– Скажу тебе, приятель, ты, в целом, очень мил, —
Шептал Ролан чуть слышно, с воды глаз не сводя. —
Я был неправ, пожалуй, гарпун всадив в тебя…
В то время развернулся назад второй вельбот.
– …Живыми оставаться с тобою нам везёт.
Но всё же, мы не вечны, приходит смертный час.
А чей – сейчас узнаем: умрёт один из нас.
Ролан гарпун взял в руки, поднялся во весь рост.
– Настал момент проститься. Позволь, скажу я тост…
Второй вельбот был близко, а кашалота – нет.
В воде одни лишь блики, хоть бы какой-то след!
***
Русалки в это время узрели паруса.
Обрадовалась Благо, не меньше – Ярослав.
Спешат скорей, чем раньше, окрылены мечтой,
Но солнце припекает, плыть лучше под водой.
Приблизились немного и вынырнули вновь.
Дрожь проняла русалку: «Я здесь, моя любовь!»
– Там парусник, две лодки, – прищурился отец. —
Нам повезло с тобою, догнали наконец!
– Что ищут они в море? – спросила Благодать.
В груди похолодело: уж ей ли то не знать…
Опять ушли под воду. Но только жарче там
Русалочке-бедняжке: охотится Ролан!
Он обещал – не будет, прощения просил!
Она остановилась. Плыть дальше – нету сил.
Растерян Ярослав: куда девалась прыть?
Корабль почти рядом. Совсем чуть-чуть доплыть!
– Что приключилось, дочка? Устала, может?
– Нет.
– Ты так сюда стремилась…
Лишь горький смех в ответ.
– Поверила мужчине… Ты прав, наивна я.
Он снова на охоте, хоть уверял меня,
Что бить китов не будет. Но слову изменил…
Наверное, он вовсе… меня и не любил?
– Постой. Его ты видишь? Отсюда не понять!
Быть может, там другие? Что сразу горевать?
– Он – капитан на судне, а значит, заодно!
– Проверить нужно прежде, затем – судить его.
– Но как?
– Подплыть поближе, чтоб лица различать.
«Не мой это отец», – решила Благодать.
Её бы папа строгий тут руки потирал,
Кричал: «Ага! Был прав я!», домой скорее звал.
А это кто? Не ясно. Но верно говорит:
Уплыть, не разобравшись – нельзя.
– Гляди, там кит!
Они поплыли к лодкам, скрываясь под водой,
Морского исполина обходят стороной.
– То – кашалот вчерашний! – вскричала Благодать.
– Потише, – папа шикнул. – Нам лучше не мешать.
Взглянули над водою. Да, в шлюпке был Ролан.
Остался китобоем совравший капитан.
В руках гарпун он поднял, готовится метнуть…
Лишь миг – и прочь сомненья! Рвёт от волненья грудь.
Русалочка застыла. Стук сердца, будто гром.
От страха содрогаясь, глядит она кругом.
Но не кита ей жалко, дороже человек.
Она-то его любит, он дорог ей навек.
Да, он не изменился, всё тот же китобой,
Но почему же сердцу тогда такой родной?
Непросто разобраться. Нет логики в любви.
Душа к нему стремится, а почему? Пойми!
В опасности любимый: вблизи убийца-кит.
Но губы шевелятся – он что-то говорит…
Кому? Матросам? Вряд ли. Взор в воду обращён.
Что шепчет кашалоту?
– Он хочет быть прощён, —
Вдруг Ярослав промолвил, за плечи дочь обняв. —