Безрассудные. Книга 2

– Ты знал и ничего мне не сказал, – тем временем, с укором произнесла Марина, заливая содержимое тарелки Эдди брусничным соусом.

– Знал, потому что являюсь нейтральной стороной, – пожал плечами Эдди, удивляясь такой неожиданной реакции на то, что ее совершеннолетний сын встречается с девушкой. – А не сказал потому, что не от меня ты должна узнавать о подобного рода вещах.

– А от кого еще мне узнавать о «подобного рода вещах», если мой собственный сын считает меня монстром, которому нельзя доверять столь сокровенное? – с обидой в голосе возмутилась Марина.

Эдди опустил ладонь ей на руку и мягко улыбнулся.

– Он не считает тебя монстром, просто влюбился по уши, и сам такого от себя не ожидал.

Сердце в груди Марины еще сильнее сжалось. Ее сын влюбился и не знал, как ей об этом сказать? Когда же случилось так, что он перестал ей доверять? Неужели, она настолько глубоко погрузилась в пучину собственных переживаний и отношений с Эдди, что, сама того не заметила, как оттолкнула от себя единственного сына?

– И вообще, он несколько раз говорил тебе, но ты не придала этому особого внимания. Вот Эван и решил, что тебе пока не до его сердечных переживаний, – осторожно добавил Эдди.

Марина вздрогнула, когда услышала эти слова, подтверждающие все ее самые худшие опасения. Где-то на задворках ее памяти всплывали смутные воспоминания и отдельные фразы, брошенные Эваном. Да, он, конечно же, пытался что-то сказать, но ей всегда было не до того.

– Адвокат из тебя получился бы хороший, – сухо заметила Марина и остаток застолья провела, погрузившись в собственные размышления.

Обильное застолье плавно перетекло в дружескую вечеринку с шарадами и танцами вокруг елки, переливающейся разноцветными огнями, на застекленной террасе. Однако Марина, хоть на ее лицо и была приклеена доброжелательная улыбка, не испытывала особого желания веселиться и предпочла наблюдать за происходящим в отражении полностью застекленных стен, делая вид, что любуется садом, деревья и кустарники которого тоже были украшены мигающими лампочками.

Когда руки Эдди мягко легли ей на плечи, она вздрогнула, но не поспешила повернуться к нему лицом. Он наклонился к ней и, касаясь губами уха, прошептал:

– Любимая, пора перестать дуться и наказывать Эвана и Шэннон своим показательным молчанием. Я и не подозревал, что ты способна настолько дурно себя вести.

Марина хмыкнула и дернула плечами, но упрямо продолжала стоять спиной к Эдди. Он тяжело вздохнул и почти силой развернул ее к себе.

– Это уже переходит все границы. Ты можешь объяснить, что в этой ситуации настолько выбило тебя из колеи?

Марина неуверенно пожала плечами, хотя уже знала ответы на все вопросы, но ей было невыносимо трудно признаться в этом даже самой себе. Эдди тяжело вздохнул, с тревогой вглядываясь в ее напряженное лицо. Он прекрасно изучил Марину и знал, что ее молчание могло затянуться не на часы, а на дни, а он не мог этого допустить. В его глазах ситуация не стоила и выеденного яйца, и, тем не менее, что-то ужасно беспокоило ее.

– Говори, – Эдди переменил тактику, и слегка встряхнул ее за плечи. – Говори, Марина, я должен понимать, что происходит.

Марина, наконец, нашла в себе силы взглянуть в его, омраченное тревогой, лицо. Ее верхняя губа скривилась, словно она собиралась заплакать.

– Я виню себя, – выдохнула Марина, протяжно и разочарованно. – Виню за то, что слишком зациклилась на тебе, на нас… И совершенно перестала замечать окружающих меня людей… собственного сына.

Она всхлипнула, напоминая Эдди маленькую, обиженную девочку, которой становилась только в моменты крайней растерянности, что было так несвойственно той Марине, какой она стала в последнее время. Однако именно такой, – хрупкой и беззащитной, с глазами испуганного оленя, – Эдди хорошо помнил ее со времен их первой встречи. И еще, ее слова польстили его мужскому самолюбию. Он улыбнулся и притянул ее к себе.

– Ты подняла мое ненасытное эго на вершину блаженства, – промурлыкал он ей в ухо. – Но не думаю, что Эван, или кто-нибудь еще, винит тебя за то, что ты сосредоточилась на собственной жизни вместо того, чтобы делать всех вокруг счастливыми.

Марина уткнулась в грудь Эдди, вдыхая его пьянящий аромат, и на мгновение забыла обо всем, что ее беспокоило. Может быть, эти самые минуты, когда она могла вот так, не заботясь ни о чем, расслабиться в теплых объятиях ставших такими родными и желанными рук, стоили тех жертв и неудобств, которые ей приходилось преодолевать день за днем?

– Давай, ты сейчас вдохнешь поглубже, засунешь свои псевдострадания подальше, мы пойдем к Эвану с Шэннон и ты постараешься быть милой? – Эдди чмокнул ее в макушку и отстранился, удерживая за предплечья. – Девушка ведь и правда славная и, к слову сказать, играет не последнюю роль на нашей фабрике по производству манипулятивного псевдоинформационного мусора, который, в том числе, помог нам сегодня добраться сюда безо всяких досадных осложнений.

