Вкус жизни

– Духовные поиски? Одно другому не мешает. И так, и этак их можно повернуть… – весело ухмыльнулась Инна.

– Искрометное суждение! Одни пошлости в твоей голове. Моя позиция в этом вопросе категорично однозначна, – вспыхнула Рита.

– Ах, ах! Мое общество для тебя недостаточно изысканно! – вскрикнула Инна так громко, что недоуменно умолкли и растерянно опустили глаза в пол две соседки по столу, Мила и Аня, те, что сидели рядом с Жанной. А Кира, на минутку остановившаяся за спиной Риты и успевшая услышать отповедь обиженной однокурсницы, с суровым состраданием взглянула на Инну, но промолчала, чтобы не разжигать страсти вокруг имени всеобщего любимца. Она старалась угадать дальнейшую линию поведения Инны и только на миг приподняла руку, точно желая остановить ее, пока та не сорвалась окончательно.

«С раннего детства нас приучали держать свои чувства в узде, многословную восприимчивость души загоняли до полного бесчувствия в тесные рамки стыдливого умолчания. И в школьном детдоме у меня был девиз: «Вижу, но молчу». Так легче было выживать… А влюбившись и утешившись призраком телесной близости – на миг соприкоснувшись коленями или руками, – мы вдруг понимали, что есть на свете чувства, из-за которых стоит жить, но умело маскировали их хорошими манерами… Ну и что? Если восстановить в памяти череду жизненных событий, разве строгое воспитание помешало нам? Ведь нет же?» – думала Кира, неодобрительно поглядывая на Инну.

Рита, сжав свои руки так, что ногти вонзились в ладони, думала раздраженно: «Что-то не припоминаю я за Антоном перечисленных подвигов. Опять вылезает из всех щелей эта инкина невыносимо вульгарная претенциозность!.. Ни сплетни, ни фантазии в ней надолго не задерживаются. Странная у нее мораль. А какая готовность и способность защищать свои собственные «нравственные» основы! Не дают ей покоя чужие лавры, не остается сомнений, что иронией она прикрывает свое гнилое нутро. В своих бесчисленных авантюрах она приобрела довольно сомнительную репутацию, и сейчас, похоже, ее переполняет страстное желание столкнуться со мной лицом к лицу. Зачем? Если изголодалась по роскоши общения, так смени амплуа из уважения к хорошей компании. На худой конец, могла бы утешиться другим способом и в другом месте…

И Лена молчит. Хотя бы потихоньку упрекнула подругу… Может, перед всеми ткнуть Инну носом в ее собственный порок, в ее слабое место и оставить сплетницу побежденной, обесчещенной? Будет знать, как дразнить и травить других. Ха! Эта будет сцена, «полная напряженного драматизма и философской глубины или высочайшего проникновеннейшего лиризма»?.. А черт с ней. Я пришла сюда не для того, чтобы выяснять с ней отношения. Не следует высвечивать и выпячивать обычно мне несвойственное… Не стану никого разубеждать, что не переменился Антон со студенческих лет, что на самом деле все обстоит прямо противоположным образом – девчонки сами на него вешаются, а он только отбивается. Мои подруги сами разберутся в том, кто из нас прав.

Превратно судит об Антоне Инка, да еще и распространяет свои вздорные домыслы и утверждения! Недаром в отделе всегда говорили, что если произошла утечка информации, особо нет нужды упоминать Инну. Всем и так все ясно… Из-за таких вот завистливых и «слишком сведущих и осведомленных» гнусные пасквили всю жизнь преследуют незаурядных людей… Репутация зарабатывается десятилетиями, а губится в одночасье. Вопреки расхожему мнению Инны о похождениях Антона, из него вышел бы прекрасный муж, будь он рядом с любимой.

Не хочу его оправдывать, конечно, что-то было… но, может, он искал вторую Дину и не находил. Я верю, что ему нужна не только физическая любовь, доводящая мужчину до безумия, а еще и истинная, рожденная узнаванием, заботой, верой в любимого человека, единомыслием. Поиски идеала не называют страстью к женщинам, это скорее трагическая необходимость. Но разве такая любовь, какая была у Антона в юности, может повториться? К тому же девушек у него было, насколько я знаю, не так уж и много…

Только если Инка наворочает – не скоро разгребешь завалы ее фантазий. Как всегда, перегибает, перебарщивает. Она свой необузданный темперамент, лишенный свободы развернуться на чем-то полезном, направляет в другую сторону. Ей, не согласившейся на поиски компромиссов в своей семье, хотелось бы и других видеть такими же несчастливыми… Может, у нее разгуливается воображение на почве физической неудовлетворенности?

