Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.

Христiанское ученiе и состоитъ именно въ томъ, чтобы этотъ переходъ отъ жизни животнаго къ жизни божественной совершался безъ борьбы и страданiй, а свободно и радостно.

6.

Сущность христiанскаго ученiя въ томъ, чтобы избавить людей отъ того общаго имъ и неизб?жнаго см?шенiя своей оболочки съ своей сущностью; какъ бы указать бабочк? пока она куколка, что она не куколка, а бабочка; сущность этого ученiя есть уясненiе пути, по которому идетъ жизнь челов?ка, предваренiе ея пониманiя.

Все д?ло только въ томъ, возможно ли такое перенесете своего я изъ животнаго въ свою духовную божественную сущность. Возможно ли желать не того, чего желаетъ животное, а того, чего желаетъ живущiй въ немъ Богъ? И если оно возможно, то въ чемъ состоитъ жизнь челов?ка, перенесшаго свое я изъ животнаго въ Бога, и даетъ ли такая жизнь благо челов?ку?

При признанiи собой своего животнаго, вся жизнь есть неперестающее разочарованiе, есть рядъ обмановъ, разр?шающихся жестокимъ, безсмысленнымъ концомъ, смертью того, для котораго достигалось счастье, при признанiи собой той Божественной сущности, которая живетъ въ насъ, жизнь становится неперестающимъ, радостнымъ удовлетворенiемъ требованiй этой сущности, состоящей въ все большемъ и большемъ освобожденiи себя отъ наложенныхъ на нее ограниченiй личностью, и кончающееся полнымъ освобожденiемъ ея отъ этихъ ограниченiй – т?лесною смертью.

При признанiи собой, своимъ я, своей животной личности, весь мiръ безсмысленное соединенiе страдающихъ и заставляющихъ страдать другъ друга разъединенныхъ существъ, при признанiи собою своей божественной природы мiръ представляется м?стомъ разумной благой работы, къ которой предназначается всякiй проснувшiйся къ сознанiю челов?къ.

При признанiи собой, своей животной личности, жизнь человека есть сплошное страданiе; – при признанiи челов?комъ собой своей божественной сущности – жизнь челов?ка есть неперестающая радость.

При признанiи собой своей животной личности жизнь есть жестокое рабство; при признанiи собой своей божественной сущности, жизнь есть не только свобода, но и всемогущество.

При признанiи собою, своего т?леснаго я, жизнь есть неперестающее умаленiе, при признанiи собою своей божеской сущности, жизнь есть неперестающее освобожденiе этой сущности, увеличенiе ея.

Главное различiе между двумя пониманiями жизни состоитъ въ томъ, что, считая собою, своимъ я, свою животную личность, вс? усилiя желанiя челов?ка направляются на невозможное: на удовлетворенiе, усовершенствованiе и продолженiе личности, а между т?мъ по свойству личности, она никогда не можетъ быть удовлетворена (ч?мъ бол?е удовлетворяются ея —требованiямъ, т?мъ он? бол?е разгораются), ни усовершенствована, потому что она съ каждымъ часомъ посл? изв?стнаго возраста становится слаб?е и ничтожн?е, ни еще мен?е сохранена, такъ какъ неизб?жно подлежитъ смерти. Полагая, же свою жизнь въ той божественной сущности желанiя блага всего существующаго, которая служить основой всякой жизни, желанiя челов?ка направляются на все большее и большее освобожденiе этой божественной сущности отъ ограниченiй, наложенныхъ на нее личностью, a освобожденiе это совершается не переставая въ обычной жизни челов?ка, и завершается неизб?жной и представляющейся радостной для челов?ка, признавшаго свою жизнь въ Бог?, – смертью.

7.

