Повешенный

И все же Уильям нашёл в себе силы вернуть на лицо маску серьёзности и, сделав несколько глубоких вдохов, спокойным и ровным тоном – словно не было этих долгих минут на грани истерики – спросил:

– Так зачем мы здесь сидим? И чего мы ждём?

Неожиданное предложение Алана совершить очередную небольшую прогулку уже не загоняло Уильяма в тупик. Но мужчина все еще не знал: зачем они в этот раз приехали в один из опаснейших районов города и теперь сидели в машине напротив старого проржавевшего порта, которым руководила небольшая группка ирландских рабочих, не признававших ни власти профсоюзов, ни официального владельца порта.

Пальцы Алана на мгновение разжались, чтобы в следующую секунду с большей силой вцепиться в нагревшееся от хватки дерево руля. Губы стянулись в тонкую обескровленную полоску, и Алан неопределённо повёл головой.

– Ирландцы все время мешаются под ногами. Я планировал мирно с ними разойтись, но их босс начинает вставлять мне палки в колеса.

– Ты… Вы подозреваете ирландцев в том, что происходит с вашими машинами?

– Вспомнил ты, конечно, про машины, – фыркнул Алан, но все же слабо улыбнулся. – Два года прошло. Теперь все стало намного сложнее. В некотором плане, разумеется. И кого же еще мне подозревать? Одного ирландского виски, который они гонят через север, им уже мало. Сухой закон трещит по швам. Теперь они пытаются сместить моих людей и поставить на их место себя. Я не могу этого допустить, Уилл.

Два года. Они показались Уильяму несколькими очень долгими днями. Днями, сливающимися в одну бесконечную бессонницу, в которой ты отчаянно хочешь уснуть, чтобы все исчезло, испарилось и ты мог продолжить жить. Но, когда тебе удаётся закрыть глаза, вместо долгожданной освежающей тьмы и покоя, ты лишь с большей силой погружаешься внутрь себя, зацепляешься за петли из мыслей и остаёшься висеть на них, как поломанная марионетка, ожидая, когда хозяин снова дёрнет за ниточку и ты продолжишь жить.

Невольно Уильям устало выдохнул и потёр переносицу. Ему не хотелось сейчас об этом думать и уж тем более заниматься анализом своей жизни в тщетных попытках понять, когда он свернул не туда.

Алан безмятежно напевал себе что-то под нос, постукивал пальцами по рулю и выглядывал из-под лобового зеркала, словно надеялся увидеть что-то в уносящихся ввысь зданиях. По правде говоря, Уильям и сам невольно повторял действия Алана, пробегая взглядом по старым покосившимся зданиям, задаваясь всего одним вопросом, мучавшим его последние полчаса: успеет ли он на смену или придётся в очередной раз выслушивать недовольное ворчание главврача?

– Мне не кажется это хорошей идеей, мистер Маккензи. Ночью, на старом заброшенном заводе. Что может пойти не так?

– Все, Уильям, – с улыбкой ответил Алан, натягивая на руки перчатки. – Все может пойти не так. И наша задача сделать так, чтобы для нас все закончилось с наименьшими потерями.

– Почему нельзя было завести себе нормальную банду? Найти подручных, чтобы посылать их на дела.

– Это не та ситуация, когда можно положиться на помощь подручных. А нормальные банды – для слабых духом людей. Но если тебе так хочется узнать, Уилл, у меня тоже не очень хорошее предчувствие от этой встречи. Мне просто слишком интересно, чтобы упустить возможность выяснить, подводит меня внутреннее ощущение или нет.

Уильям предпочёл бы, чтоб Алан без него выяснял, подводит ли его внутренний голос. Встревать в очередную передрягу из-за Маккензи у Уилла не было ни малейшего желания, да и последняя их деловая встреча закончилась совершенно не так, как изначально планировалось: Алан оказался не Аланом, а Уильяму пришлось залечивать раны существа, годящегося ему в… Уилл даже не был уверен, что он может сказать, кем ему приходится Алан. Он не был богом и не создавал людей. И не был человеком. А формулировки, которыми Алан оперировал, словно скальпелем, были слишком острыми, чтобы Уилл мог поближе их рассмотреть и сделать окончательные выводы.

– Так что собирайся и пойдём. Надеюсь, ты не забыл главное правило деловых переговоров.

– Как же его можно забыть, когда у тебя на заднем сиденье валяются автоматы? – саркастично усмехнулся Уильям, открывая дверь машины.

Холодный ночной воздух ласкал лицо Уилла, а затихший город встречал его напряжённой тишиной предвкушения скорой драмы. Неприятное липкое ощущение не покидало Уильяма, но он все же опустил ногу на землю, распрямился и громко захлопнул за собой дверцу. Длинный серый забор тянулся вдоль дороги, иногда изломами меняя своё направление, и вдалеке виднелись старые покосившиеся ворота, которые при желании можно было легко выбить плечом.

Алан вылез следом за Уиллом. Лениво, неторопливо и грациозно, как вышедшая на охоту кошка, он потянулся, поправил шляпу и поплотнее запахнул длинное светлое пальто. Дверь мягко закрылась, и Алан тут же открыл багажник, что-то в нем спешно ища и негромко ругаясь себе под нос.

– А чем тебе не нравятся те, что на заднем сиденье? – Уилл осторожно выглянул из-за полукруглого бока машины, заглядывая в багажник вслед за Аланом.

Маккензи отбросил в сторону ржавый автомат.

– Они никуда не годятся. Я собирался выкинуть их по пути, но что-то отвлёкся. Вот вы где, – пробормотал мужчина себе под нос и нырнул еще глубже, ничуть не заботясь о чистоте своей светлой одежды.

