Надежда и разочарование. Сборник рассказов

– Догадайся с трех раз, – она тихо хихикала.

– Не могу, сдаюсь, – ответила Наташа.

– В Илью, – выговорила Света и застыла, ожидая ее реакции.

Наташа отвела взгляд.

– Поздравляю, – сердечно произнесла она. – У тебя все будет хорошо.

– Не будет, – грустно возразила подруга.

– Почему?

Света молчала.

– Почему? – повторила она свой вопрос.

Света собралась с духом, втягивая воздух в легкие.

– Потому что он любит тебя.

Наташа застыла, она даже перестала дышать.

– И зачем ты мне об этом говоришь? – спросила Наташа после минутного молчания.

– Извини. Я просто хотела узнать, почему ты на него никак не реагируешь. Он отличник, красивый. Я вижу, как он страдает, и мне его как-то жалко, – Света говорила сердцем, тихо, вкрадчиво. – Может быть, мне тоже не стоит питать к нему чувства, – Света замерла с открытым ртом.

– Хм. Ты так говоришь, как будто чувство приходит и стучится в дверь, спрашивая: «Можно войти?» – произнесла Наташа. – Чувства никого не спрашивают: они могут свалиться на голову как снег. А что касается Ильи, признаюсь: я просто не люблю ботаников.

– Ботаник? – с удивлением спросила Света. – Он – ботаник?

Света не сводила глаз с Наташи.

– А ты не видишь? У него в голове одна учеба. Обходительный, чересчур вежливый. Мужик должен быть таким, чтобы женщина чувствовала себя как за каменной стеной, – уверенно закончила Наташа.

* * *

Выпускники десятого класса испытали от последнего школьного звонка все чувства, какие только можно. Все были в упоении. Один Илья в душе грустил от безответной первой любви, которая нежданно-негаданно свалилась на его голову. Наташа больше общалась с Козловым, хотя все время чувствовала на себе внимание еще пары. После разговора со Светой она внутренне не могла продолжать игнорировать волны, исходящие от Ильи. Несколько раз за вечер их взгляды пересекались. Илья готовился поступать в медицинский институт в другом городе и отчетливо понимал, что больше у него не будет возможности видеть эти глаза, взгляд которых пронизывал его до глубины души и заставлял трепетать немало мальчишеских сердец. И ему приходилось тяжело мириться с тем, что первая любовь становилась первой неудачей в жизни.

Ликующей толпе на вечеринке не хватало чего-то еще – экстремального, необычного. И первым это уловил подвыпивший Козлов.

– Ребята, есть идея, – сказал он, обращаясь к одноклассникам. – Давайте, когда стемнеет, пойдем на кладбище и напоследок пообщаемся с духами.

Всем это понравилось.

– Ура! Ура!

– Слышишь, Дима, – обратился к нему Удодов, выйдя из толпы. – И это все?

– А что еще? – спросил Дима, не сводя взгляда с его авантюристских глаз.

– Неинтересно как-то. Кладбище, темнота. Надо сделать такое, чтобы запомнилось на всю жизнь. – Его глаза сверкали неясным торжеством.

Дима тупо уставился на друга. Маленький, хитрый, скользкий.

– Я знаю, ты что-то придумал. Говори.

Удодов придвинулся поближе и на ухо шепнул:

– Давай попугаем всех.

Дима продолжал молчать, не улавливая мысль друга.

– Как?

Губы Удодова растянулись в усмешке.

– Очень просто, – сказал Удодов. – Я незаметно ухожу домой, беру белую простыню, прищепку, мыльницу и вату, намоченную спиртом. Спрятав все это в сумку, иду на кладбище заранее. Улавливаешь? Потом, когда толпа дойдет до середины кладбища, я накидываю на себя простыню, скрепив ее на шее прищепкой. Подношу зажженную вату в мыльнице под подбородок и выхожу из-за могилы. И я начинаю выть. Ты представляешь, что будет? Какой улет!

Дима, представив картину, пришел в восторг.

– Хорошо, – сказал он. – Но только давай я сделаю. Я больше тебя, и эффект будет больше. А ты приведешь класс на кладбище.

* * *

Кругом гробовая тишина. Внизу, в двух километрах от кладбища, в поселке мелькали уличные фонари на столбах, а вблизи хоть глаз выколи – кромешная тьма. Дул ветер, принося волны тепла с юга. Кругом надгробные камни и кресты – другой мир из ужастиков.

Дима в парадных брюках и белой сорочке сидел на корточках за высоким надгробным камнем, прижав к животу все приспособления, что он захватил с собой из дома. Руки хорошо чувствовали белую простынь и мыльницу.

Он с трепетом ждал, а класса не было. «Вот черт. А что, если этот придурок Удодов решил подшутить надо мной? – думал он. – Они там балдеют, а я, как дурак, – на кладбище. Ах, как смешно».

Наконец, Дима заметил кучку людей, вышедших из темноты под уличный свет. Он вздохнул с облегчением, но, когда подумал, что придется ждать еще много времени, его бросило в пот. С каждой минутой больное воображение уносило его в другой мир. Ему ничего не оставалось, кроме как ждать, когда это закончится.

Со стороны колхозного тока засвистел дрозд. Дима тихо повернул голову в сторону тока, причем глаза отставали от движения головы – его начала пробирать жуть. Через секунду сова невдалеке ухнула, начала зазывать свою пару. Дима никогда не думал, что у совы такой неземной голос, голос, от которого пробирает дрожь.

В кустах возле забора что-то зашуршало и подпрыгнуло. Ежик, заяц, лиса, куропатка? Черт знает что.

Толпа приближалась, слышен был смех и громкий говор – через минуту они войдут в калитку.

Дима медленно встал и робко накинул на себя простыню, пристегнув ее на шее прищепкой. Толпа зашла на территорию кладбища – смех прекратился. Тишина. Дима встал во весь рост, и ему померещилось, что кто-то сзади за ним наблюдает. Подул ветер, раздался шорох, потом металлический звук и гулкий звук: кто-то упал за его спиной. Нервы Димы, которые были на пределе, не выдержали, и он, страшно закричав, со всех ног стремглав помчался навстречу толпе. Простыня развевалась за спиной.

Толпа в ужасе заревела. Началась паника. Удодов, который был готов ко всему, но не к такой ужасной сцене, повернул назад и начал убегать впереди всех. Забор кладбища закончился, а он бежал и бежал. Через несколько секунд Козлов мигом проскочил мимо растерянной толпы и пулей вылетел из калитки. Убегающий Удодов, который, повернув голову, увидел догоняющее его чудище, заревел диким голосом, споткнулся и упал. Козлов перепрыгнул через друга и побежал дальше. Он был уверен, что его вот-вот нагонят и растерзают. Он добежал до света фонаря и остановился, не полностью отдавая себе отчет в том, что произошло.

В панике лишь одному Илье удалось сохранить хоть какое-то спокойствие и рассудок. Он увлек всех вперед за собой, взяв ситуацию под контроль. Вдруг сзади раздался душераздирающий женский крик, что подхлестнуло толпу к еще большей панике. Илья остановился и, преодолев в себе страх, побежал назад: кто-то из одноклассников нуждался в помощи. Он в этот момент не думал ни о чем: в нем уже работал инстинкт. В проходе между камнями на земле он обнаружил распростертое тело в белом одеянии. Оно стонало. Илья нагнулся с широко открытыми глазами и прикоснулся к нему.

– Ты кто?

– Помоги! – раздался знакомый голос любимой девушки. Это была Наташа. Она подвернула ногу и боролась со страхом и болью.