Шато де Дамне

Он сошел с ума.

Ирен шмыгнула прочь из зала; за ней, озираясь, последовал Антуан.

– Добрый вечер, господа… – Его голос прозвучал сухо и чуждо; он прочистил горло и попытался продолжить. – Сегодня… Да, сегодня мы прощаемся с герцогом. Кем он был для нас? Знаете, я долго размышлял об этом и пришел к выводу, что… в сущности, мы все не знаем, кем он был. Он был тенью. Фантомом, который ходил среди нас. Вы его видели? Я – нет.

Гости начали обмениваться недоуменными взглядами, но Джордж уже не мог остановиться.

– Да-да, герцог. Человек, который, как говорят, был среди нас, но… не был ли он просто отражением нас самих? В нем была… пустота, которую мы заполняли. Он был зеркалом, господа. И в этом зеркале мы все видели то, что хотели видеть.

Джордж резко поднял руку, словно подчеркивая свои слова, и зал замер в тревожной тишине.

– Кем он был для вас? Кем он был для меня? – Джордж рассмеялся, и этот смех прозвучал, как эхо. – Если бы я знал. Да, кто-то скажет: «Он был другом». Другом? Но разве можно дружить с ветром, с туманом? Это был герцог. Он был всем и ничем одновременно.

Он начал ходить взад-вперед, все глубже погружаясь в свой монолог.

– Сегодня мы хороним не просто человека. Мы хороним идею. Идею того, что можно что-то знать наверняка. Что можно увидеть суть. Но герцог… Он был слишком хитроумным. Он показал нам всем, что жизнь – это просто игра. – Джордж остановился и посмотрел на всех обезумевшими глазами. – И теперь мы все проиграли.

Гости начали переглядываться; некоторые даже тихо хихикнули от неловкости.

– Он был как пустота в центре шато. Как скрип пола под ногами, который вы не замечаете. Он был везде и нигде. А теперь его нет. Мы должны об этом скорбеть? Или… может быть, мы должны отпраздновать этот момент? Ведь признайтесь, господа, разве не легче, когда исчезает то, что вы не могли постичь? Разве не легче, когда уходит то, что всегда было иллюзией?

Джордж поднял бокал с вином; его рука дрожала.

– За иллюзии, господа! За миражи, которые мы все так отчаянно создаем! За пустоту, которая наконец-то нас покидает! За герцога, которого не было! И которого мы будем помнить, как самое прекрасное, чего никогда не существовало.

В зале царила звонкая тишина. Все смотрели на Джорджа. «О чем сейчас шла речь?» – этот вопрос читался на лицах многих собравшихся.

– Поднимем бокалы? – повторил Джордж.

Все неохотно послушались. Кто-то схватил его за руку и потащил прочь из зала. Когда уже этот сон закончится? Он оказался на улице вместе со старшей сестрой. Было уже свежо, вечер окутывал прохладой, а в воздухе летали комары. Из глубины сада доносилось тихое стрекотание сверчков, смешиваясь с редкими всплесками воды из мраморного фонтана, стоящего где-то в тени. Аромат влажной земли и цветущего жасмина окутывал и впитывался в кожу.

– Шанталь, разве ты не уехала, как и Эммануэль? – удивился Джордж.

– Я уеду на некоторое время.

От Шанталь пахло тонким ароматом вина, но она оставалась такой же собранной, как всегда: спина прямая, словно натянутая струна, макушка тянется к небу, к звездам. Строгая, но очаровательная. Джордж видел ее всего второй раз в жизни, но уже с нетерпением ждал третьей встречи. Как глупо! Образ с картины из тайной комнаты ожил – и теперь сводит его с ума. Ее платье едва слышно шуршало, когда она поворачивалась, а в глазах отражался лунный свет, делая их почти прозрачными.

– Ну и глупость ты сморозил в этой речи. Теперь о вас разное будут говорить.

– Пускай. Думаешь, это было настолько плохо?

– Катастрофа, но мне понравилось. – Шанталь улыбнулась; ее улыбка была зажатой, но все равно обаятельной. – Расскажи, что ты думаешь о моих сестрах.

– Честно, я еще не успел с ними толком поговорить. Красивые девушки.

Шанталь слегка приподняла одну бровь, и ее губы дрогнули в короткой усмешке.