Почем тебе, Инна, знать, как он оставлял своих женщин, свечку, что ли, держала? Смешны поверхностные оценки людей, основанные только на собственном опыте, легко постичь другого в сравнении только с самой собой, но будет ли это истиной? – молча распаляла себя Рита. – А может, Инка видит в нашей встрече возможность причинить мне новые мелкие неприятности?»

В огромных черных глазах Риты читалось затаенное возмущение, обидчивость и оскорбленная во всей своей деликатности женская стыдливость. Она так разгневалась, так разнегодовалась, что румянец осветил ее чуть поблекшее красивое смуглое лицо. Она снова и снова прокручивала в голове слова Инны. Боль прошлого, давно отступившая на второй план, вдруг всколыхнулась, затрепетала, нервы натянулись. Рита была на грани. Казалось, еще немного, и покажутся слезы…

И не справилась… Неожиданно для самой себя Рита высказалась вслух достаточно громко, презрительно, даже ехидно. Слова, полные безрассудного отчаяния, словно сами явились из ее прошлого как эхо той горячей, тайной, драматической, студенческой любви:

– Ах, так вот как, оказывается, обстоят дела у Антона! Тебя, Инна, с позволения сказать, заносит. Тебе всегда недоставало врожденного такта. Хочешь всех ошеломить? Твои слова – весьма смелое заявление на достоверность. Как всегда, выискиваешь недостатки? Кидаешься на всех, как черная пантера. Из-за чего надрываешься? Я к тому, что не спешишь ли ты с выводами, может, мне стоит поторопиться и положить конец твоим домыслам твоим же методом? Я, например, слышала о нем другую, полярную, безоговорочную точку зрения. Женщины преклонялись перед его талантом, а он хотел, чтобы они видели в нем человека.

Понимаю, ты много пережила, много видела в жизни зла, но вопреки твоему устоявшемуся мнению я считаю, что Антон обладает многими добродетелями, но его женщины слишком поздно начинали понимать, что имели дело со сложным, утонченным индивидуумом… И вообще у тебя, Инна, как-то удивительно просто получается ставить людей в идиотское положение, делать из них монстров, пользуясь тем, что пока все прояснится, утечет много времени… да и выяснять никто не станет…

Меньше сомневайся в себе, тогда больше будешь доверять другим. В твоем изложении личная жизнь Антона получила очень даже ненадлежащую трактовку. Тебе не кажется, что ты несколько предвзята в своих оценках?.. Перевоссоздаешь им пережитое в духе своих сокровенных желаний?.. Страдаешь за поруганную правду своего женского естества? Оно стало венцом твоих несчастий?..

Рита досадливо и раздраженно махнула рукой, не надеясь на понимание.

В комнате повисла явственно ощутимая неловкость. Присутствующие опустили глаза и насторожились в ожидании бури от такой неожиданной бестактности всегда сдержанной Риты. Казалось, заговор молчания окружил ее плотной стеной.

«Будь сейчас здесь хотя бы один из наших мужчин, такой неловкой ситуации никто из женщин не допустил бы. В чем причина этой странной Ритиной вспышки? Похоже на невольную, неосознанную ревность. Так ведь не семнадцать лет. Хотя, конечно, о юношеской любви вспоминают редко, но помнят-то всю жизнь. Никак не могу взять в толк, неужели и Рита не избежала участи Инны? Она тоже была влюблена в Антона? Выдала себя? Я и мысли такой не допускала, каверзное предположение. Зачем Рита высветилась, поставив вопрос ребром?.. Не в меньшей степени это же можно сказать и об Инне. Отчего они обе так сильно покраснели, разнервничались? Неужели юношеская безответная влюбленность, не увядая, может дремать в сердцах бесконечно долго? Не думаю. Юность – годы, когда всюду и во всем грезятся тайны – уже давно прошла, и с ней утекло давно перебродившее половодье первых ярких чувств. Не стоит тратить время на раскрытие загадок, которые уже не вызывают в нас высоких чувств. Разве что простое любопытство.

