Служанка его сиятельства

– Прекрасно, теперь самое сложное, – она лукаво посмотрела на воспитанницу, – скоро привезут твое платье. Это будет через несколько часов. Думаю, нам всем нужно отдохнуть.

Она встала из-за стола и отправилась в свою спальню. Несмотря на сдержанность Навиры, Эни все-таки заметила ее улыбку и не смогла не отметить румянец тевирийки. Невеста явно была в восторге и предвкушении. Да, она уже дала свое согласие, но все-таки церемония помолвки была для нее чем-то очень важным. Не столько подпись, сколько сама возможность заявить всем о своей предстоящей свадьбе.

Зато Эни было вовсе не до радости и восторга. Нужно было еще найти Змеру,ведь никто не отменял ее обязанностей помощницы. Хотели бы управляющая или граф освободить ее от работы на этот день, сообщили бы утром, а значит, необходимо срочно искать Змеру, стараясь еще усерднее. Сказка быстро пройдет, каким бы красивым ни было платье, она наденет свой старый наряд уже завтра, и хорошо, если никто не станет к ней относиться еще хуже после этого случая.

* * *

В сравнении с ночью, сейчас трактир казался невероятно пустым. Двое мужчин спали на столах по разным углам и громко храпели, трактирщик еще не спустился, но его жена уже убиралась на кухне, а их дочь начищала стаканы.

В дальнем темном углу сидел мужчина, его лицо невозможно было рассмотреть из-за надвинутого капюшона, но из-под полы плаща виднелись старые, потертые ножны. Мужчина пил эль и кого-то ждал. Дочь трактирщика с опаской поглядывала в его сторону – сюда часто заходит всякий сброд, который ночью выходит на улицы герцогства поохотиться за наживой, но у девушки давно был наметан глаз, и этот гость к такому отребью точно не относился. Он больше походил на наемника или шпиона – такого лучше сытно накормить, выполнить все его просьбы и держаться как можно дальше, чтобы, упаси боги, не подслушать его разговор. Он всего лишь заказал выпить и сел в этот темный угол, но от одного его голоса хотелось бежать как можно дальше.

Через какое-то время в трактир зашел еще один мужчина, незнакомец. Он был похож на бродягу, толстоватый, с маленькими глазками, огромной белой бородой и грязными волосами, на нем был плащ не по размеру, а сапоги изменили свой черный цвет на серый. Он махнул рукой, показывая принести ему эль, и подсел к человеку в темном углу.

Дочь трактирщика вздохнула с облегчением. Этого бродягу она много раз видела на улице. Обычно он обыгрывал доверчивых прохожих в наперстки и частенько уговаривал проигравшихся покупать ему выпивку. Видимо, этот раз не стал исключением. Она поспешила принести еще одну кружку, которую от радости наполнила до краев, и скрылась на кухне, понимая, что ничего интересного не увидит.

– Я так и не научил тебя скрываться, – засмеявшись, сказал мужчина с бородой и одним глотком осушил треть огромной кружки.

– Мое лицо узнают, даже если притворюсь нищим, как ты, – ответил человек в темном углу, – лучше пусть считают наемником. Ты сделал?

– Конечно, магистр, – серьезно ответил белобородый. – Все – как ты хотел.

Магистр положил на стол мешочек с монетами, который сразу же исчез в кармане нищего.

– Она что-нибудь говорила перед смертью?

– Все как всегда, – ответил он. – Просила не убивать, говорила, что если я сохраню ей жизнь, то расскажет мне про дочку епископа.

– Рассказала?

Мужчина с обидой посмотрел на своего собеседника. За столько лет он не совершил ни одной ошибки и сам лично обучал того, кого теперь на улицах называют магистром. Поэтому спрашивать, узнал ли он то, что не предназначено его ушам, – верх неприличия.

– Я сосу сиськи у тех, кого трахаю, а не у матери. И ты знаешь меня далеко не первый год.

– Знаю, поэтомуименно к тебе и обратился. Не принимай на свой счет, просто я должен знать.

– Так вот, надо тебе знать – знай. Не успела твоя девка ничего сказать. И уже не скажет. Ее муженек тоже. Дом я перевернул, нашел большие деньги, забрал себе, конечно. Отдать?

– Нет, все твое.

