Джек Ричер: Без права на ошибку

– И как бы вы это сделали? – Фролих посмотрела Нигли прямо в глаза.

– Я крепко ухватила его правую руку. Подтянула вице-президента поближе, он слегка развернулся, и прямо передо мной оказалась правая сторона его шеи. Я могла бы воткнуть лезвие длиной три с половиной дюймов в сонную артерию. Потом провернуть его. Тридцать секунд – и Армстронг бы истек кровью. Хватило бы легкого движения руки. Ваши парни стояли в десяти футах. Они, конечно, быстро бы меня пристрелили, но дело было бы уже сделано.

Побледневшая Фролих молчала.

– Без ножа, конечно, пришлось бы сложнее. – Нигли отвела взгляд. – Но тоже вполне возможно. Сломать шею было бы не так просто, она у него довольно мускулистая. Потребовалось бы сделать два быстрых шага, чтобы вес его тела сместился, и если бы ваши парни оказались достаточно шустрыми, успели бы меня остановить. Так что, думаю, лучше сработал бы удар по гортани, достаточно сильный, чтобы раздробить ее. Удар левым локтем сделал бы свое дело. Я бы, вероятно, погибла раньше Армстронга, но он задохнулся бы сразу после – разве что кто-то из ваших сотрудников сумел бы за минуту или около того сделать экстренную трахеотомию на полу бального зала. Как я полагаю, таких нет.

– Да, – согласилась Фролих. – Таких у нас нет.

Она снова замолчала.

– Простите, что испортила вам день, – сказала Нигли. – Но вы ведь хотели это знать. Какой смысл проводить аудит безопасности и не докладывать вам о результатах?

Фролих кивнула и спросила:

– А что вы ему шепнули?

– Сказала, что у меня в руке нож. Просто так, для прикола. Но очень тихо. Если бы кто-нибудь потребовал признаться, что я ему говорила, заявила бы, что просто спросила, куда он девал жену. Будто бы хотела его склеить. Думаю, время от времени у вас такое случается.

– Случается, – снова кивнула Фролих. – Время от времени. Что еще мне расскажете?

– Что сейчас он в безопасности у себя дома, – сообщила Нигли.

– Вы проверяли?

– Каждый день проверяем, – ответил за Нигли Ричер. – Мы в Джорджтауне с вечера вторника.

– Я вас не видела.

– Так и было задумано.

– Как вы узнали, где он живет?

– Проследили за вашими лимузинами.

Фролих молчала.

– Хорошие лимузины, – похвалил Ричер. – И тактика ловкая.

– Утром пятницы все получалось особенно удачно, – подхватила Нигли.

– Но вся остальная часть пятницы оказалась так себе, – добавил Ричер. – Недостаточная согласованность действий привела к серьезной ошибке в обмене данными.

– Какой?

– У ваших людей в Вашингтоне было видео из бального зала, но их коллеги из Нью-Йорка явно запись не смотрели: Нигли не только исполнила роль женщины в вечернем платье в четверг, но и сыграла фотографа у здания фондовой биржи.

– У одной газеты из Северной Дакоты есть сайт, – объяснила Нигли. – Как и у прочих изданий, там размещен логотип. Я скачала его и соорудила пропуск для прессы. Заламинировала, проделала отверстия, протянула нейлоновый шнур через латунные люверсы и повесила на шею. Прошлась в Нижнем Манхэттене по секонд-хендам, купила старую, потрепанную фототехнику. И потом все время держала камеру перед лицом, чтобы Армстронг меня не узнал.

– Надо было составить список допущенных лиц, – посоветовал Ричер. – И проверять журналистов по нему.

– Невозможно, – отозвалась Фролих. – Запрещено Конституцией. Первая поправка гарантирует журналистам доступ на мероприятия в любое время, когда бы им ни вздумалось. Но их всех обыскали.

– Оружия у меня не было, – призналась Нигли. – Я просто ради интереса пробивала дыры в вашей системе безопасности. Но могло и быть, это уж как пить дать. При таком досмотре можно пронести хоть гранатомет.

Ричер встал и подошел к письменному столу. Открыл ящик и достал пачку фотографий. Это были профессиональные цветные снимки размером шесть на четыре дюйма. Он взял первую фотографию. На ней у здания фондовой биржи стоял Армстронг, а над его головой парила знаковая надпись.

– Нигли снимала, – сообщил Ричер. – Неплохо вышло, по-моему. Может, стоит продать в какой-нибудь журнал – компенсируете часть из потраченных двадцати тысяч.

