Неандерталец

– Но ты все-таки положи мне в яму нож и копье, если я умру. И мое ожерелье с горном не забудь.

Не убедил, похоже.

Между тем старику в лисьей шапке передали в яму отрубленные большеносым головы, которые он видимо, видимо, приложил к телам.

– А если он перепутает головы?– Большой лоб Энку перерезала морщина.– Как они оживут в другом мире с чужой головой?

Неужели у большеносого чувство юмора прорезалось? Да нет, серьезен. Переживает, видимо, за охотников, у которых может случиться подобная оказия. Каково им будет в другом мире с чужой головой очутиться? Приятного мало.

– Вот это правильно, я же тебе говорил Эссу, нельзя в Другой мир без оружия.

В яму передали три больших кремневых ножа, которые, судя по всему, при жизни принадлежали убитым. Но и на этом церемония не закончилась. Вылезшему из ямы «самому мудрому» передали второй мешок с красным порошком, который он успешно распылил на лежащие в могиле тела.

Уже час возятся, не меньше. Неужели столько усилий из-за простых охотников. В голову лезли всякие нехорошие мысли по поводу убитых ими темнокожих. Вождями быть не могли— для подобного статуса они были слишком молоды. Может они убили сына вождя или его близкого родственника? Этого он, наверное, никогда не узнает.

Но и на этом церемония прощания не завершилась. На слой порошка уложили огромную выделанную шкуру большерога, украшенную зубами хищников, на которую распылили еще один мешок цветной пыли. И только после этого яму завалили землей, а сверху накидали целую пирамиду камней. Темнокожие с воплями пробежались вокруг пирамиды, причем в их криках Андрею послышалось слово «грэль», наверное, желали что-то нехорошее неандертальцам, после чего забрали добычу и потянулись гуськом на восток.

А ведь они намного развитее нас или даже других семей темнокожих. Летом это не было так заметно, все ходили голышом, копья одинаковые, что у кроманьонцев, что у неандертальцев, разве что луки у них еще имелись. А что он увидел теперь? Разве можно сравнить их одежду и нашу— у них полноценные куртки с мехом, кожаная обувь, не чета нашим «сапожкам», шапки почти у всех, этот порошок, который они так бездумно расходуют, копья с костяными наконечниками, а кожа большерога, которой укрыли мертвых? Это же целое искусство так ее выделать и украсить. И как легко собрали они в одном месте для общего дела охотников всех своих девяти семей. Расклад не в их пользу.

– Надо бы нам, Эссу, раскидать эти камни и раскопать яму. Там много чего темнокожие положили, что нам не помешало бы. И одежда хорошая, и эта шкура большерога, и ножи, и зубы как на моем ожерелье,– Энку тем временем, похоже, собирался обидеть убитых им темнокожих еще раз, ограбив их после смерти. Андрею же совсем не хотелось сейчас терять время, раскидывая тяжелые камни и раскапывая руками землю.

– Нам надо торопиться, откопаем, когда придем за вторым быком

В овраг они спустились, когда последний темнокожий давно исчез за холмами. Тысячи мертвых животных образовали целую гору под обрывом. А сколько они забрали с собой? Ответ на этот вопрос был очевиден. Андрей насчитал под двести голов бизонов с вырезанными языками, которые охотники не взяли с собой. Наверное, язык бизона считается у них деликатесом, поскольку еще у сотен животных он был также вырезан.

– Этих быков нам бы хватило очень надолго,– Энку удрученно обозревал гору мяса.– Зачем они их убили, если взяли только неколько раз пальцев обоих рук?

– Охотники всех семей темнокожих собираются раз в год на Большую охоту, обсуждают на ней общие планы, делятся новостями, обмениваются полезными вещами. Вот у большеносых было много шкур криворога, а у длинноногих одежды из рыбьей кожи. Или веревок. Если бы и мы все иногда собирались, то могли бы меняться лишними вещами, или узнать что-то новое.

Почуяв, что люди ушли, к месту гибели бизонов начали подтягиваться падальщики. Надо уходить, пока за гиенами не пришли более опасные хищники. Конечно, добычи всем хватит, но лучше не рисковать.

– Оставим твой скользкий камень здесь, придем за ним позже, что с ним станет,– Энку искал повод избавиться от могильного камня Эссу.

– Мы можем сюда совсем больше не прийти, а я не хочу оставлять его, он мне нужен.

– Но тогда развалятся сани, они не выдержат и быка, и твой камень.