– Кто?

Алан не ответил. Только быстро вынырнул и захлопнул крышку багажника с такой скоростью, что Уилл едва успел отвести голову и отшатнуться в сторону. Алан с беспечным видом проверил магазин пистолета и спешно сунул его в глубокий карман пальто.

– Никогда нельзя быть уверенным, в какую сторону повернут переговоры. Так что лучше подстраховаться, Уилл.

Алан улыбнулся, отряхнул с пальто грязь и снова поправил шляпу. Маккензи огляделся по сторонам и, подав Уильяму короткий знак рукой, широкими шагами направился к запримеченным Уиллом чуть ранее воротам. К счастью для Белла, на этот раз шаги Алана хоть и были широкими, но шёл мужчина достаточно медленно, хлопая полами пальто и разглядывая усеянное мириадами звёзд тёмное ночное небо.

Уильям хотел бы быть столь же спокойным.

– Они красивы, правда?

Вопрос Алана застал Уильяма врасплох, но отчего-то Уилл знал, что для ответа нужно всего лишь поднять голову и вглядеться в распахнувшийся над ними космос. Миллионы других миров, похожих на их, взирали на Уильяма с этого бесконечного для человеческого глаза небосклона. Сотни других миров были разрушены и развеяны по ветру истории, вспышкой напоминая о своём существовании. Сотни других миров напоминали о себе лишь слабым отблеском на черной скатерти вечности, и память о них хранил один только Алан.

От этой мысли Уильям поёжился. Его губы дёрнулись в сардонической улыбке, и мужчина согласно кивнул.

– Они прекрасны.

Алан негромко рассмеялся.

– Прекрасны. Это ты несколько преувеличил. Звезды красивы. Они ведь манят тебя. Да, Уилл? – Алан обернулся на друга и обвёл слегка насмешливым взглядом. – Они всех манят. Вот только то, что за ними скрывается, – не столь прекрасно. Оставленный после себя след закрывает прижизненные уродства. Как у людей. Нельзя сказать ничего плохого обо всех этих мирах, потому что мы видим лишь прекрасный яркий образ, освещающий нам путь. Но сколько из этого правда? Сколько из звёзд своим сиянием венчают величие своей жизни?

Уильям нахмурился и пожал плечами.

– Мне все равно. Не люблю строить догадки и терзаться сомнениями. Они прекрасны сейчас. Все, что было в их прошлом – давно исчезло. Они чисты. Так к чему задаваться этими вопросами?

Алан усмехнулся.

– Видишь в них себя? – светлая бровь взметнулась вверх.

Уильям подавился воздухом от неожиданного вопроса и спешно замотал головой.

– Что? Нет, конечно! С чего бы это?

– Да так, – Алан повёл плечами. – Просто небольшое наблюдение.

Уильям даже не заметил, как они подошли к воротам, и Алан легонько толкнул их, открывая путь на опустевшую после заката территорию порта. Уилл нервно сглотнул – он и сам не до конца понимал, почему так реагирует на ночную вылазку, – и проскользнул вслед за Маккензи в узкую щель ворот. Одна из створок протяжно скрипнула за его спиной, и Уильям обернулся, чтобы удостовериться, что там никого нет. А Алан мягко рассмеялся и покачал головой.

Они несколько долгих мгновений обменивались молчаливыми осуждающими взглядами, и на этот раз первым не выдержал Алан: он закатил глаза, резким движением поправил перчатки и неожиданно приложил палец к губам.

– Не шуми, – одними губами пробормотал себе под нос Алан.

Он осмотрелся по сторонам и неспешно направился в сторону высокого ангара, видневшегося на другом конце импровизированной площади. По всему периметру были разбросаны канистры, поломанные деревянные коробки, выцветшие и пожелтевшие листовки и высокие контейнеры для грузов. Уилл осторожно перешагивал через разбросанный мусор, чего нельзя было сказать об Алане: пару раз он спотыкался о непонятные железки, шипел себе под нос незнакомые ругательства и даже попытался один раз упасть, чем вызвал у Уильяма немалое удивление.

Им все-таки удалось добраться до ангара и не привлечь к себе лишнего внимания, несмотря на некоторые усилия Алана. Мрачное кирпичное здание возвышалось над высоким сетчатым забором, который при желании можно было легко перемахнуть. Дым из трубы не шёл, но Уильям заметил в маленьких окошечках мелькнувшие отблески света. Мужчина заозирался, но в округе не было ни единого источника света, кроме севшего несколько часов назад солнца, а кривые фонари стояли украшениями, молча взирая на Уилла своими перегоревшими лампочками.

Однако, вразрез с ожиданиями Уильяма, Алан свернул у главного входа и направился в обход строения, держась ближе к стене, но тщательно избегая редких узеньких окон. Уилл тут же поспешил за ним, низко пригибаясь и повторяя каждый шаг мужчины. Сейчас ему особенно остро захотелось быть пониже на пару дюймов – красться стало бы намного проще. Уильям усмехнулся. Еще проще было никогда не знакомиться с Аланом Маккензи.

Задумавшись, Уилл не заметил, как Алан резко остановился, и врезался ему в спину, за что тут же получил укоризненный взгляд из-под тени полей шляпы.

– Не отвлекайся, Уилл. Ты можешь нас выдать.

Уильям даже не успел напомнить Алану, что это он только что сосчитал почти все канистры по пути к ангару, – Маккензи резко толкнул деревянную дверь и ввалился сквозь неё внутрь. Уилл сделал глубокий вдох и шагнул следом на ним.

– Боже, за что мне все это?