Переставь считать собою, своимъ я свое б?дственное и смертное животное, и признавъ собою ту свободную, неуничтожающуюся, в?чную и везд?сущую силу, т. е. того Бога, котораго каждый челов?къ сознаетъ въ себ? желанiемъ блага, т. е. любовью, уничтожаются вс? противор?чiя жизни, вс? вытекающiя изъ нихъ страданiя, и жизнь, вм?сто того, чтобы представляться, какъ она прежде представлялась – жестокой, безсмысленной и б?дственной, становится благою, разумною и радостною.

Почему люди не живутъ или только какъ р?дкiя исключенiя живутъ этой жизнью? Почему большая часть усилiй людей направлена не на то, чтобы уяснить людямъ сущность ихъ жизни, не на то, чтобы облегчить имъ освобожденiе своей божественной сущности отъ ограниченiй жизни, не на то, чтобы утвердить людей въ признанiи своей жизнью того, что и есть ихъ д?ятельная жизнь, а напротивъ на усиленiе заблужденiя, по которому жизнью представляется жизнь мiрская и личная, и на заглушенiе божественнаго голоса любви. Почему усилiе людей, направленное не на то, чтобы помочь людямъ въ ихъ борьб? духовной сущности съ требованiями животнаго, а напротивъ, въ затрудненiи этой борьбы, въ усиленiи требованiй животной личности, въ скрыванiи отъ людей погибельности, безсмысленности жизни личности?

Для чего люди въ своей совокупной д?ятельности вм?сто того, чтобы объяснять другъ другу безсмысленность мiрской жизни и разумность и радостность жизни духовной, д?лаютъ обратное: придумываютъ всякаго рода удовлетворенiя потребности личности, прививаютъ искусственно новыя потребности этой личности, восхваляютъ и украшаютъ жизнь семейную и общественную, скрывающую на время безсмысленность жизни личности, придумываютъ средства ослабленiя, отуманенiя главнаго орудiя духовной жизни – разума и возводятъ въ религiозное ученiе заблужденiя о личной жизни, ув?ряя людей, что они продолжаютъ жить личной жизнью и посл? смерти? Почему это такъ? И почему люди какъ будто нарочно 1800 л?тъ посл? того, какъ имъ открыта истина, избавляющая ихъ отъ рабства и зла и дающая имъ свободу и благо, какъ будто нарочно стараются скрыть отъ себя спасительную истину и умышленно поддерживаютъ себя въ губительномъ заблужденiи?

Происходитъ это оттого, что челов?къ, не только каждый отд?льно пробуждаясь къ сознанiю, борется съ привычками (инерцiей) прежней жизни, но съ т?ми же привычками (инерцiей) борется и все челов?чество, в?ками и в?ками жившее одной животной жизнью. То, что происходитъ въ отд?льномъ челов?к?, происходитъ и во всемъ челов?честв?, только съ тою разницей, что въ челов?честв?, гд? эти привычки (инерцiя) животной жизни гораздо продолжительнее, отпоръ, даваемый проявленiями и требованiями духовной жизни, гораздо могущественн?е. Какъ въ челов?к? въ изв?стное время его жизни совершается рожденiе его духовнаго существа, такъ точно оно совершается и въ челов?честв?.

Вся жизнь челов?ка[488 - В подлиннике: как отд?лов?ка.] есть неперестающее рожденiе къ новой жизни, есть постоянный неостанавливающiйся ростъ.

И какъ въ каждомъ рожденiи или рост? есть борьба новаго состоянiя съ прежнимъ, какъ всякое рожденiе есть ничто иное, какъ эта борьба, то все то, что совершается въ жизни челов?чества въ отпоръ духовному просв?щенiю его, есть только эта неизб?жная борьба прежняго состоянiя съ новымъ. Такая борьба происходитъ при всякомъ рожденiи или рост?, но рожденiе или ростъ не наши мы видимъ только извн?.

