Марионетки на ладони

Я несколько раз моргнул.

– С чего бы это, дядюшка?

– С того, что тесно нам с тобой тут вдвоём, племянничек. – Вздохнул дядя Генри. – Очень тесно.

Я поёрзал на своём пуфике, пытаясь придумать достойный ответ. Угроза в дядиных словах мне явно не послышалась. Но всё-таки столь откровенного нападения и не ожидал.

– Чем это я вам мешаю?

– Это я мешаю тебе, давно мешаю. Что, разве не так? – дядя прищурил глаза, отчего они стали ещё холоднее. – Уезжал бы ты, что ли, по-хорошему.

– По-хорошему? – возмутился я. – Я уже пытался по-хорошему. Тогда меня чуть не убили!

– Да-да, ты рассказывал, – кивнул дядя, – якобы слуга Бодлер завёз тебя в какой-то звериный угол, где наставил на тебя пистолет. А потом его самого застрелили.

– Всё так и было!

– А потом ты вернулся оттуда один с разбитым автомобилем, от которого на подъезде к Злондону отпали два колеса.

– Просто я слишком долго гнал его по плохой дороге!

Дядя хмуро посмотрел на меня и принялся жевать собственные губы. Был у него такая мерзкая привычка. Хоть бы в зеркало на себя посмотрел, что ли!

– А я вот думаю, что ты просто передумал ехать и сбежал от Бодлера. И выдумал всю эту нелепую историю с заказным убийством, чтобы на меня пало подозрение. К счастью, мой брат не настолько глуп, чтобы поверить в это…

До этого момента я ещё старался сдерживаться, но тут меня просто накрыло!

– Да как вам не стыдно! – возмутился я, вскакивая с пуфика. – Ведь это вы и натравили на меня этого вашего Бодлера! Он был наёмным убийцей! И вам это так же хорошо известно, как и мне!

– Глупости, – сквозь зубы бросил дядя Генри, – детские фантазии.

– Ах, фантазии?! Может, и кукольный театр я выдумал? И маньяка-Создателя? И того генерала – тьфу, не помню, как его звали – который хотел всех нас превратить в марионеток и развязать войну? По-вашему, у меня такое бурное воображение?!

– А почему бы и нет? – пожал плечами дядюшка и снова сощурился.

– Да у меня бы ума не хватило выдумать такое!

– То есть ты утверждаешь, – вкрадчиво проговорил мой заклятый родственник, – что всё это было на самом деле? Ожившие куклы, слуга-убийца, какие-то японки и хорьки…

– Какие ещё хорьки? Японка там была одна, а хорьков не было. Да, конечно, это чистая правда!

– Ты готов в этом поклясться?

– Зачем это? Но вообще-то готов, да!

– Доктор Штайлер! – вдруг звонко крикнул дядюшка. – Вы всё слышали?

Я замер с разинутым ртом. А дверь дядиного кабинета, примыкающего к гостиной, отворилась, и оттуда вышел ещё один тощий господин в очках и с чемоданчиком. В свободной от поклажи руке он держал густо испещрённый записями блокнот.

– Слышал, мистер Морган, – кивнул господин с чемоданчиком. – Похоже, вы были правы. Это довольно ясная клиническая картина скизофрении.

– Скизо-чего? – переспросил я, окончательно растерявшись. Это ещё что за тип?

– Скизофрении. Сиречь умственного расстройства с галлюцинациями и бредовыми идеями, – добродушно улыбнувшись, сообщил мне гость.

– Я не сумасшедший! – мне пришлось попятиться, так как доктор (доктор?) сделал шаг навстречу.

– Да вы не беспокойтесь, юный мистер Морган, – очкастый помахал своим блокнотом, – ваш дядя очень за вас переживает, вот и рассказал мне о ваших… гм… видениях.

– Вы чего? – так и взвился я. – Он же мне только что угрожал! Сказал, что я ему мешаю!

– Нет, ваш дядя сказал, что это он, по его мнению, мешает вам. Наверное, поэтому у вас и развилась мания преследования. Но точные причины мы ещё установим…

– Думаю, вам лучше уехать прямо сейчас, – перебил его дядя Генри. – Я распоряжусь, чтобы вещи молодого джентльмена доставили в лечебницу сегодня же вечером.

– В лечебницу?!

Вот тут до меня и дошло. Поняв, что тихо прикончить меня не удалось, дядя Генри решил сдать меня в сумасшедший дом. А что, ловко придумано! Если б у меня хватило ума держать язык за зубами и не делиться с отцом и дядей подробностями моих приключений двухгодичной давности… Но кто же мог предположить, что всё так обернётся?

Я. Я мог и должен был это предположить. Знал же, что если дядя замыслил меня убить, то он ни перед чем не остановится. Но вариант с лечебницей для душевнобольных как-то не приходил мне в голову…

Но зачем он выжидал два года?

А очень просто, тут же ответил я сам себе. С восемнадцати лет пациентов помещают не в детскую, а во взрослую лечебницу. Где лечат их самыми прогрессивными методами. Многие пациенты так потом и не могут опомниться от последствий этого медицинского прогресса.

Пока я вращал мозгами, джентльмены зря времени не теряли. Я с ужасом понял, что они вдвоём готовятся меня скрутить. Во всяком случае, доктор поставил свой чемоданчик рядом с дяди-генриным стаканом и туда же положил блокнот, а потом принялся разминать запястья, не сводя с меня глаз. Ну а дядюшка просто поднялся из кресла.

– Ли, – сказал он, впервые обратившись ко мне по имени, – так тебе будет лучше. Ты поедешь в уютный загородный дом, где много таких как ты. А вокруг – холмы, поля и леса. Всё так, как я тебе обещал…

– Не поеду, – пробормотал я, отшатываясь.

– Мистер Морган, нам лучше увести мистера Моргана до возвращения мистера Моргана, – обозначил свои намерения доктор. – Мистер Морган может возражать водворению мистера Моргана в лечебницу, мистер Морган.

– Естественно, отец будет возражать! – закричал я. – Вы бы сами себя послушали, а ещё доктор! Отстаньте от меня! А-а-а-а!

Последнее восклицание было, наверное, лишним, но я просто не удержался. Представив, как эти двое скрутят мне руки и начнут запихивать в медицинскую карету, я понял, что выхода у меня нет. Надо бежать.

И я бросился вон из дядиной гостиной. И из дома. И из своей жизни.

Глава 4

Жан и Жанна

– Мамочки, – шёпотом сказала Жанна.

Жан вздрогнул. Он уже целую вечность не слышал, чтобы Жанна вспоминала маму. Пусть и в междометии.

Вывалившаяся из свёртка на мостовую нога была согнута в колене, но теперь потихоньку разгибалась. Она была маленькая, скорее всего, детская.