Неандерталец

– Ну тогда дело было так. В одной небольшой пещере в густом лесу прятались старик и старуха. А вдвоем они остались потому, что на их семью напали темнокожие и только они одни и смогли спастись от их тонких копий. Однажды зимним днем не осталось у них еды, и только в углу пещеры наскребла старушка немного зерен, которые собрала еще осенью. Раздробила старая зерна на плоском камне, смешала с водой, замесила, и получился у нее круглый шар, который она назвала Колобком.

– Папа, а почему они не пошли на охоту, если хотели есть?

– Кругом не осталось зверей, темнокожие перебили их всех. Но слушай дальше— когда старик и старуха хотели запечь Колобка на нагретом камне и съесть, то он вдруг ускакал от них и покинул пещеру.

– Они остались голодные?

– Ну, в общем-то, да, но слушай дальше. Долго он так скакал, пока ему навстречу не повстречался криворог. «Колобок, Колобок, я тебя съем»,– сказал криворог. «Я от старухи ушел, я от старика ушел, и от тебя уйду»,– спел ему песенку Колобок. Следующим ему попался волк.

– Он и от него ушел?

– Ушел, спел про то, что и от старухи ушел, и от старика, и от криворога, а от глупого волка тем более уйдет. А потом ему попался Гррх, но и он не смог съесть Колобка. Но тут повстречался ему темнокожий и прикинулся тот, что друг он Колобку, но плохо слышит и не может разобрать, что за песенку поет ему Колобок. Тот подкатился к нему поближе и тут— «Няям!» – и съел темнокожий Колобка. Поэтому, дочь моя, никогда нельзя доверять темнокожим, чтобы тебя не съели как Колобка.

– Она уснула, Эссу,– его женщина с интересом слушала сказку.– Этот Колобок— мы? Большеносые и семья Граки убежали от темнокожих, теперь и белогорцы бегут, несмотря на холодное время года, остались только мы.

– Остались еще длинноногие, белогорцы еще придут за своими женщинами, не все у них потеряно, а нам некуда бежать. Мы или победим, или умрем. Спи.

– Нам надо поговорить, Эссу,– озабоченный вид Старшей демонстрировал, что вопрос срочный и не терпящий отлагательств.– Семья Гррх это пять мужчин, четыре женщины и шестеро детей. Теперь у нас два раза по десять и еще пять женщин из под Белой горы и три раза по десять детей.

– Я все это знаю, Старшая, для чего ты это рассказываешь.

– На всех вместе в день уходит шесть раз по десять рыб и столько же кусков мяса, и если не будет свежей добычи, то оставшейся рыбы и мяса хватит на двадцать закатов. Нам нужна свежая добыча, Эссу, а то скоро нечего будет есть.

Вот уж не думал, что запасов, с помощью которых он планировал скоротать зиму, не хватит и на месяц. Нужно идти на охоту. Но можно кое-что еще сделать.

Рыжий и большеносый с интересом рассматривали петлю, которую он разложил на снегу.

– Рэту, представь что ты заяц или вкусная птица с красным опереньем у головы, а теперь наступи на эту веревку и иди дальше.

Петля зацепила Рэту за ногу и не пускала. Чем сильнее он дергал, тем крепче становился узел. Рыжий остановился и вопросительно посмотрел на него. И что, типа, дальше.

– Ты все-таки не так умен, Рэту. Эссу хочет сказать, что если веревки расставить в нужных местах, то добыча, попав в петлю, не сможет никуда убежать. Только у нас нет столько веревок,– Энку суть идеи понял сразу и теперь рассчитывал, какую от нее можно получить практическую пользу.– Но ловушка не удержит большого зверя, и олень, и бык легко ее порвут. Надо выкопать яму, чтобы они провалились туда и не могли выпрыгнуть.—

– А петля не на них рассчитана, это на птицу или мелкого зверя. Зато расставить такие петли смогут даже дети и подростки. А веревки можно взять у Эрру. Рэту, ты не забыл, что с вчерашнего дня являешься моей левой рукой и должен руководить мужчинами, а так же готовить молодежь к искусству охоты? Так покажи, что семья не просто так доверила тебе этот рог. Собери сегодня вместе Лэнсу, сына Иквы и других подростков, которые подходят по возрасту— покажешь им, как расставлять силки и где. Они младшие охотники, а не дети. Ловушки надо будет ежедневно проверять. А я с Энку и Эпей с быстроногим Эхеккой пойдем сегодня на охоту. А Эрру в наше отсутствие вместе с женщинами пусть вырубает лестницу в скале.

