Надежда и разочарование. Сборник рассказов

– Правильно, правильно, – проговорил Гаджи, – таких людей-вредителей надо ломать на корню, пока они не наломали много дров.

Секретарша, наделенная большим опытом, потихоньку приходила к выводу, что в кресле начальника сидит достойный молодой и многообещающий специалист.

На второй день на приеме начальника сидела целая солидарная делегация рабочих из Ахтов с просьбой помочь освободить их бригадира из-под стражи. Гаджи согласился и забрал свое заявление, тем самым вызвав у рабочих еще большее уважение. Этого хватило Имрану, чтобы он перестал игнорировать руководство. Когда он вернулся на работу с опущенной головой, однозубый рассмеялся:

– Я тебе говорил, Имран, что этот парень не из робкого десятка.

Рабочие бригады монтажников засмеялись. Имран с полу-ехидным, полушутливым выражением на лице произнес:

– А почему ты меня не предупредил, что он псих.

Рацпредложение

И через месяц работы Гаджи, несмотря на «затягивание гаек», не видел существенных изменений: все те же быки, лошади, погодные условия и авралы – отставание носило хронический характер. Надо было решительно что-то поменять. Но что?

После рабочего дня двор опустел и лишь в кабинете начальника горел свет. Взволнованный сторож, в чьи обязанности входило и выключение оставленного света в целях экономии электроэнергии, вытянувшись под окном, заметил силуэт начальника за рабочим столом, и отошел с чувством удовлетворения.

Гаджи, вооружившись линейкой, карандашом, циркулем, орудовал над чертеж-проектом электрификации южных районов Дагестана. При помощи логарифмической линейки он производил расчеты и записывал на листок цифры технико-экономического обоснования рационализаторского предложения. Он пришел к выводу, что проект, принятый к осуществлению три года назад, устарел. Зигзаги линий электропередач, сделанные с учетом рельефа местности, он стал переводить в прямые линии и, к своему удивлению, обнаружил значительную сумму экономии государственных денег. Выйдя из кабинета после полуночи, он напевал песню и, подпрыгнув, сорвал с дерева две сливы. Сторож подошел на помощь.

– Гаджи Раджабович, я могу сорвать для вас сливы, если хотите, – предложил сторож. – Проголодались, наверное.

– Чуть-чуть, Усман-халу, – ответил Гаджи, – сливами голод не утолишь – мне бы мамины пироги сейчас.

– Не надо так долго работать, – посоветовал Усман. – Здоровье надо беречь смолоду, сынок. До вас никто так долго не задерживался на работе – так желудок может заболеть.

* * *

Утром следующего дня Гаджи вызвал к себе главного инженера Камала, который, увидев на столе перерисованные чертежи, в недоумении уставился на Гаджи.

– Догадываешься, в чем дело, Камал? – с иронией спросил Гаджи.

– Нет, не догадываюсь, – ответил тот.

– Я сегодня останавливаю работы по всем направлениям, – деловито произнес Гаджи. – Смотрите сюда. Я все переделал – экономия составляет почти тридцать процентов от первоначальной стоимости. К тому же, сможем догнать график ввода в эксплуатацию. Так что, нашему руководству не надо унижаться и просить откладывать время.

Камал помотал головой.

– А как ты собираешься это делать?

– Я сегодня в восемь часов разговаривал с директором летного отряда в Баку, и он готов дать нам два вертолета.

– Вертолеты? – переспросил Камал, округлив глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем он приобрел дар речи. – Вертолеты?

– Да, конечно, – уверенно сообщил Гаджи. – Я все тут рассчитал. Завтра утром я на поезде уезжаю в Баку, чтобы заключить договор с летчиками, а оттуда – в Тбилиси, чтобы утвердить изменения в проекте.

– А в Махачкале в курсе?

– Нет, – задумавшись, ответил Гаджи. – Им ничего не говори. Я боюсь, что не поддержат. Им скажи, что я уехал в командировку.

Камал стоял в растерянности.

– Послушайте, – рассуждал Камал, – а если не получится, ты представляешь, что с тобой будет – это саботаж и тюрьма.

– Вот видишь, почему я это скрываю от руководства, – с ухмылкой продолжал убеждать коллегу Гаджи, – потому что, как и ты сейчас, они будут страховать свои спины. Надо рисковать, чтобы пить шампанское, Камал. Так что сегодня вместе с экономистом помоги мне довести все расчеты до ума, чтобы в Баку я был во всеоружии, и мы сделаем большое дело…

На следующий день лампочка в кабинете начальника горела допоздна, как и вчера, а сторож поджидал его у выхода. Когда Гаджи вышел из кабинета, сторож протянул ему сверток. Гаджи удивился.

– Что это, отец?

– Пироги, сынок, старушка испекла специально для тебя, – сказал старик. Они еще теплые. Ешьте.

Гаджи склонил голову: мама любила говорит – человека человеком делает доброта и сострадание. «Этот сторож беспокоится за меня, что у меня может заболеть желудок».

Он, хватая из рук теплое вафельное полотенце с пирогами, внимательно посмотрел в его карие глаза, которые, прищурившись, излучали тепло. «Может быть, сейчас он сам голоден, но ему будет вдвойне приятно, если я приму его угощение».

– Передайте вашей супруге большое спасибо, отец, – сказал Гаджи. – Уверен: они будут такие же вкусные, как у моей мамы.

Гаджи был глубоко тронут и знал, что этот пирог он запомнит навсегда, потому что в нем, кроме мяса, была еще человеческая доброта.

Два дня главный инженер Камал грешил тем, что водил руководство «Дагэнерго» вокруг носа: доклады шли с прежними показателями, хотя работы были частично приостановлены, а отсутствие Гаджи объяснял производственной необходимостью. Через неделю, когда над горами Южного Дагестана залетали тяжелые вертолеты, руководство «Дагэнерго» было в шоке. Генеральный директор в беседе со своим замом возгордился:

– Я говорил тебе, что этот парень не подведет?

– Да, – сказал заместитель. – У вас чутье, Юсуп Магомедович.

– Да при чем здесь чутье, – возразил Юсуп. – Это специалист высокого класса из Одесского технологического института.

Но он не знал, что это еще и благодаря художнику из Одессы дяде Толику.

Мешок денег

Гаджи терпеливо слушал, как телефон секретарши настырно звонит уже несколько минут. Он вышел и в приемной снял трубку.

– Алло! – прозвучал тембр знакомого голоса, – алло, соедините меня с Джабраиловым.

– Я слушаю вас, – отозвался Гаджи.

– Ты не узнал меня, Гаджи. Это Самойлов.

– Ах, да. Здравствуйте, Виктор Иванович.

– Я тебя поздравляю, Гаджи, от всего сердца – ты сделал чудо. Мой шеф был на совещании у министра, и там прозвучала твоя фамилия. Представляешь! Он привел тебя в качестве примера и подписал приказ на премию за рационализаторские мероприятия. Если я тебе назову сумму, ты упадешь – сто семьдесят тысяч рублей, парень. Я горжусь тобой!

* * *

Управляющий отделением Сбербанка долго рассматривал чековую книжку, снял очки и уставился на молодого человека. Его карие глаза, уставшие от очков, глазные мешочки и покрасневшая переносица, производили жалкое впечатление конторского работника.

– Тут у вас нет ошибки? – спросил он, с изумлением глядя на молодого человека, которого он видел впервые. – Тут статья зарплаты. Может быть, вы ошиблись нулями и здесь сто семьдесят рублей?