Наше же рожденiе и ростъ мы сознаемъ изнутри и видимъ въ немъ такiя явленiя, которыя скрыты для насъ при вн?шнемъ наблюденiи чужого роста или рожденiя. Одно изъ так ихъ явленiй, видимыхъ нами въ нашемъ рост?, есть то, что ту силу (орудiе въ данномъ случа? это есть разумъ), которая назначена Богомъ на борьбу съ животными требованiями, на поб?ду надъ ними и надъ инерцiей животной жизни, – эту самую силу мы употребляемъ не только не на поб?жденiе животной жизни, а напротивъ, на усиленiе ея. И это совершается какъ отд?льнымъ челов?комъ въ своей отд?льной жизни, также и въ общей челов?ческой жизни. Челов?ку дано орудiе для освобожденiя себя, но въ первую минуту онъ, какъ бы не зная, какъ употребить это орудiе, употребляетъ его на то, чтобы еще т?сн?е связать себя. Какъ бы желая развязать узелъ, челов?къ затягиваетъ его, или, желая остановить ходъ, усиливаетъ его.

Вс? т? усилiя людей во вс?хъ различныхъ областяхъ жизни къ тому, чтобы еще бол?е затянуть челов?ка въ рабство животной и мiрской жизни, суть посл?дствiе этого заблужденiя: и вотъ отъ этого то заблужденiя, состоящаго въ томъ, чтобы употреблять данный челов?ку разумъ для освобожденiя себя отъ рабства и б?дственности животной жизни, на усиленiе этого рабства, противъ этого заблужденiя, называемаго въ Евангелiи соблазнами, и избавляетъ насъ христiанское ученiе, объясняя людямъ что такое соблазны, какiе они бываютъ и какъ можетъ и долженъ челов?къ не только поддаваться имъ, но уничтожать ихъ.

8.

Соблазнъ есть употребленiе своего разума на усиленiе, утвержденiе животной жизни и ея…

–

* О ГОГОЛ?.

Вс? мы люди, прожившiе жизнь, проживаемъ одно и тоже: вступаемъ въ жизнь д?тьми чистыми, невинными, любящими Бога и людей; вс? мы хотимъ больше больше всего одного: сд?лать въ жизни такое хорошее д?ло, чтобы вс? уважали, благодарили и любили насъ.

И вс? мы проходимъ черезъ одн? и т? же испытанiя. Ч?мъ больше мы живемъ, <т?мъ больше мы теряемъ чистоту и невинность>, т?мъ больше забываемъ наше желанiе сд?лать что-нибудь хорошее въ жизни, т?мъ бол?е завязаемъ въ соблазнахъ, т?мъ больше узнаемъ людей, д?лающихъ дурное и пользующихся уваженiемъ и благодарностью и какъ будто любовью людей. И въ душ? нашей возникаетъ сомн?нiе: точно ли хорошо то истинно хорошее, котораго съ д?тства проситъ наша душа и не сл?дуетъ ли удовлетвориться т?мъ, что считается хорошимъ большинствомъ людей, то, за что благодарятъ и какъ будто любятъ людей. То хорошее, которое требуетъ душа, какъ будто никому не нужно и, хотя, правда, никто не осуждаетъ его —надъ нимъ (для молодого челов?ка) д?лаютъ худшее, надъ нимъ см?ются; то же, что д?лаютъ дурные люди, за что уважаютъ и благодарны и какъ будто любятъ людей, не то, что хвалятъ, а одобряютъ, признаютъ должнымъ. И начинается борьба. И борьба эта всегда, хоть на короткое время, но всегда склоняется въ пользу требованiя мiра. Челов?къ заглушаетъ въ себ? то хорошее, которое требовала его душа и начинаетъ посредствомъ дурного добывать себ? уваженiе, благодарность и подобiе любви людей. Но рано или поздно истинныя, д?тскiя, невинныя требованiя добра берутъ свое, челов?къ останавливается на пути соблазновъ и хочетъ отдаться тому, что требуетъ душа, но на дорог? стоятъ соблазны, съ которыми онъ уже связалъ себя, которымъ подчинилъ себя и вс? люди, участвовавшie въ его ложной жизни —и челов?къ начинаетъ каяться и осуждать свои заблужденiя и заблужденiя т?хъ людей, которые разд?ляли ихъ, участвовали въ нихъ.