– На равнине много снега, вы не сможете далеко уйти.

– Есть у меня одна мысль, как быстро ходить по снегу.

Первоначально Андрей хотел использовать подобие лыж, но, подумав, отказался от этой идеи. На их изготовление у Эрру ушло бы дня три, если не больше. В результате остановился на промежуточном варианте— привязали кожаными ремнями к ногам плоские дощечки, в итоге получили снегоступы. Правда, если ногу при ходьбе не ставить параллельно к земле, то острый конец снегоступов втыкался в снежный покров и приходилось их постоянно счищать руками.

– В следующий раз надо будет концы наверх загнуть,– с запозданием пришла мысль об улучшении их конструкции.

В конце концов, все приноровились, но с непривычки, начали побаливать мышцы ног.

У озера они разделились— Три пальца с Эхеккой отправились вдоль правого берега, а они с Энку, прихватив с собой сани, на Закат. В сторону, где находятся Холмы Ушедших, там он очнулся в гроте, когда появился в этом времени. Как давно это было.

– Степь выглядела какой-то пустой— только следы зайцев, птицы или другой мелкой дичи. Но им нужен крупный зверь. Равнина начала постепенно сужаться, пока они не очутились в длинном узком овраге шириной метров в пятьдесят. Теперь над головой высились отвесные склоны.

– Пошли наверх,– Энку тычет пальцем в небо.

Над оврагом простиралась степь, с одной стороны ограниченная пологим скользким спуском, по которому они только что с большим трудом взобрались, а с другой— невысоким каменистым пригорком, поросшим хвойными деревьями. В этом леске они и решили переночевать, поскольку тусклое солнце стало быстро катиться за горизонт. Чтобы не волочить на себе лишний раз волокушу оставили ее на равнине. В занесенной снегом неглубокой ложбине соорудили уютную берлогу, на пол накидали порубленные еловые ветки, на которых и продрыхли до утра.

– Что-то не так, Эссу,– большеносый принюхивался, шумно вдыхая воздух.– Горит что-то, подождем здесь немного.

Андрей набрал воздух в ноздри, но ничего не учуял.

– Мы теряем время, постараемся дойти до Холмов Ушедших к полудню, куда-то ведь подевались все звери, а зимой не может трава гореть.

Но далеко они не ушли. Вдали показалось странное снежное облако. Оба в недоумении остановились, неужели началась снежная буря, но откуда, на небе ни облачка, и ветра нет. Облако, ускоряясь, двинулось в их направлении. Чертовщина какая-то.

– Возвращаемся, Эссу, это большое стадо быков, их что-то напугало. Они нас затопчут— большие глаза Энку все-таки что-то углядели в снежной пыли.

В этом он прав— на пути встревоженных быков даже Брр не рискнет встать, мигом затопчут. Со всех ног они помчались обратно в лес, где спрятались за гребнем косогора, пережидая опасность. Прошел час, не меньше, прежде чем стали видны детали происходящего. Это было гигантское стадо бизонов, которое, то останавливалось, то вновь ускоряло движение. Это понятно, галопом часами не побегаешь, а то всех телят растеряют. Стало слышно встревоженное мычание, которое повисло над равниной. Теперь и Андрей унюхал запах дыма, кажется, он понял, в чем дело.

– Это темнокожие, Энку, они гонят стадо к оврагу. Надо бежать отсюда.

Но было уже поздно, темные фигуры, не меньше десятка, перекрыли единственную оставшуюся дорогу, которая вела мимо обрыва. Кроманьонцы начали поджигать принесенные с собой ветки, создавая сплошную полосу огня. Никто не суетился, словно выполняли привычную работу, которая давно стала рутиной. Темнокожие, по всей видимости, поднялись тем же пологим подъемом, что и они, а ведь снега ночью не было…

– Они заметят наши следы,– когда было надо, то Энку соображал довольно быстро. Он оказался прав, трое темнокожих бросили свою работу по разжиганию костров и в недоумении рассматривали явственно просматриваемые на снегу следы полозьев от их волокуши. Находились они достаточно близко, так что Андрей по форме лица понял, что это были охотники из девятиглавого племени.

– Они такое не видели никогда, боятся, трусы— возбужденный большеносый стал на редкость болтлив.– Еще эти твои доски для ходьбы по снегу их пугают. Прямо будто Большой зверь прошел.