Длительная разлука обычно усыпляет злопамятство и обиды, даже пробуждает давнишнюю дружбу. Я могла бы понять Инну с ее вспышками невоздержанности. Она замурована в четырех стенах. Она одинока. Но с чего это Рита вдруг завелась? Не похоже на нее. Всегда такая собранная, строгая, правильная… А строки ее стихов дышат страстью и мольбой, поражают откровенностью чувств. Но то стихи… В жизни ведь как случается: она любит его, он – другую, а та – третьего. И все несчастливы… Инна чем-то задела Риту? С нее станется. Заметил ли еще кто нервные подергивания рук Риты? Наверное, она уже и сама не рада, что ввязалась в разговор с Инной. Не случилось бы чего из ряда вон выходящего. Надеюсь, Инна не отравит атмосферу встречи настолько, что нам придется сожалеть о сегодняшнем дне… К чести Инны могу отметить: не продолжила она «обмен мнениями». Ах, как неловко у них все вышло! Я должна их мирить?.. Избавьте меня, пожалуйста, от подобного рода обязанностей!» – все это промелькнуло в сознании Киры с космической скоростью.

Но Кира умела, когда надо, придерживать готовые вырваться резкие слова, поэтому только внимательно посмотрела с едва заметным беспокойством туда, где еще тлели угли раздора. Упреждая неосторожные и, более того, неуместные комментарии, она отвлекла ершистых однокурсниц от огнеопасной темы попыткой уплотнить их жизненное пространство, чтобы втиснуть между ними еще одно посадочное место для кого-то из ожидаемых гостей.

– Не будете ли вы так любезны помочь мне? Вас не стеснит, если я придвину ваши стулья к шкафу? – с шутливой, но неукротимой заботливостью настаивала она.

Ее действия привели к желаемому результату, буря миновала гостеприимные стены этого скромного жилища. Настал настороженно-хрупкий мир. И все же мир. Инна усилием воли сумела сжать в кулак свое сердце и не выдать своих чувств. Только говоря о других, она могла позволить себе распаляться. «Высказалась Ритка! С моим самолюбием и самоуважением я никогда и никому не служила запасным аэродромом, даже Антону», – сердито пробурчала она себе под нос. Но долго еще бурлила внутри нее обида на Риту. Видно, не понравилось, как на ней апробируют ее же методы.

И все-таки не избежали гости минуты неуютного молчания, хотя Рита и постаралась овладеть собой, чтобы не огорчать подруг. Кира, в свою очередь, снова вмешалась. С очаровательной легкостью, пропустив между пальцами истинные проблемы сокурсниц, она принялась мягко расспрашивать Аллу о здоровье ее старенькой мамы, а потом откликнулась на более веселой ноте на призыв Ани и Милы срочно «заморить червячка».

«Кира – хороший дирижер, умеет в любой момент отретушировать, замаскировать истинное положение вещей и смягчить отношения между людьми. Немезида ты наша милая! Редкое и очень необходимое качество в женском коллективе. Ум, такт, любовь, милосердие, неосуждение – когда они встречаются в одном человеке – это дар Божий. Кира богата той мудростью, которая порой лучше всякой учености», – оценила Лена поведение хозяйки дома. (Она не знала удивительного таланта общения Вали, которая влилась в их компанию годом позже).

– Инна, я думаю, ты права, – словно бы проснувшись от скоротечного сна, высказала свое предположение Жанна, – женщина сама никогда не покинет сто?ящего мужчину. Только твои слова не послужили опровержением моей теории. Тут все ясно: не любил Антон, а женщины это чувствовали и вынуждены были оставлять его.

Она сказала это для того, чтобы продолжить разговор, повернув его в нужную ей сторону, потому что считала, что оживленность ее речи скроет хоть и временное, но тотальное духовное оцепенение маленького коллектива. При всем при том она была не против кое-что выпытать и выспросить об Антоне. Но никто не поддержал ее мнения, возможно, сочтя его провокационным или излишне наивным в данной ситуации.

– Мне кажется, он сам дает нам ключ к разгадке. Я лично приписываю это тому, что он однолюб. Сгорел в любви к Дине. Женщины для него – лекарство от одиночества. И с детьми у него, как говорят мои внучки, полный облом. Жаль, порода хорошая… А алкаши десятками детей строгают, русскую генетику портят… Что ни говори, положительное в Антоне все равно на два порядка выше и значительнее всех его вместе взятых недостатков, – неожиданно для всех присутствующих подытожила долго молчавшая Эмма.