– Как это не успел? – Она посмотрела на него со смесью иронии и ехидства.

– После того как я упал с коня, я мало что помню, – попытался объясниться Джордж, используя факт, которого сам не помнил.

– Понимаю. – Ее улыбка стала чуть шире, но взгляд оставался проницательным, почти изучающим.

Ее присутствие было одновременно пугающим и завораживающим. Как будто каждый ее жест, каждый взгляд скрывал загадку, которую он хотел разгадать. Очаровательная девушка. Почему другие мужчины этого не замечают? Или замечают, но она просто никому не отвечает взаимностью?

Из глубины сада донесся легкий шорох, будто кто-то осторожно ступал по траве. Джордж обернулся, но увидел только движение теней под деревьями.

– Кем был тот мужчина, который искал Жозефину?

– Антуан? Ее очередной ухажер. Вот почему мы хотели, чтобы ты присматривал за девочками. Они профессионально попадают в передряги.

Джордж взял руку Шанталь в свою и поцеловал тыльную сторону ее ладони. Если все это не закончится, то пусть хотя бы будет интересно. Ее кожа была холодной и гладкой. Он на мгновение задержал губы на ее запястье, ловя едва ощутимый пульс.

Она слегка нахмурилась, но не отдернула руку. Ее взгляд был сосредоточен на его лице, словно она пыталась понять, насколько далеко он готов зайти.

– Пожалуй, нам лучше вернуться в шато. Если нас кто-то увидит вместе, поползут слухи. А это нам точно не нужно, – произнесла Шанталь

Слухи. Именно это его и пугало.

– Почему ты этого боишься? – спросил он, стараясь казаться невозмутимым, но в его голосе прозвучала неуверенность.

– Джордж, ты не понимаешь, что значит жить здесь. – Она сделала шаг ближе, и ее голос стал серьезным. – Наш дом, наша семья – все живут слухами. Это оружие, которое используют безжалостно.

Она перевела взгляд на фонтан, откуда доносился тихий всплеск воды.

Джордж ощутил, как его снова охватывает паранойя. Шанталь не хотела, чтобы их застали вместе, но почему? Она говорила о слухах, как о смертельном оружии, но кем он был для нее на самом деле? Он ничего не знал о себе. Эта легенда о падении с коня – не слишком ли она удобна? А что, если вся его жизнь здесь – тщательно продуманная ложь?

«Я зависим от нее». Эта мысль заставила его похолодеть.

«Она моя путеводная нить. Если я потеряю ее, я утону в этом хаосе».

Он больше не был уверен, что контролирует хоть что-то. Ее просьба оставаться незамеченным теперь казалась не просто предостережением, а приговором: если их застанут вместе, его разоблачат. В этом саду он не был мужчиной. Он был мальчишкой, который боялся нарушить правила игры, которой не понимал. Он цеплялся за руку взрослого, боясь потеряться.

– Слухи могут уничтожить тебя быстрее, чем любое реальное обвинение, – продолжила она. – Твоя репутация здесь – это все, что у тебя есть. Если кто-то решит, что между нами что-то есть, тебя не просто осудят. Тебя начнут отторгать. Будут смотреть на тебя, как на чужака, который пришел разрушить порядок вещей.

Джордж почувствовал, как от ее слов по спине пробежал холод.

– Но почему? Я ведь не делаю ничего плохого.

Шанталь горько усмехнулась.

– Это не имеет значения. – Она взглянула ему прямо в глаза, и ее лицо в лунном свете показалось еще более строгим. – Понимаешь, Джордж, в таких семьях, как наша, все строится на балансе власти. Каждое слово, каждый шаг могут изменить этот баланс. Если кто-то решит, что ты используешь меня, чтобы получить выгоду, это вызовет цепную реакцию. Даже наши родители не станут нас защищать. Ты понимаешь?

– Да, – прошептал он, ощущая, как гулкое беспокойство наполняет его грудь.

Их снова окутала тишина сада, нарушаемая лишь редкими всплесками фонтана и стрекотом сверчков. Джордж ощутил, что сад будто дышит вместе с ними.

– Пойдем, – наконец произнес он, и его голос стал немного тверже. – Ты права. Никто не должен видеть нас вместе.