Такъ это бываетъ со вс?ми людьми безъ исключенiя, въ этомъ вся жизнь челов?ческая. Различiе между людьми только въ томъ, что одинъ очунается въ молодости, другой въ зр?лыхъ л?тахъ, третiй въ старости, четвертый на одр? смерти.

Но въ жизни всякаго челов?ка и сильнаго и слабаго, и большого и малого, неминуемо есть д?тская чистота, соблазнъ и покаянiе. Каждому челов?ку въ этой жизни приходится отстать отъ берега чистоты и коротко ли, долго ли переплыть черезъ р?ку соблазновъ и выбраться на другой берегъ спасенiя истинной жизни. Со вс?ми это было и будетъ. Это же самое и было съ Гоголемъ за н?сколько л?тъ до его смерти.

Внутреннее событiе это —освобожденiе отъ соблазна и зла, покаянiе въ немъ, стремленiе къ возвращенiю на путь добра и признанiе своихъ гр?ховъ и указанiе того пути, которымъ челов?къ избавляется отъ нихъ, есть нетолько неизб?жное, но и самое важное событiе въ жизни челов?ка – есть рожденiе къ истинной жизни. Это кром? того всегда самое, не только для челов?ка, который переживаетъ его, но и для вс?хъ окружающихъ, самое радостное событiе. Такъ оно было всегда и для вс?хъ. Почему же для Гоголя это было радостнымъ событiемъ только для него, какъ онъ говоритъ это, но это представилось и до сихъ поръ представляется людямъ, знавшимъ Гоголя (а знала Гоголя вся читающая Россiя) самымъ печальнымъ, непрiятнымъ и даже оскорбительнымъ событiемъ.

Сорокъ л?тъ уже лежитъ подъ спудомъ тотъ Гоголь, какимъ онъ сталъ посл? возрожденiя, и все то, что онъ сказалъ людямъ объ этомъ своемъ возрожденiи сорокъ л?тъ въ печати, въ исторiяхъ литературъ, въ разговорахъ съ кафедръ[489 - Зачеркнуто: Гоголь изв?стенъ и ц?нимъ только тотъ, отъ к[отораго] онъ самъ отказывается, и неизв?стенъ тотъ, к[оторымъ] онъ самъ призналъ себя. Гоголь, павшiй написалъ свою переписку съ друзьями, и испов?дь этаго Гоголя не нужно знать. Гоголь есть только тотъ, к[оторый] намъ нравится, к[оторый] забавляетъ насъ. Онъ отрекся отъ этого Гоголя, стало быть онъ сумашедшiй.] представляется людямъ, какъ бредъ сумашедшаго.

Вс?хъ учатъ тому, что Гоголь былъ великъ, когда онъ писалъ свои пов?сти, какъ Тарасъ Бульба, въ которой восхваляются военные подвиги – убiйство, и когда писалъ ревизора, въ которомъ осм?иваются вс? безъ исключенiя люди ц?лаго города, но что Гоголь, пишущiй о томъ, что ему открыло ученiе Христа, есть падшiй, сумашедшiй Гоголь. Гоголь для нашей публики есть только тотъ, который забавляетъ насъ. Гоголь же тотъ, который отрекается отъ своихъ ошибокъ и кается въ нихъ, того Гоголя мы не хотимъ знать и называемъ его сумашедшимъ. Отчего случилось такое необыкновенное д?ло?