– Кира, а есть ли среди наших однокурсников хоть один предприниматель? – неожиданно спросила Жанна. – Помнится, в наши студенческие годы инициативу первых смельчаков на корню подрубали наглядно, чтобы другим неповадно было. Тот процесс (ты помнишь его?) впечатлил многих, шрамами на всю жизнь остался, глубоко отложился, страх породил. На подобные вещи мы стали смотреть с опасливым недоверием.

– Все, кто занимался наукой, остались верны ей – не подались в бизнес, не улетели за границу. К сожалению, часть молодежи сейчас голосует ногами – уезжают на Запад. Скажу высокопарно – наши сокурсники со страной все беды переносили, хоть и за гроши, но продолжали работать на своих местах, считая, что приносят пользу Родине и своему народу, оберегая уже созданное и пытаясь, по сути дела, бесплатно продолжать исследования.

– Кому надо было улететь, еще раньше крылышки расправили. Видно, нос по ветру давно держали. И будто ветром их сдуло, – невозмутимо уточнила Инна.

– Ты на кого это намекаешь? – спросила Аня, но сказала это так, словно не представляла, о ком идет речь, и рассчитывала на чью-то помощь в прояснении этого вопроса. А может быть, понадеялась на деликатность сокурсницы.

– Коль скоро речь зашла об этом, я подскажу тебе. На него намекаю, на твоего любимого… Понял, что тут ему ничего не светит, и слинял в Америку. Крышу ему снесло, хотя он и не производил впечатления летуна. Только я слышала, не нашел он там счастья, загнанный какой-то, всего боится. Дочки-красавицы его одиноко там кукуют. Перестарки. Юношам на чужбине всегда легче пристроиться. Наша судьба не всегда та, что мы яростно желаем… Он, по крайней мере, старался извлечь из их ситуации все, что могло бы принести семье пользу и радость…

А здесь с его-то связями он ой как мог развернуться. Перемудрил себя. Сейчас в России легче, чем где-нибудь еще, можно столько денег заработать, чтобы потом жить где хочешь и как хочешь. В наши предприятия пока что вкладываться рискованно. Коррупция, неразбериха, обман… Ничего, не так, так этак как-нибудь выкрутится. Левич – парень головастый, – спокойно разъяснила Инна.

– Решился-таки уехать, – не то утверждая, не то вопрошая сказала Аня. – Я и не знала… Думаешь, поддела меня, на обе лопатки положила? Не обольщайся… Ну-ну, давай продолжай в том же духе, – Аня улыбнулась с легким презрением и сделала вид, будто речь в монологе Инны шла не о ком-то ей когда-то очень дорогом, а о чем-то мелком и до ужаса неприличном. Ей не хотелось раскрывать свою душу перед бестактной недоброй «теткой», какой она увидела бывшую сокурсницу. – Чуть что, так сразу я на языке. В честь чего это опять обо мне… – раздраженно забурчала она, отворачиваясь от Инны.

«Зачем Аню растревожила?.. Заведется в коллективе одна паршивая овца и всем настроение портит своими неуместными комментариями. Слишком далеко заходит в своей наглой «непосредственности», – раздраженно думает Галя о порочных наклонностях Инны, в который раз заглушавших ее радостный настрой от встречи.

Кира предложила проветрить зал, и женщины дружно отправились кто в спальню, кто в коридор.

Сокровенное

Женщины вели спокойную беседу о целительных свойствах лекарственных трав. Вдруг Инна громко возвестила, привлекая к себе общее внимание:

– Я совсем забыла вам рассказать об очень важном, сокровенном, я бы сказала, очень личном. Марго говорила, что понимает и оправдывает подчас пренебрежительное отношение многих женщин к телесной любви. «Видно, не досталось им мужчин, которые сделали бы их способными ценить это значительное, божественное, возвышенное таинство, может быть, самое святое из всего, что дано Богом человеку». У нас в России на самом деле нет секса. Секс – это великое искусство, которое от природы дано не каждому. Даже при наличии очень даже приличных данных этому надо учиться, причем обеим сторонам. Мы жутко безграмотны в вопросах получения наслаждения».