– Чувствую себя полной идиоткой, – наконец, нашла в себе силы признаться Марина.

– Мы часто ведем себя по-идиотски, когда дело касается важных нам людей. Перед тобой стоит ярчайший тому пример.

Эдди взял Марину за руку и повел в том направлении, где Эван, Шэннон и Хлои слушали с энтузиазмом размахивающего руками Майка, который, по всей видимости, скармливал им очередную байку, в чем ему не было равных. Когда они оказались возле них, компания громко хохотала, а Майк, по всей видимости, принимал ставки.

– На чем собираешься подняться на этот раз? – бесцеремонно вклинился в беседу Эдди, лукаво поглядывая на Майка. – Можно поучаствовать?

– Делаем ставки на то, что мама надерет Майку зад и победит в номинации, – Эван широко улыбнулся и посмотрел прямо на Марину. Она явно не ожидала такого поворота событий, и лишь удивленно подняла брови, разглядывая лица улыбающихся ей ребят.

– О, я не сомневаюсь в том, что так и будет. Ставлю тысячу, – на щеке Эдди появилась глубокая ямочка, и он легонько приобнял Марину за плечи.

Майк взял со столика рядом листок и с деловым видом написал расписку, затем протянул ее Эдди:

– Ставка принята.

С не менее серьезным и деловым видом, Эдди сложил листок пополам и спрятал в нагрудном кармане рубашки, затем притянул к себе Марину и чмокнул ее в щеку:

– Надеюсь, ты не подведешь меня, детка.

– Не подведет. Все говорят, что победа уже в кармане у миссис Бэл, – раздался восторженный голосок Шэннон, и Марина, наконец, нашла в себе силы посмотреть на девушку.

В синих глазах Шэннон сиял неприкрытый восторг, и неожиданно для себя Марина подумала, что в такие невероятно красивые глаза трудно не влюбиться. Она перевела взгляд на Эвана и не смогла сдержать улыбки, когда увидела обожание и нежность в его темных, как ночь за окном, глазах. Этот взгляд был ей хорошо знаком, – так маленький Эван смотрел на нее, когда получал очередной подарок или целовал ее перед сном. Только теперь этот взгляд был адресован совсем не ей. Она вздохнула.

– Ты тоже поставила на меня, Шэннон? – Марина улыбнулась, когда она снова заглянула в синие, как васильковое поле, глаза девушки своего сына.

– Конечно! Мы все ставим на Вас, Марина, – девушка покосилась на улыбающегося Эвана, когда тот взял ее за руку и переплел свои пальцы с ее.

– Что ж, пожалуй, я должна признать, что мне приятно это слышать, – просто ответила Марина, затем повернулась в Майку. – Хотя мне по-прежнему странно осознавать тот факт, что придется конкурировать с тобой.

– Это всего лишь бизнес, дорогая, – рассмеялся Майк, положив руки на бедра. – Пойдемте в сад запускать фейерверки.

Спустя несколько минут, все стояли во дворе гостеприимного дома Майка, восхищенно наблюдая за яркими разноцветными вспышками фейерверков, взрывающихся в ночном небе и проливающихся на землю радужным дождем.

Поддавшись порыву чувств, вызванных волшебной атмосферой вокруг, Эван подошел к матери, и неожиданно крепко прижал к себе.

– Прости, что так долго держал тебя в неведении. Я просто хотел быть уверен в том, что это серьезно.

– А это действительно серьезно? – Марина подняла на него обеспокоенный взгляд, и что-то в лице ее сына заставило ее улыбнуться.

– Я люблю Шэннон. Когда ты узнаешь ее лучше, ты тоже полюбишь ее.

Она лишь кивнула и устремила взгляд на девушку, которая в этот момент увлеченно о чем-то рассказывала Эдди и Нику, размахивая руками и делая круглые глаза. Эдди расхохотался, согнувшись пополам, и Марина удивленно вскинула бровь, – пожалуй, кто-то уже проникся симпатией к той, что украла сердце ее единственного сына. Марина с улыбкой наблюдала за Эваном, который вдруг подхватил Шэннон на руки и закружил в воздухе, когда к ней подошел Майк.

– Они красивая пара, – заметил мужчина, складывая руки на груди. – Но тебя все-таки что-то беспокоит в связи с этим?

Марина коротко выдохнула, слегка пожав плечами. Майк был талантливым журналистом, и от него не ускользнуло то, чего не смог заметить даже Эдди.

– Тебя беспокоит вовсе не тот факт, что Эван скрыл от тебя отношения с этой милой девушкой, ведь так Марина?

Она задумчиво покачала головой:

– Ты прав. Я просто думаю, – ну почему, почему из тысяч девушек, посещающих его бар, он обратил внимание именно на эту? – Марина с досадой хлопнула себя по лбу. – Журналистка жёлтого издания, и именно сейчас! Нарочно не придумаешь!

– Любовь вообще не поддаётся рациональному объяснению, – задумчиво потёр подбородок Майк.