Мн? кажется, что это случилось вотъ отъ чего: Когда молодой челов?къ долгое время ведетъ разгульную жизнь, хотя бы и не порочную, но праздную, разс?янную, роскошную и себялюбивую, и потомъ опоминается, оставляетъ прежнiя привычки и товарищей, то товарищи его прежняго веселья огорчаются сначала, потомъ обижаются и, не понимая т?хъ причинъ, по которымъ товарищъ ихъ оставилъ ихъ, и сердясь на него зa это оставленiе, какъ бы осуждающее ихъ, стараются ув?рить себя, что подлыя причины заставили ихъ товарища оставить ихъ. Такъ это бываетъ со всякимъ челов?комъ: оставляя прежнихъ сотоварищей, челов?къ, нравственно пошедшiй дальше, оскорбляетъ ихъ. Но при вс?хъ такого рода положенiяхъ, челов?къ, нравственно поднявшiйся и оставившiй прежнихъ сотоварищей, вступаетъ въ кругъ другихъ людей, т?хъ, до которыхъ онъ поднялся, и одобренiе этихъ людей поддерживаешь его и заглушаетъ ропотъ т?хъ людей, которыхъ онъ оставилъ.

Такъ это бываетъ вообще въ жизни и на долгихъ промежуткахъ времени, но часто въ изв?стномъ круг? и въ изв?стные периоды времени такое огромное большинство людей изв?стнаго круга такъ повально стоитъ на низшей степени нравственности, что челов?къ, поднявшiйся выше, долго, иногда всю жизнь свою [не]находитъ той поддержки и одобренiя людей высшаго сознанiя, къ которымъ онъ присталъ, и умираетъ среди всеобщаго осм?янiя и поруганiя за то, что онъ посм?лъ освободиться отъ зла, въ которомъ онъ жилъ, и признаться въ томъ, что онъ не хочетъ уже самъ служить ему, и что еще обидн?е кажется, любя братьевъ своихъ, посм?етъ другимъ указать то зло, въ которомъ они находятся. Таково всегдашнее свойство движенiя челов?ка къ истин?. Приближаясь къ Богу, челоь?къ сердцемъ приближается и къ людямъ, но умомъ, взглядомъ отдаляется отъ нихъ, возбуждаешь въ нихъ негодованiе, презр?нiе, озлобленiе. Это презр?нiе и озлобленiе изв?стныхъ людей даже всегда служитъ признакомъ приближенiя къ Богу: это презр?нiе и озлобленiе людей, прежнихъ сотоварищей, есть какъ бы то испытанiе истинности духовнаго подъёма челов?ка. Гоненiе отъ людей должно быть. Должно быть зат?мъ, что только тотъ челов?къ, который находитъ въ себ? силы исполнять волю Бога, несмотря на эти гоненiя, не обманываешь себя, a д?йствительно любитъ Бога и людей. Такъ это должно быть, и такъ оно для вс?хъ людей; но иногда, или отъ того, что велико то движенiе впередъ, которое совершилъ челов?къ, или отъ того, что очень нравственно темны т? люди, среди которыхъ жилъ челов?къ, озлобленiе прежнихъ сотоварищей бываетъ очень сильно, и тяжело переносить его. Такъ это было для Гоголя: для него соединились об? причины – и тотъ шагъ, который онъ сд?лалъ впередъ былъ великъ, и главное – т? люди, среди которыхъ онъ жилъ, его прежнiе сотоварищи, стояли и еще долго посл? его смерти, да и теперь стоять на томъ низкомъ нравственномъ уровн?, съ котораго сорокъ л?тъ тому назадъ поднялся Гоголь.

«Какъ на низкомъ нравственномъ уровн?? Б?линскiй на низкомъ нравственномъ уровн??»—слышу я крикъ толпы. Б?линскiй первый осудилъ Переписку и сказалъ: Пропов?дникъ кнута, апостолъ нев?жества и мракоб?сiя, панегиристъ татарскихъ нравовъ и т. п. Б[?линскiй] сказалъ: «По вашему русскiй народъ самый религiозный въ мiр?: —ложь. Въ Русскомъ народ? много суев?рiй, но н?тъ и сл?да религiозности. Русскiй народъ скор?е можно похвалить за его образцовый индифирентизмъ въ д?л? веры; у него слишкомъ много для этаго здраваго смысла, ясности и положительности въ ум?; вотъ этимъ то можетъ быть огромность историческихъ судебъ его въ мiр?»…

–

* «КЪ МОЛОДЫМЪ ЛЮДЯМЪ».