– Никаких писем, никаких документов. Перерыл все, что можно было. Она точно не знала, что делала, да и муж ее не знал.

– Ты сделал все быстро?

– Как ты и просил. Они и понять ничего не успели. Но вот мне интересно, а почему тебя это так волнует?

Магистр на минуту замолчал, допивая оставшийся эль.

– Думаю, что ответить ее сестре, если та когда-нибудь спросит, – все-таки сказал он. – А теперь уезжай из города, нож подбрось вот этому человеку, – он протянул клочок бумаги, на котором были написаны имя и дом.

– Может, понаблюдать еще? Вдруг она кому-нибудь рассказала?

– Не беспокойся об этом. Ты ведь сам сказал, она не знала, что делала. Этой девочке нужно было бежать к викариям…

– А она решила шантажировать тебя? – правильно понял нищий.

– Можно и так сказать.

* * *

Несколько часов прошло с момента, как Навира сообщила Эни о церемонии, но торжественное настроение только улетучивалось. К большому удивлению всех в замке, за окном приятно распогодилось, прекратился постоянный дождь, а вместо него выглянуло долгожданное солнце. От одного этого должно было стать веселее на душе, но Эни не чувствовала ни радости, ни веселья. Особенно когда Змера дала еще больше заданий. Она скептически осмотрела свою помощницу со всех сторон, когда та передала сообщение лорда, недовольно хмыкнула и проворчала:

– Это форменное безобразие. Не сообщай пока никому о происходящем, а я просто скажу, что будет важный прием. И подними всех слуг: часть отправь ко мне, часть останется с тобой.

Эни не сразу поняла, почему Змера решила утаить новость о помолвке, но оказалось, что расплывчатое понятие «важный прием» действует на всех претенденток совершенно невероятным образом. Той половине слуг, что досталась Эни, пришлось бегать с этажа на этаж, чтобы начистить, еще раз отгладить, раздобыть, купить, принести украшения, платья, туфли, сапоги, перчатки, шляпки, ароматную воду, румяна, помаду, порошки… Этому списку не было конца. Все словно с ума сошли, даже Санна начала ворчать.

– Они думают, что герцог объявит невесту! – недовольно воскликнула она, пытаясь отыскать в шкафчике кухни успокаивающую настойку миара. – С ума сошли, точно! Проклятый день! Почему нельзя было раньше сказать? Да где она?!

Но ни бегающим мимо поварятам, ни самому повару, ни мечущимся от стола к столу слугам не было дела до поисков Санны. Один только Морим шатался без дела и даже умудрился незаметно прихватить булочку со стола.

– Бедная, тебе бы самой настойка не помешала, – с иронией произнес он.

Но Санна уже вышла в коридор и не услышала этих слов.

– На самом деле она надеется, что сможет уговорить лорда, чтобы ее посадили рядом с невестами, – обратился он к Эни, которая в этот момент пересчитывала столовые приборы.

– Что? – не сразу поняла она.

– Санна хочет быть в первом ряду, говорят, даже платье держала для такого случая.

– Ты, Морим, опять лезешь не в свое дело, – попыталась спровадить конюха Эни и побледнела, в очередной раз вспомнив, в какой роли ей придется появиться на этом торжестве.

– Злая ты сегодня, пойду я. И не расскажу, кто станет служить в герцогской армии.

– Мне и неинтересно, – отмахнулась Эни, но сразу осеклась. – Подожди, ты хочешь сказать, что…

– Да! – радостно воскликнул конюх и перешел на шепот. – Господин Леран сегодня рано утром уезжал и сказал, что договорился обо мне. Со следующего года пойду в армию на обучение. Но только тихо, он сказал, что пока не надо об этом никому говорить. Особенно отцу. Ты же не скажешь?

Не успела Эни ответить, как в дверях появилась Змера, устало осматривая всех слуг.

– Эниинг, тебе передали посылку, – недовольно сказала она.

– Посылку? Мне?

– Да, и если бы Морим был на своем месте, а не ел здесь, то мне бы не пришлось сообщать об этом самой.

– Простите, госпожа управляющая, – склонил голову Морим.

– Такому поведению нет прощения, молодой человек. Если все в замке вдруг начнут делать, что им заблагорассудится, то мы очень быстро погрузимся в хаос. И вы дурно влияете на мою помощницу.