Ее запрет

– Бо-о-оже, – протянула я, трясясь от злости. – Как же вы похожи со своим отцом. Знаете все лучше всех. А знаешь, я с удовольствием пошлю тебя в задницу. Всю вашу семейку. И мне жаль тебя. Жаль, Сизов. Ты совсем не знаешь, что такое доброе отношение, любовь и честность! – кричала я, совершенно забыв, что собиралась вести себя как взрослая Елизавета Зверева.

– Знаю. С тобой я это чувствовал.

– Вот замолчи! Просто замолчи! Не смей! Ты сломал мою жизнь тогда и продолжаешь это делать сейчас.

– Я стараюсь максимально не вмешиваться в твою жизнь, – ответил он спокойно.

– Правда?! – воскликнула я. – То-есть статьи – не твоих рук дело? Думаешь, я в это поверю?

– Э-э-эм. Дай чуть больше информации, Ляль.

– О-о-о, с удовольствием. Не знаю, что за игры вы выдумали с отцом. Но, запомни, даже, если я и выйду за тебя замуж, то только ради своих родных. Мы никогда не будем настоящими мужем и женой. Фикция на всю жизнь. Хотя… это слабо похоже на угрозу, да?.. Ты просто будешь жить как раньше. Как и всегда жил. Справлять нужду с Аринами, прикрыв своих любовниц браком, – от отчаяния по щекам потекли слезы. – Я тебя ненавижу, – пробормотала я дрожащими губами.

– Я ничего не понимаю. Давай, я подъеду к тебе минут через сорок, и мы нормально поговорим?

– Я уже все сказала.

– Только я ничего не по…

Я сбросила вызов, вновь блокируя Славин номер.

Зачем я ему только позвонила?.. Он прекрасно справлялся с ролью ничего не понимающего дурачка. Даже смешно. Я действительно смеялась и растирала слезы по лицу, совершенно забыв о макияже.

– Доброе утро, Елизавета, что с внешним видом? – спросила Анна Ивановна, встречая меня у кабинета. – У тебя тушь потекла, – пояснила она.

– Простите, я сейчас приведу себя в порядок, – я засуетилась.

– Приведи, да.

– Еще раз простите, – извинилась я, проходя в свой кабинет и высыпая содержимое сумочки на стол.

– Я так понимаю, это слезы радости, и мне не стоит о тебе беспокоиться? – спросила женщина, застав меня с влажными салфетками в руках.

– Простите?..

– Могла бы и сказать, что знакома с Сизовым, – произнесла она с претензией.

– Прошу прощения, но моя личная жизнь, вас не касается, – ответила я холодно. – Как и меня ваша.

Анна Ивановна вскинула брови, явно не ожидая от меня дерзости.

– Ты права. Рабочий день уже начался, поэтому… – она нервно дернула кистью в воздухе. – Поторопись. Первая запись в девять пятнадцать. Документы уже готовы?

– Как и обычно.

– Это хорошо, – Анна Ивановна произнесла с кислым лицом. – За работу.

– За работу, – повторила я.

Мне так хотелось вновь разблокировать номер Сизова и высказаться. Он не прилагая никаких усилий, портил мне жизнь. Не знаю, как дальше сложится, но что-то подсказывало, что здесь мне работать осталось недолго. Придется или выслушивать обиды начальницы, или меня просто уволят по просьбе Льва Петровича. В ближайшее время нужно присматривать вакансии, сомневаюсь, что что-то найдется по профилю, но сейчас для меня главное деньги.

Я стерла следы туши со щек, чуть припудрила, пытаясь скрыть красные пятна.

– Вот документы, – произнесла я, войдя в кабинет Анны Ивановны и оставляя папку на столе. – Егор Витальевич уже ожидает.

– Пригласи, – холодно с нотками раздражения.

Как я и думала, Анна Ивановна решила демонстрировать мне пренебрежение. Она даже не смотрела в глаза, только в монитор, сложив губы бантиком.

– Конечно, – ответила я. – Проходите, пожалуйста, Егор Витальевич, – я дождалась, когда мужчина вошел, закрыла дверь и прошептала: – А ты что тут делаешь?

– А ты мне уже не рада? – спросил Миша, поднимаясь с кресла и направляясь в мой кабинет.

– Рада…

– Я пришел говорить.

– Я поняла. Но… ты не во время. Моя начальница не в духе.

Миша отлично вписывался в окружающую обстановку. Деловой костюм, белоснежная рубашка, дорогая обувь. Я привыкла его видеть домашним.

– Допустим, что я клиент. А ты мне ничего не хочешь сказать? – спросил он.

– Если ты про статьи, то…

– И про них тоже, – в его взгляде было раздражение. Ничем не заслуженное мной.

– Я их не публиковала.

– Я тоже так подумал.

– А что я тогда должна тебе рассказать?

– А ты не понимаешь?

– Миш, мой день не задался с самого утра. Я не хочу отгадывать загадки. Ты меня сейчас в чем-то обвиняешь, хотелось бы понять в чем.

Эмоции на лице мужчины сменялись одна за другой. Вот раздражение усилилось, и к нему прибавилась злость.

– Нам нужно расстаться, – сказал он.

Вот так вот просто. Без сомнений и раздумий.

– Миша… – прошептала я.

– Что Миша?..

– Ничего, – я затрясла головой, промаргиваясь.