Ее запрет

– И все? – спросил он нервно.

Только сейчас я поняла, что мы словно чужие друг другу. Миша не обнял меня, когда мы зашли в кабинет, а я не поцеловала его в щеку.

– А что я должна ответить, Миш?

– Не знаю, спросить о причинах.

– Я полагаю, они есть, – ответила, до боли сжав ладошки. – Иначе бы ты этого не сказал. И пришел раньше. Тебе за этим нужна была пауза? Чтобы решить, да?

– Нет. Я не хотел, чтобы наши отношения скатились в оскорбления. Дал время остыть.

– Ясно, – прошептала я. – Я ждала немного другого, – честно призналась. – Что ты поддержишь меня, будешь рядом, не станешь отвечать на провокации Сизова. Ведь я выбрала тебя, а не его.

– Все изменилось.

– Конечно, изменилось. Оно не могло не измениться с появлением отца Иры. Тем более мы не виделись с ним пять лет. Это была больная любовь. Я вырвала ее из сердца…

– Лиз, я не хочу это слушать, – Миша оборвал меня. – Не нужно.

– Хорошо. Сейчас это действительно не имеет значения. Ты уже все решил, – я боролась с подступающими слезами. – Ты знал, что у меня есть прошлое. Я никогда не пыталась казаться другой и выдумывать идеальную себя. Честно… – я все же не сдержалась, по щекам крупными каплями потекли крупные слезы. – я… Я сейчас осталась одна.

Воспоминания утреннего разговора со Львом Петровичем разлились болью в груди. Я не смогу ему противостоять. Что я могу сделать против состоятельного, юридически подкованного человека, имеющего связи во всех сферах? Ничего. И Миша сдался. Он невольно подталкивал меня к Славе. Да у меня просто не оставалось поддержки, возможности и сил как-то выйти из сложившейся ситуации. Меня загнали в ловушку.

– В ловушку, – повторила я вполголоса. – С тобой разговаривал Лев Петрович?! – я возбужденно прошептала, ошарашенная догадкой. – Да? Это он? Он угрожал?

Почему я сразу не догадалась?..

– Я не стану отвечать на этот вопрос. Но нам придется расстаться, хотя бы временно, – тихо сказал Миша.

– Какая же я дурочка, – я в панике схватилась за голову. – Ну, конечно. Но нам нельзя расставаться. Он решит, что может управлять нами. Лев Петрович поймет все по своему. Ты ведь отказался от меня. Нам нельзя этого делать!.. Как мне быть?.. Кто он и кто я?

– Это временное решение.

– Почему ты мне сразу не сказал об угрозах?.. И это не временное решение. Ты же пришел и прямо заявил, что бросаешь меня. Ты так и хотел сделать. К чему сейчас эти разговоры?

– Я не знал, как ты отреагируешь.

– То-есть, ты считаешь, что мне нужно принять столь щедрое предложение и стать женой Сизова?

– Нет.

– Значит, ты решил, что я хочу воспользоваться ситуацией и, так сказать, получше устроиться в жизни? Ты действительно подумал, что я с легкостью прощу предательство, и что ты для меня ничего не значишь? А все мои мысли лишь о том, как попасть в дом Сизовых.

– Лиза, ты утрируешь.

– У-у, – я отрицательно покрутила головой.

– Вот поэтому я не люблю разговаривать на эмоциях. Можно сделать неправильные выводы, – Миша шагнул ко мне, обнял, прижав мою голову к своему плечу.

– Да. Ты сделал неправильные выводы, – произнесла я глухо.

– Это временно.

– Нет, ты отказался от меня. Имей силу признаться в этом, – ответила я.

Я опять словно падала в бездну. И опять меня подтолкнули к краю.

Глава 13

Лиза

– Мам, ты плачешь?

Я вздрогнула.

Малышка села рядом и заглянула мне в лицо.

– Ты вошла, как мышка, – ответила я, быстро стерев слезы. Шмыгнула носом. – Немного плакала. Что-то сегодня нехороший день.

– И у меня, – Ириска понимающе покачала головой.

– Поссорилась с Ксюшей? – спросила я, сдвигаясь к спинке дивана и притягивая дочку к себе.

– Нет. Подралась, – заявила она, зло сморщив крохотный нос.

– Ира, – произнесла я строго, сдерживая улыбку. Сомневаюсь, что драка вышла серьезной, иначе бы у меня был разговор с воспитательницей, но вот вид у дочери был самый воинственный.

– Мы уже помирились, но больше не дружим, – успокоила она.

– А что случилось? – поинтересовалась я.

– Она меня предала, – выдала хмуро дочь. – Мы играли, и Рита случайно разбила вазочку, а сказала, что это я.

– Та-а-ак, – протянула я.

– И Ксюша сказала, что это я.

– Зачем?

– Не знаю, – она обиженно выпятила нижнюю губку. – Но мы больше не дружим.

– Я бы тоже обиделась, – ответила я. – Но вот драться бы не стала.

– А я стала, – выдохнула горестно малышка.

– Больше так не делай. Хорошо?

Ириска скривила личико.