Он отошел к кровати, сел и передал фотографию Фролих. Она стала разглядывать снимок.

– Главное – я была от цели всего в четырех футах, – подчеркнула Нигли. – Если бы захотела, могла бы легко добраться до вице-президента. Снова как у Джона Малковича, но черт с ним.

Фролих машинально кивнула. Ричер, как игральную карту, выложил следующий снимок. Фотография была зернистая – явно сделана с помощью телеобъектива, с большого расстояния и с такой высоты, что улица оказалась далеко внизу. В самом центре кадра возле фондовой биржи стоял крошечный Армстронг. Вокруг его головы шариковой ручкой было грубо нарисовано перекрестие прицела.

– Когда я говорил о половине раза, то имел в виду это, – сказал Ричер. – Я снимал с шестидесятого этажа офисного здания в трехстах ярдах от Армстронга. В пределах периметра работы полиции, но гораздо выше, чем проверяли.

– У вас была винтовка?

– Не совсем, – покачал головой он. – Деревяшка, но такого же размера и формы. И фотоаппарат, само собой. С телеобъективом. Я сделал все, как если бы действительно задумал убийство. Хотелось проверить, получится ли так добраться до Армстронга в принципе. Подумал, что если форма моей ноши будет намекать на винтовку, это привлечет ненужное внимание, поэтому взял большую квадратную коробку от компьютерного монитора и положил в нее деревянный муляж по диагонали, от верхнего угла к нижнему. Вкатил в лифт на ручной тележке, притворяясь, что груз очень тяжелый. Я встретил нескольких полицейских. На мне была вот эта одежда, но без фальшивого значка и наушника. Наверное, копы подумали, что я водитель доставки или что-нибудь в таком роде. Была пятница, и после закрытия торгов район уже затих – это меня вполне устраивало. В пустом конференц-зале я нашел подходящее окно. Правда, оно не открывалось, так что пришлось бы вырезать в стекле круг. Я сделал фотографию, но с таким же успехом мог сделать и выстрел. Как герой Эдварда Фокса. И спокойно убраться оттуда.

Фролих неохотно кивнула.

– Почему только половина? – спросила она. – Мне кажется, стопроцентное убийство.

– Только не на Манхэттене, – сказал Ричер. – Я был от Армстронга на расстоянии около девятисот футов по горизонтали и шестисот по вертикали. То есть выстрел был бы с дистанции примерно тысяча сто футов. Обычно для меня это не проблема, но ветер и восходящие потоки теплого воздуха вокруг башен превращают работу в лотерею. Ситуация постоянно меняется, каждую секунду. Воздух ходит завихрениями – то вверх, то вниз, то в одну сторону, то в другую. Гарантировать точное попадание невозможно. И это для нас, собственно, положительный фактор. Ни один грамотный стрелок не согласится работать издалека на Манхэттене. Разве что идиот, а идиот в любом случае промахнется.

Фролих снова кивнула, на этот раз с некоторым облегчением.

– Это хорошо, – вздохнула она.

«Насчет идиота не переживает, – подумал Ричер. – Тут должен быть профессионал».

– Итак, – сказал он. – Если хотите, считайте три раза, а про половину забудьте. Насчет Нью-Йорка вообще можно не беспокоиться. Этот случай не так уж показателен.

– А вот Бисмарк был показателен, – вставила Нигли. – Мы добрались туда около полуночи. На коммерческом рейсе, через Чикаго.

– Когда я звонил вам насчет музыкантов, нас разделяла всего миля, – подхватил Ричер и протянул ей еще две фотографии. – Снято на инфрапленку. В темноте.

На первом снимке была видна тыльная часть дома Армстронгов. В инфракрасном спектре цвета размывались и искажались, но фотограф, очевидно, стоял довольно близко. Различалась каждая деталь дома. Двери, окна. Фролих даже разглядела одного из своих агентов, стоявших во дворе.

– Откуда сделан снимок? – спросила она.

– С участка соседа, – ответил Ричер. – Примерно с пятидесяти футов. Нехитрый ночной маневр, несанкционированное проникновение в темноте. Стандартная пехотная тактика, тихо и скрытно. Пара собак, правда, немного погавкали, но мы обошли их стороной. Полицейские штата сидели в машине и ничего не заметили.

Нигли указала на вторую фотографию. На ней был виден фасад дома. Те же цвета, те же подробности, такое же расстояние.

– Это снимала я, с другой стороны улицы, прямо напротив фасада, – объяснила она. – За спиной у меня был чей-то гараж.