Марионетки за ширмой

– Ну в таком случае до свиданья. Вряд ли мы скоро увидимся.

Вернувшись домой, Козетта первым делом скинула размокшие сапоги и тут же принялась стаскивать чулки. Выглянувшая из комнаты Сора молча смотрела на неё.

– Люси не приходила? – балансируя на одной ступне, спросила Козетта.

– Кто?

– Кукольная нога.

Сора вздрогнула. Её бледное лицо стало ещё бледнее, чем обычно.

– Она разве здесь? Ты её видела?

– Видела. – Козетта наконец справилась с чулками и швырнула их в тот же угол, где уже валялся смятый фартук. – Дело такое, Сора-тян. Похоже, мы едем в Злондон.

– Зачем? – хрипловато спросила японка.

– Выручать твою Хину, – сказала Козетта и мысленно добавила: «а точнее тех, кому не посчастливилось с ней повстречаться».

Сора вздрогнула ещё сильнее.

– Но ты же не хотела… Что заставило тебя передумать? – пробормотала она.

– Обстоятельства, – туманно ответила Козетта. – Так что собирай вещи, сегодня вечером мы уезжаем. Кстати, поедем не на поезде, так что много не набирай.

Вопреки ожиданиям подруги, Сора не запылала энтузиазмом, услышав новость. Наоборот, она сильно сжала губы и полузакрыла глаза, будто пыталась смириться с тяжкой необходимостью.

– Сора-тян, между прочим, я это ради тебя делаю! – прикрикнула на неё Козетта.

Сора опустила голову и что-то пробормотала. Козетта своим острым слухом разобрала сказанное: «Не хочу подвергать тебя опасности».

– Это очень мило, моя дорогая, но я засиделась в Ковентри. Думаю, Злондон успел позабыть и Долли Миллер, и Клариссу Кольт, так что теперь самое время познакомить его с Катериной Калашниковой! – Козетта говорила нарочито весело, чтобы не передумать.

– Тебя разоблачат, – вяло откликнулась Сора.

– Не думаю. Мне столько лет удавалось водить всех за нос и оставаться безнаказанной! Не может удача изменить мне в самый ответственный момент.

На самом деле Козетта вовсе не была так уж уверена в благосклонности Фортуны, но решение было принято.

– Одевайся потеплее, Сора-тян. Нам предстоит нелёгкое путешествие.

Глава 7

Бен

Дорогая Мартина!

Позволь мне продолжить повествование. Итак, Куница разыскал нас с близнецами ближе к обеду, когда мы успели обойти город по периметру и удостовериться, что Нью-Ковентри со всех сторон окружён снежной пустыней. На меня это произвело тяжёлое впечатление: я представил, каким крошечным этот городок выглядит с высоты птичьего полёта. А вокруг только снега, снега, снега…

– Мы что, отрезаны от всего мира? – нервно спросил я в пустоту, так как близнецы со мной разговаривать не желали. – Но это ведь невозможно! Если здесь есть лавки, то в них должен быть товар, а если в них есть товар, то его откуда-то привозят! Откуда?

Дети ничего не ответили, но я надеялся, что Куница будет несколько более разговорчив. В конце концов, это он тут главный, а близнецы просто исполняют его распоряжения. Они ни на секунду не сводили с меня глаз.

Подошедший Куница не выглядел замёрзшим, хотя на нём не было ни шапки, ни рукавиц. Только смуглые щёки казались чуть более потемневшими.

– Томсоны пригласили нас на поздний ленч, – весело сказал он, дружески потрепав Жана за плечо и подмигнув Жанне. – Так что сегодня никакой вяленой говядины. Ура!

– Ура! – крикнул Жан.

– Я тоже приглашён? – хмуро поинтересовался я.

Куница насмешливо посмотрел на меня. Признаюсь, что у меня внутри всё гневно задрожало от одного этого взгляда.

– Конечно, Бен. Ты наш гость, – очень серьёзно ответил он.

– Гость, которого держат в неведении! – я твёрдо выдержал его взгляд.

Куница вздохнул.