?халъ я разъ на[490 - Зачеркнуто: земски[ихъ].] перем?нныхъ лошадяхъ по Симбирской губернiи, и пришлось перем?нять лошадей въ большомъ сел?.[491 - Зач.: Въ сел? былъ,] Д?ло было осенью.[492 - Зач.: Только что мы въ?хали въ улицу на насъ] Съ самаго въ?зда въ улицу стали попадаться нарядные и пьяные мужики и бабы. Которые шли ругались, бормотали, падали, ц?пляясь другъ за друга, которые у воротъ что-то кричали, ругались. На насъ или ругались, или звали насъ пить. Мы подъ?хали ко двору ямщика. Никого не было. Подошла баба пьяная и что-то пробормотала, потомъ подошли, сц?пившись, мужики, одинъ изъ нихъ былъ хозяинъ, ямщикъ. Я спросилъ объ лошадяхъ. Понялъ ли онъ, н?тъ ли, но онъ пол?зъ къ повозк?, чуть не упалъ подъ лошадь, ямщикъ мой отпрягалъ и оттолкнулъ его. Онъ сталъ ругаться, закричалъ, что не даетъ лошадей, выл?зла баба его, стала тащить его. Гости его тоже кричали что-то, ругались, ничего нельзя было разобрать. Я думалъ, что такъ и останусь и не добуду лошадей, но мой ямщикъ[493 - Зач.: спросилъ, гд? Егорка,] отпрегъ и сказалъ, что[494 - Зач.: найдетъ тр[ойку],] онъ устроитъ, и ушелъ. Я попробовалъ было примирить, объяснить: ничего никто не могъ понять, я отошелъ подъ нав?съ и ждалъ. Наконецъ пришелъ мальчикъ л?тъ 12, румяный, тоже выпилъ уже, какъ онъ мн? посл? сказалъ, но онъ одинъ изъ всей этой толпы не былъ пьянъ. Онъ тотчасъ пошелъ за лошадьми и, не обращая вниманiя на крики пьяныхъ, сталъ запрягать. Отецъ его м?шалъ ему, онъ отводилъ его, вырывая изъ его пьяныхъ рукъ возжи и постромки, и не обращая ни на кого вниманья, запрегъ и вы?халъ. Онъ одинъ[495 - Зач.: б[ылъ] жив[ымъ],] оставался челов?комъ среди толпы людей, дошедшихъ до скотскаго состоянiя. Я разсказываю не зат?мъ, чтобы описать безобразiя пьянства взрослыхъ и старыхъ людей, этихъ безобразiй мы вс? видали довольно во вс?хъ сословiяхъ и состоянiяхъ, и штатскихъ и военныхъ, и богатыхъ, и б?дныхъ, и мужиковъ, и господъ. Далеко ходить некуда, чтобы увидать такiе же ужасы, открытые между б?дными и бол?е скрытые между богатыми. Сколько знаешь богатыхъ, занимающихъ важныя должности, стоящихъ во глав? другихъ людей, сановниковъ, которыхъ какъ мертвыя т?ла везутъ домой. Сколько знаешь об?довъ въ[496 - Зачеркнуто: честь,] ознаменованiе самыхъ высокихъ чувствъ уваженiя, благодарности за полезную, возвышенную д?ятельность, которые кончаются т?мъ, что полезнаго д?ятеля и его чествователей рветъ, и ихъ обливаютъ водой, кладутъ на стульяхъ. Да что говорить, когда праздникъ храма просв?щенiя въ русской столиц? самыми образованными людьми, учителями высшей мудрости, празднуется т?мъ, что и учителя и ученики напиваются и валяются по л?стницамъ, какъ свиньи.