«Нам неловко об этом даже думать, и мужчины не станут учиться, они слишком самолюбивы и уязвимы, – возражала я ей. – К тому же они не смирятся с тем, что женщина с ними равная. В таком случае они не смогут нами командовать».

– Умные таких комплексов не имеют, – подала голос Алла.

– Жестокая реальность! Уязвимы они по причине своей мужской несостоятельности, по неспособности утолить женщину даже в молодости, что уж говорить о наших годах. Мы вынуждены себя ограничивать… За всю свою жизнь не было случая, чтобы я отказала мужу. Да мне хоть сколько раз в день… А еще лучше: раз, но как надо… – игриво-конфузливо фыркнула Инна. – Вот вы, девчонки, испытывали экстаз, настоящее эротическое воспарение и слияние, которое повергало бы вас в изумление?.. Ну, если только от музыки. Но там другое, духовное единение… Вы знаете, что значит внимать своему внутреннему голосу, своим сексуальным желаниям?.. Певицу Аллу Пугачеву вспомнила. Вот кто притча во языцах. Молодец, замуж за молодого пошла!

– В том, что женщина в таком возрасте выходит замуж, много меньше абсурда, чем если в эти же годы женится мужчина. В готовности женщины в любом возрасте принять мужчину я нисколько не сомневаюсь, а вот способен ли мужчина выполнить им же желаемое? – рассмеялась Лиля.

– Замуж Пугачева вышла. И что тут удивительного? Многие знаменитые женщины имели молодых мужей. У кого деньги и положение в обществе, тот и правит бал. Юная девушка не пойдет за бедного старика. То же самое можно сказать и о молодом человеке. Тут все баш на баш. В одном проигрываешь, в другом выигрываешь. Все по науке. Цели в таких браках разные. Для пожилого мужчины молодая жена – признак значимости, состоятельности, а женщине в возрасте молодой муж нужен для сексуальной услады.

– И зачем только по телевизору постоянно мужчины о своей полигамии вещают? К чему это приведет, если девушки наконец поверят в это? Русский народ погибнет. Немыслимая картина, ужас! Зачем заниматься самоуничтожением? Нет чтобы с экранов семью славить, мужьям втолковывать, чтобы из сыновей мужчин настоящих помогали растить, – вздыхая, возмущается Аня.

– Важное замечание, особенно в разрезе перспектив развития современного общества, – скривилась Инна. И в ее лице и особенно в ярко накрашенных губках мелькнуло затаенное пренебрежение.

– Где они, настоящие мужчины? Ау! Я не говорю о героях. Я просто хочу увидеть мужчину с абсолютно мощной мужской генетикой, который с лицом, «обезображенным интеллектом», не станет крутиться, как красна девица, у зеркала – я помню чудное мгновенье, перед собой явился я! – любуясь набором своих рельефных мышц, а со спокойной мудрой уверенностью сделает что-то простое, реальное и необходимое для семьи. И не сбежит в кусты от первого же несчастья, постигшего его семью, не перебросит свои обязанности на жену, искренне веря в женский стоицизм, – вторит ей Лиля, имевшая горький опыт неудачных замужеств. – Не знаю, как было раньше, до революции, но современной женщине много труднее, чем мужчине. Может, мы сами их балуем? Мы очень хотим иметь семью, а они, почувствовав это, садятся нам на шею. Меня всегда поражала неадекватная оценка мужчинами своих возможностей. Похвали, и они сразу верят тому, чему хотят верить. Я, например, всегда на себя смотрю трезво, четко знаю свои плюсы, минусы. Меня не собьешь грубым комплиментом.

Молчаливое согласие подруг по несчастью было ей ответом.

– А я, когда в молодости слушала Маргариту, думала: «Ты, кроме работы, ничего не делаешь. Даже обедать позволяешь себе в ресторане, не экономишь, как мы, семейные… Примчишься с работы домой, а там тысяча дел ожидает. А если дети маленькие? Когда дети болеют, разве до себя? А если еще огород плечи к земле пригибает, корзины с овощами руки оттягивают? Бывало, плюхнешься в постель, косточки свои расправишь и рада месту. До оргазма ли тут? Лишь бы расслабиться, напряжение в малом тазу снять и мужу хоть какое-то удовольствии доставить. Недостаток сна отнимает больше сил, чем голод», – безнадежно махнула рукой Лиля.

– А я слышала, что чуть ли не девяносто процентов русских женщин фригидны, – сказала Инна.