Марионетки на ладони

– Ага, – притворно согласилась я, – именно шляпки там и делают. Шляпки и корзинки.

Никогда не могла понять, почему Козетте так нравится притворяться дурочкой. Ладно бы перед мужчинами, которые буквально млели от её болтовни, но передо мной-то? Практикуется она на мне, что ли?..

– А у меня вот нет шляпки! – капризно протянула моя подруга, – Я несчастное бесшляпочное создание!

– Есть, – устало возразила я.

– Новой нет!

Продолжая взахлёб нести всякую ерунду, Козетта расправилась с тремя бисквитами и запила их густо сдобренным сливками чаем.

– Даже не знаю, как я покажусь перед злондонским бомондом! – прощебетала она, запуская руку в свой саквояж. – Все мои обновки такие… устаревшие!

Козетта накупила полдюжины платьев неделю назад в Париже, и мне было об этом прекрасно известно.

– Мы пойдём гулять, и все засмеют меня, скажут: фу, какая неизысканная, неэлегантная леди! – с этими словами Козетта вытащила пистолет и прицелилась к чему-то в окне.

– Ты с ума сошла?! Убери сейчас же! – зашипела я, подскакивая на сиденье.

Козетта засмеялась. Но молниеносно сунула в саквояж руку с пистолетом, когда в купе снова заглянул проводник.

– Я могу убрать посуду, госпожа?

– Да, пожалуйста! – обворожительно улыбнулась ему Козетта.

Когда за проводником закрылась дверь, я тихо спросила:

– В кого ты целилась?

– В самую высокую трубу, – оживлённо ответила сидящая рядом со мной золотоволосая красавица, – она бы, наверное, взорвалась. Ба-бах! Вот было бы весело! Но мы уже проехали…

Козетта ухитрялась существовать на свете под несколькими разными именами. Её настоящее имя было Долли Миллер – но ни одного документа, подтверждающего это, не сохранилось. В полицейской картотеке она значилась как Козетта. Во время нашего пребывания во Франции её звали Катрин Девидур. Ступив на английский берег, она превратилась в Клариссу Кольт.

Ну а я стала китаянкой по имени Синь. Это была идея Козетты, а я, в общем, не возражала: Синь так Синь. Козетта раздобыла для меня удостоверение личности на это имя, а никаких других документов у меня всё равно никогда не было. Можно сказать, что японка Сора ушла в историю. Осталась только я. И Хина.

Саквояж Козетты был битком набит платьями, а в моём лежали две перемены белья и закутанная в них Хина. Я надеялась, что ей не слишком тоскливо путешествовать подобным образом. Постоянно носить Хину на руках становилось опасно: она привлекала к себе слишком много внимания. К тому же теперь я перестала быть подростком, я стала взрослой, а взрослая девушка с куклой выглядит… раньше меня совершенно не волновало, как это будет выглядеть. Но теперь я была не одна, и мне приходилось блюсти интересы Козетты.

Когда поезд остановился у большого Злондонского вокзала, мы с Козеттой сразу поспешили к выходу из вагона, чтобы не пережидать, пока выберутся другие пассажиры. Усатый проводник почтительно протянул руку выходящей Козетте, на которую та грациозно оперлась, а меня, естественно, проигнорировал. Мы ступили на перрон и довольно заозирались.

– Наконец-то земля под ногами не качается из стороны в сторону и не трясётся, – проговорила Козетта, выразив и моё мнение тоже. – Ну что, пошли?

Я кивнула. Говорить в присутствии посторонних мне не полагалось: я же должна была изображать безъязыкую китайскую служанку.

– Вечером я пришлю записку с адресом, куда доставить багаж! – сообщила проводнику Козетта и даже протянула ему руку на прощанье.

Обалдев от такого счастья, усатый проводник пожал протянутую ему кисть, не решаясь прикоснуться к ней губами. Я снова сделала равнодушное выражение лица.

А Козетта уже спешила к выходу, скользя вдоль испускающего пары поезда чёрно-белым шелестящим облаком. Я поспешила за ней.

– Итак, – проговорила Козетта, когда мы с ней поравнялись, – письмо должно ждать нас в кабинете начальника вокзала.

– Леди Кольт! Вы позволите называть вас просто Кларисса?.. – начальник вокзала то расстёгивал, то застёгивал блестящие пуговицы на своём жилете, очевидно волнуясь. – Это такая честь для нас… И для меня лично…

Тут он сообразил, что его поведение выглядит навязчивым, и ещё сильнее растерялся.

– Письмо, – с улыбкой напомнила ему Козетта.

– Да-да, письмо… Вас действительно ждёт письмо… Вернее, записка… Она была без конверта и не запечатана….

– Вы её прочитали? – очень добрым голосом спросила Козетта.

Начальник вокзала покраснел, потом побледнел и хрустнул пальцами.

– Нет, но…. Точнее, я краем глаза… Леди, там нет совершенно никакой важной информации! Только бронь отеля для вас и вашей… гм… вашей…

– Дайте сюда.

Я стояла за спиной у Козетты и буровила глазами совершенно растерянного служителя. Я не понимала, из-за чего он так разволновался.

Начальник принялся бурно рыться в своём письменном столе. Козетта продолжала улыбаться так ясно и безмятежно, будто готовилась взять на руки пушистого котёнка.

– Вот эта записка, – наконец отыскал нужную бумагу служитель, – для леди К. Кольт, всё верно… Здесь говорится, что для вас забронирован номер в отеле «Верёвочка»…

– Зачем же вы прочитали чужое письмо? – ласковый голос Козетты таял, как масло на корочке пирога.

– Только ради вашей безопасности! – вытаращил глаза наш собеседник. – Я не хотел, чтобы в руки молодой леди попало какое-нибудь неприличное… У нас принято вскрывать письма без обратного адреса, потому что они, знаете ли, могут быть… Леди Кольт, вам нельзя ехать в этот отель!

– Почему это? – моргнула Козетта.

– Он совсем, совсем не для леди! Поверьте мне, я знаю много прекрасных, достойных гостиниц, в любой из которых вас примут со всем подобающим вам уважением, но эта дыра… Я хочу сказать, что это совсем не подходящее место для девицы вашего положения.

– А я что, спрашивала вашего совета?

– Но я считаю себя обязанным предупредить…

– Спасибо, – Козетта улыбнулась ещё шире и выхватила из руки служителя вдвое сложенный листок бумаги. – Я очень благодарна вам за заботу. Пойдём, Синь.

Я молча изобразила что-то вроде реверанса и двинулась вслед за Козеттой.

– Весело всё начинается, да? – шепнула она.

– Ну не знаю, – я пожала плечами, – опять какие-то записки с указаниями. Мне это напоминает…

– Два года прошло! – возразила Козетта, сразу догадавшись, о чём я говорю.

– Всего лишь два года, – слегка поправила её я.

Но Козетте всё было нипочём. Она ничего не боялась. Увы, но в скором будущем нам предстояло убедиться, что предчувствие меня не обмануло.