Небо, я тебя вижу!

Зонт удобно умещался в сумочке, поэтому расставаться с ним было жаль. Но сломанная спица, которую приходилось постоянно поправлять, мне надоела. И случилось это в тот момент, когда мы с младшей дочерью стояли под мелким дождём на автобусной остановке у железнодорожного вокзала. Я вздохнула и сказала:

– Пойду выброшу зонт.

Дочь кивнула. Я не спеша подошла к урне. Элегантно закрыла зонт и аккуратно опустила его в железный ящик. Когда вернулась к дочери, она иронично заметила:

– Люди, наверное, подумали, что мы мажоры.

Скрип-скрип

Накрапывает мелкий дождик. Иду под зонтом, прислушиваясь к своим шагам. Кроме тихого шелеста по песку, слышен ещё какой-то скрипучий звук. Может, его издают кроссовки? Остановилась. Сделала пару шагов. Нет, это что-то другое.

Странный какой-то скрип. Непривычный для уха. Наверное, это металлические кольца сумки трутся друг о друга, решила я. Прижала кольца рукой. Двинулась дальше. Нет, что-то скрипит, и всё!

И тут до меня дошло. Это же мой старый зонт рассказывает свою историю жизни. Вслушалась. Так и есть: где-то жалобно, где-то бодро, но не останавливаясь, в такт моим шагам шепчет мне на ухо всё, что давно хотел сказать, но сухое лето не давало ему этой возможности.

Уф, хорошо, что это всего-навсего зонт! А то ещё чуть-чуть, и я бы подумала, что сама уже скриплю на ходу.

В январе

Каждое утро мама выносит корм для пернатой братии. Переживает:

– Наверное, половина синиц замёрзла в эти холода. Совсем мало птиц стало прилетать к кормушке.

Каюсь, не вынесла ни зёрнышка птичкам. Живу в своём мире, где нет голодных мёрзнущих пернатых. Только подумала об этом, как увидела на тротуаре замёрзшего голубя…

Мир насекомых

Утром вышла на улицу. На ступеньке крыльца – бабочка. Чёрно-оранжевая, самая распространённая в наших краях. Любовалась бабочкой, пока она не упорхнула.

Пошла на огород, села возле парника. Ни души. Как это ни души? Из щели в деревянном тротуаре вылез паук. Исхудал за зиму, лапки почти прозрачные. Греется на солнце, не ползёт дальше.

Рядом с пауком села муха с синевато-глянцевыми крылышками. Какая-то сонная муха, еле шевелится. Тоже, видно, без сил после зимы.

Несколько муравьёв, занятых важными делами, снуют по пробивающейся у тротуара траве. Муравьи тоже кажутся меньше, словно сидели на диете.

Мир насекомых проснулся. Радостно за них!

Из писем Марты

***

«…Так было совсем недавно. А если быть точнее, в прошлый четверг.

Я была с тобой. Я видела только тебя одного во всём большом городе. Я не замечала ни людей, ни автомобилей, ни разбушевавшейся не на шутку метели. Мне казалось, что на всём белом свете мы одни.

Не знаю, что чувствовал ты. Но я не припомню, чтобы когда-то со мной случалось что-то подобное.

Это, конечно, соблазн, искушение. Наверное. Но оно, как бы ни называлось, не прошло мимо меня. Оно остановило меня среди шумных улиц, отгородило от лиц, домов, электрических фонарей. От всего. Оно поместило в центр вселенной нас двоих.

Я была счастлива. Так счастлива, что, если бы в тот момент меня сбила машина, я бы этого даже не заметила».

***

«…Наконец-то я управилась с домашними делами и села за письмо. В такие минуты я словно беседую с тобой. Вернее, говорю только я, а ты внимательно слушаешь, глядя на меня сквозь толстые стёкла очков.

Недавно у нас случилось ЧП. Коза поранила козлёнка, которого мы взяли для улучшения породы. До этого месяц мы держали животных отдельно. Вроде они привыкли друг к другу. Начали выпускать их в общий загон. И в один далеко не прекрасный день коза забодала будущего кавалера – ушибла ему переднюю левую ножку.

Козлёнок два дня не ел, не вставал. Мы решили, что лучше пустить его на мясо, чем позволить умереть голодной смертью. Позвали человека, который умеет резать скотину. Тот согласился. Но в оговорённое время не пришёл. А наутро я вышла в сарай и увидела, что козлёнок прыгает на трёх ножках и с аппетитом жует сено.

В тот миг я поняла, что, когда что-то не получается так, как мы хотим, это вовсе не крах. Возможно, всё ещё повернётся в лучшую сторону».

***

«…В воскресенье я ездила в твой город по одному неотложному делу.

Всякий раз подмечаю, что жизнь в большом городе совсем другая, нежели у нас. За день я успела попасть в несколько историй.

Мне было радостно ходить по улицам, по которым ходишь ты. На всё вокруг я смотрела не только своими глазами, но и твоими. А когда я проходила возле здания, где ты работаешь, моё сердце затрепетало. «Глупое сердце, не бейся», – пронеслась в голове есенинская строка. Но разве сердце нас слушается?».

***

«…Дорогой мой друг! Хочу рассказать об одном случае, когда, как мне кажется, судьба хранила меня.

Много лет назад, оправившись от тяжёлой болезни, я собралась ехать в санаторий.

И вот я уже сижу в самолёте. Оглядываюсь вокруг и понимаю, что мне тревожно. И это чувство не похоже на обычное предполётное волнение.

С первой минуты, как я вошла в самолёт, мне в нём не понравилось. Старые расшатанные кресла. Дыры в полу. Конечно, в дыры земли не видно, но в них утекает моя уверенность в счастливом исходе полёта. В довершение всего в салоне пахнет кислым.

Чтобы унять тревогу, я закрыла глаза. Молитв я тогда не знала и прошептала про себя первое, что пришло на ум: «Николай Чудотворец, помоги нам долететь в целости и сохранности». Как известно, святой Николай – помощник путешественников.

Проходит минут двадцать, а мы всё не взлетаем. Тут командир воздушного судна по громкой связи объявляет: «Уважаемые пассажиры! В связи с неисправностью самолёт к полёту не допущен. Просим организованно покинуть салон. Вам будет предоставлен другой самолёт».

Другой самолёт был почти новым. Но главное, когда я в него поднималась, у меня не возникло чувства тревоги.

Для чего-то же судьба хранит нас? Или для кого-то».

***

«Мой дорогой друг!

Между нами – сотни километров весны. В бурлящих ручьях, потемневших снегах, оглушающем пении птиц, весёлом беге облаков, ослепительном сиянии солнца.

Ты видишь то же, что вижу я. Это нас объединяет. И кажется, нет этих километров. Ты рядом. В каждом моём дне. Когда я просыпаюсь и смотрю в окно, чтобы узнать, какая на улице погода. Когда пью обжигающий чёрный кофе, забравшись с ногами в большое зелёное кресло.

И когда я читаю, ты тоже рядом. Я делюсь с тобой мыслями о прочитанном. Ты внимательно слушаешь, улыбаешься, киваешь.

Слушал бы ты меня так же, если бы мы были вместе? Я не знаю.