Объ самихъ безобразiяхъ говорить нечего, вс? ихъ знаютъ какъ безобразiя, но какъ будто считаютъ, что безъ этаго никакъ невозможно.[497 - Зач.: О томъ, правда ли, что безъ этаго невозможно,] И вотъ именно то, почему никакъ невозможно, чтобы челов?къ не превращалъ себя искусственнымъ образомъ въ свинью мн? и хочется хорошенько разъяснить. Откуда взялось это и откуда берется?[498 - Зач.: Начну сначала,]

Мальчикъ, который везъ меня изъ пьянаго села, уже выпилъ,[499 - Зач.: Онъ си[льно],] но не захм?л?лъ. Онъ мн? говорилъ, что ему поднесли, и нельзя не выпить, но что ему непрiятно было пить, но нельзя не выпить.[500 - Зач.: Потомъ узналъ я]

Мы вс? знаемъ, что на праздникахъ, на свадьбахъ у крестьянъ поятъ д?тей. У господъ д?лаютъ то же самое на имянинахъ, на новый годъ, на сватьбахъ. И вс? см?ются, когда видятъ, что ребенокъ захм?л?лъ.[501 - Зач.: Начну сначала. Зач?мъ поятъ виномъ д?тей.]

Учитель сельской школы съ 60-ю учениками отъ 10[502 - Переделано из: 8,] до 15 л?тъ[503 - гов[орилъ].] разсказывалъ мн?, что вс? эти д?ти уже бывали пьяны. Большiе поили ихъ. Начну сначала. Зач?мъ большiе поятъ д?тей?

[ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ТЕКСТ – ПЛАН СТАТЬИ].

Притчи. XIV. 12.

Слова эти приходятся прямо къ т?мъ молодымъ людямъ, которые ходятъ по новымъ незнакомымъ имъ путямъ и находятъ на право и на л?во ведущiя незнакомый дорожки – гладкiя, заманчивыя веселыя дорожки. Б?довыя эти дорожки! Стоитъ только пойти по нимъ, такъ весело и хорошо покажется сначала ходить по нимъ, что затянутъ, заведутъ такъ далеко эти дорожки, что и не вернешься съ нихъ на старую коренную дорогу, а пойдешь все дальше и дальше и зайдешь въ погибель. —

Много есть такихъ ложныхъ путей кажущихся сначала радостными и безопасными и приводящихъ[504 - В рукописи: приводящими] къ горю и погибели, но по одному изъ нихъ больше всего ходятъ люди нашего времени и чаще всего погибаютъ. Это путь пьянства. <Я не буду говорить о безполезной трат? хл?ба, плодовъ и трудовъ, которые происходятъ отъ пьянства. Я не буду говорить о погибели силъ и здоровья и т?хъ тысячъ людей отъ того же пьянства, не буду говорить обо всемъ томъ гор? женъ, д?тей, которое происходитъ отъ пьянства, не буду говорить о>

Мы призываемъ <молодыхъ> людей не пить ничего пьянаго, ни водки, ни вина, ни пива, ни меда, и не работать для себя этихъ напитковъ, не торговать ими, не покупать ихъ и не угощать другихъ нич?мъ пьянымъ. Мы призываемъ къ этому вс?хъ <молодыхъ> людей вс?хъ сословiй вс?хъ народовъ и вс?хъ состоянiй, и вотъ почему.

1) Первое и прежде всего потому что <пить> пьяные напитки ни для кого не нужны <для блага челов?ка>. 2) Потому что они ни для кого не вкусны. 3) Потому что они для каждаго челов?ка расходъ труда. 4) Потому что они лишаютъ всякаго челов?ка дов?рiя другихъ людей. 5) Потому что они лишаютъ челов?ка жизни. 6) Потому что они растворяютъ ворота вс?мъ соблазнамъ.

Но люди говорятъ: они нужны, полезны. Въ работ?, мороз?. —Прим?ры.

–

«ОПРАВДАННАЯ».

(Текстъ къ картин? В. Е. Маковскаго.)