошим отношением к себе. Береги свою душу, не замути её чистоту. А сейчас, Вик, тебе пора домой. И нам пора попрощаться.

– Как, попрощаться? – закричал Вик. – Зачем, почему?

– Ты всё время забываешь, что я – не человек. Я явилась, чтобы помочь тебе. И я помогла. А теперь моя работа закончилась, и я должна исчезнуть.

– Ведунец, ну, пожалуйста, не уходи, не исчезай! Давай вместе пойдем домой! Я хочу тебя познакомить с родными! И я не найду сам дороги домой!

– Прости, Вик, я не то, что не хочу, а просто не могу остаться. Но я тебе обещаю, что в твоей жизни всё с этого дня будет хорошо. А домой тебя отведёт Гром. Собаки умеют находить путь к родному жилищу, куда бы их не забросила жизнь.

– Ведунец, ну пообещай мне хотя бы, что если мне понадобится помощь, то ты снова мне явишься!