– Бен, я понимаю, что у тебя много вопросов. Но невежливо заставлять Томсонов ждать, это милые люди. Предлагаю хорошенько пообедать, а потом я отвечу на все вопросы, которые ты догадаешься задать.

Этот тип будто нарочно выводил меня из себя! Он сказал это так, будто заранее сомневается в моей способности о чём-то догадаться. Клянусь тебе, Мартина, что вся ненависть, которую я испытывал к Кунице раньше, вернулась ко мне после этих слов.

Но ненавистью сыт не будешь. Длительная прогулка на свежем воздухе пробудила во мне зверский аппетит, так что я с приятной тоской вспоминал о скудном завтраке, миновавшем несколько часов назад. Морить себя голодом не имело смысла, так что я поборол свою гордость и молча последовал за Куницей, решив, что выскажу ему всё наболевшее после нескольких порций сытной еды.

…Томсоны жили в самом центре города, их дом располагался между скобяной лавкой и прачечной. По тому, как сильно потемнел от времени фальшивый фасад, я понял, что дом был построен одним из первых в этом маленьком городе. Это совпадало со словами Томсона, утверждавшего, что он – сын первых поселенцев и, стало быть, один из основателей Нью-Ковентри.

Нравы здесь царили самые непринуждённые, поэтому ни Куница, ни брат с сестрой не изъявили желания переодеться к обеду, как это делают во всех приличных местах. Мы отправились в гости к Томсонам как и были: все в кожаных куртках на меху, в нелепых штанах и грубых ботинках. Даже девушка не пожелала привести себя в порядок и одеться более благопристойно.

В прихожей было так сильно натоплено, что я почувствовал, будто меня прямо в одежде окунули в горячую воду. Щёки моментально вспыхнули, глаза заслезились. Нашу компанию встретили сразу две хозяйки: пожилая дородная женщина с красным, но добродушным лицом, и круглолицая девушка более скромных объёмов – наверняка дочь Томсонов. Обе так радостно улыбались, будто видеть нас – сплошное удовольствие. Миссис Томсон приняла у нас верхнюю одежду и аккуратно повесила её на вбитые в стену крючки, а ботинки разрешила на снимать, только протянула щётку, чтобы обмахнуть их от снега.

Куница первым вошёл в просторную столовую с деревянной мебелью и простыми дощатыми стенами, на которых в беспорядке были развешаны хромолитографии с изображением цветов и животных. Широкий стол был накрыт белоснежной накрахмаленной скатертью, на каждом стуле лежала плоская подушка с бахромой по краю. Стульев было ровно семь – по числу хозяев и гостей. Значит, меня действительно ждали в этом доме.

– Присаживайтесь скорее! – воскликнула миссис Томсон и тут же куда-то скрылась – должно быть, на кухню. Её дочь, краснея, улыбнулась сперва Кунице, потом близнецам, а затем и мне. В её глазах не было ни капли любопытства, одна только радость от появления гостей.

В этот момент, моя дорогая Мартина, я почти поверил, что всё происходит на самом деле. А когда в столовую вошёл сам Томсон – огромный, вальяжный, с радушнейшей улыбкой на мясистой физиономии, я уже готов был поставить значительную сумму на то, что вокруг меня – реальность. Эти люди выглядели настолько живыми и симпатичными, что моё подсознание просто не могло их изобрести.

– Присаживайтесь, присаживайтесь скорее! – поторопил хозяин. – Сегодня мы едим поздно, и моя хлопотушка Полли беспокоится, что блюда перестояли в духовке. А ты, мой новый друг, – ласковый взгляд хозяина остановился на мне, – ещё не знаком с моей дочерью, не так ли? Эмма!

Круглолицая девушка ещё сильнее покраснела и изобразила реверанс – очень неумелый.

– Очень приятно с вами познакомиться, Эмма! – запинаясь, произнёс я. – Меня зовут Бен. Бенедикт Лиховски.

– Он полячишка! – вставил хозяин.

– Кажется, мы с вами уже выяснили, что нет, – окончательно смутившись, добавил я. – Я англичанин.

– А, ну да. Все наши друзья прямиком из Злондона, представляешь, Эмма? – здоровяк густо хохотнул.