– Отруби голову быку и ноги до колена, зачем их таскать с собой,– Андрей никак не хотел расставаться с чудо камнем.– И давай скорее, может успеем еще раз сюда прийти с Рэту и Эпеем, заберем каждый по быку.

– Рыыыыы,– раздался громкий рык на пределе слышимости. Гиены по другую сторону от горы из быков завизжали высокими голосами.

– Ррррр идет,– Энку выглядел встревоженным. Надо уходить, этот зверь один не ходит, два три самца и несколько самок. Он страшнее даже чем Брр. Не такой быстрый, но сильнее, гораздо сильнее.

– А как он выглядит? Есть у него длинные волосы вокруг головы?– Андрей обозначил очертания львиной гривы.

– Нет, нет у него длинных волос,– Энку пожал плечами, жест, который он перенял у него самого.

Волокуша кряхтела под тяжестью камня и туши бизона, а скорость их передвижения совсем уж упала, они почти остановились. Днем значительно потеплело и мокрый снег налипал на их снегоступы, мешая нормально ходить. Вот тебе и ледниковый период. Если еще пара градусов прибавится, то еще раз приходить сюда за быком смысла нет— мясо испортится.

– Рыыыыыы,– звук шел уже со стороны оврага. Кто бы это не был, он уже добрался до цели. Андрей не утерпел и вернулся назад на вершину ближайшего к оврагу холма. Все-таки это оказались львы. Два самца и шесть самок. Не такие, как те, которые он видел в своем времени. Эти были немного больше и у самцов, которые шли впереди, не было даже намека на привычную для царя зверей гриву. Ну что же, он удовлетворил свое любопытство, пора домой.

– Может здесь оставим твой камень,– липкий снег по которому полозья волокуши плохо скользили, доконал и крепкого большеносого. Андрей заколебался, может, в самом деле, придти за могильным камнем позже. С другой стороны жизнь в этом времени приручила его не делать далеко идущих планов, кто знает, что случится следующим днем. И удастся ли снова выбраться в сторону Холмов Ушедших.

– Нет, мы дотащим волокушу до озера, а затем позовем на помощь.

У Энку не осталось сил даже на то, чтобы сказать хотя бы слово. Они дотолкали свой неподъемный груз на вершину, нависавшую над долиной, в которой было расположено озеро. До него еще идти и идти, а сил уже нет.

– Это они, видишь Эссу, это Эхекка с Эпеем идут в сторону дома.

Сколько Андрей не щурил глаза, так и не смог ничего увидеть.

– Да вон же они,– вытянул он руки.– Встань на камень, чтобы они нас увидели.

Андрей разглядел вдалеке две двигающиеся точки и запрыгал на месте, усиленно размахивая руками. Бесполезно— точки удалялись.

– Они не увидят нас, и не услышат, слишком далеко,– но у тебя же есть рог, зачем ты кричишь, если можешь просто подуть в него.

– Буууууу,– над долиной повис солидный звук рога большеносого.– Он надул щеки, а шрам его от усилий покраснел.

– Бууууу…

Интересно, как далеко можно его услышать. Испытаний по дальности звучания они ведь не проводили.

– Они услышали, Эссу, но не видят нас.

Андрей и сам отметил, что движение точек приостановилось.

– Гуди еще,– сказал он своему товарищу, а сам снова замахал руками.

– Буууу…

Они их все-таки заметили, Андрей увидел, как две точки потихоньку двинулись в сторону их холма.

Глава девятнадцатая: Чужие

Быки и олени куда-то делись, степь опустела,– развели пустыми руками Эпей с Эхеккой, только зайцы да птица встречается.

– Наверное, много снегу навалило, не могут до травы добраться, вот и ушли туда, где белой воды поменьше.

–Бык сам упал?– наблюдательный Три пальца заметил отсутствие повреждений на шкуре бизона.

– Он не один упал, там еще много лежит,– сообщил без излишних подробностей недолюбливавший белогорца большеносый.– Беги, быстроногий, домой, зови рыжего на помощь. А мы пока втроем дотолкаем быка до каньона.

– А камень вам зачем, оставим здесь, так быстрее будет?

– Это камень с Холмов Ушедших, Эссу не хочет с ним расставаться,– захохотал Энку.

– Подожди, Эхекка, мы не успеем сегодня, сделаем еще две волокуши, а выдвинемся уже завтра. И самых сильных женщин с собой возьмем— заберем одним разом сколько туш, сколько сможем унести.