К сожалению, темнокожие оказались довольно сообразительными, присели на корточках, и, видимо, поняли по глубине следов, что зверь не такой тяжелый, как кажется по ширине ступни, и решили, что опасности он не представляет.

– Любопытные твари, чтобы на вас мамонт наступил,– Андрей от души выругался увидев, как троица перевернула их волокушу силясь понять, для чего она предназначена.– Уходим глубже в лес, они пойдут по нашему следу.

В зимнем еловом лесу все видно далеко. Это вам не поросший разнообразным кустарником подлесок и спрятаться здесь проблематично. Да еще когда противник буквальном смысле видит каждый твой шаг, отпечатанный на снегу.

– Иди по моим следам, Энку, пусть думают, что здесь прячется один противник— купятся ли преследователи на эту элементарную хитрость? И почему бы им просто не вернуться на место охоты, где столько дичи, не доводя до драки.

Так дошли до каменистой насыпи с которой ветер сдул весь накопившийся снег, по нему, сняв снегоступы, разошлись в разные стороны, где и спрятались за деревьями. Все, лучшего места для засады не найти. А если и дальше бежать, то лес скоро закончится и снова начнется степь, а по нему им далеко не уйти.

Копье Энку проткнуло первого темнокожего как булавка муху, выйдя из спины на половину своей длины. Второй же недоуменно смотрел на торчащее из живота короткое копье Андрея, затем, упав на колени, заорал тонким голосом.

– Грэль, грэль,– пока они мешкались, вытягивая свои копья из тел темнокожих, ошарашенный третий темнокожий развернулся и бросился наутек. Андрей неприятную процедуру выполнил быстро, а вот Энку пришлось потрудиться, поскольку свое оружие он решил достать из спины поверженного противника, вытягивая руками окровавленное древко.

– Быстрее, за ним. Иначе нам конец. Он не должен дойти до остальных. Их здесь много, нам не справиться.

На поляне у оврага наступил настоящий ад. Она не вмещала всех животных, которых сюда согнали темнокожие. Единственный проход был перекрыт линией костров, за которым прыгали, размахивая руками, охотники. Остальные, видимо, делали то же самое, но с другого конца стада. Пищали перед смертью, оказавшиеся под копытами взрослых бизонов телята, огромные самцы, возглавлявшие стадо, тщетно цеплялись копытами за скользую заснеженную землю, пытаясь сдержать напор напиравших животных и с ревом падали с обрыва вниз.

Преследуемый ими темнокожий выскочил из леса и остановился, отрезанный от остальных кроманьонцев сбившимися в кучу бизонами.

– Грэль, грэль,– оказавшись в ловушке, он начал размахивать руками, пытаясь привлечь внимание своих товарищей. Даже если они его и заметили, то спасти они бы не смогли. Да и как понять, что он нуждается в помощи, крик его заглушали вопли тысяч бизонов, а руками и так все они машут. Кто его знает, может и увидели, но решили, что он так быков пугает.

Темнокожий понял, что обречен, копье свое он бросил в лесу, чтобы не мешало бежать, и теперь остался безоружным. Раскинув руки, он бросился на них в отчаянную атаку, которую прервал широкий нож Энку, кремневое лезвие которого перерезало ему горло.

Драма стада бизонов у оврага близилась тем временем к своему окончанию. Старые сильные самцы, поняв, что не смогут сдержать напор всего стада и упадут вместе с ним с обрыва, побежали в сторону более пологого спуска. Рыжая волна животных теперь кубарем скатывались с него, ломая при падении ноги, застревая в валунах, но часть все-таки смогла добраться до спасительной степи. Лишившись преграды в виде самцов остальная часть бизонов просто рухнула сплошным потоком в овраг, как вода преодолевшая дамбу, в полете на мгновение отлипая друг от друга. Только те быки, которые оказались по периметру, а это были в основном молодые самки и телята, успели остановиться на самом краю обрыва, теперь они жалобно мычали, не понимая, что делать дальше. Преследователи с воплями азартно кидали в них дротики, но близко не подходили. Зачем рисковать, когда столько мяса лежит уже под обрывом. Если учесть десяток темнокожих, которых они уже видели, то в общей сложности на эту охоту собрались более пятидесяти охотников. Многовато. Костры уже потухли, поэтому некоторым бизонам удалось убежать и в сторону Холмов Ушедших. А темнокожие с воплями помчались под обрыв— поближе к добыче. На поляне наступила тишина.